Четверо из состава коллегии Наркомвоена (Антонов, Мехоношин, Подвойский, Склянский) признали курс на создание массовой регулярной армии и – благодаря накопленному организационному опыту и партийному авторитету – вошли в Высший военный совет. Остальные члены прежнего состава коллегии сохранили свой статус номинально – фактически потеряли.
Первоначально противостояние руководящих работников Высшего военного совета и Наркомвоена протекало особенно остро. В одном из неопубликованных очерков строительства Красной Армии, датированном 1941 годом, Н.И. Подвойский вспоминал: «Мне, тов. Мехоношину, отчасти тов. Антонову пришлось впоследствии (т. е. после создания Высшего военного совета. – С.В.) не только оспаривать права народного комиссара по военным делам, его более широкие полномочия и целесообразность[…], но и ставить вопрос о своей работе в Народном комиссариате по военным делам под тем давлением, которое со стороны Высшего военного совета ежедневно проявлялось – по части игнорирования работ народного комиссариата и захвата того круга работ, который только принадлежал Народному комиссариату по военным делам»
[498]. Правда, первоначально включенный в состав Высшего военного совета Н.И. Подвойский резко воспрял духом. Об этом свидетельствует составленная, явно по его заданию, 27 марта «Записка о порядке формирования Народной армии». Вероятно, ее автором был кто-то из близких бывшему и.д. наркома военных специалистов – на это указывает основная идея документа: основой формирования армии должна стать «защита российской государственности от ее порабощения и дальнейшего распада»
[499]. Взгляд автора документа на организацию высшего военного управления приведен в разделе «Порядок формирования армии». За описанием состава ВВС следуют конкретные предложения: «Сверх того (председателя и четырех постоянных членов. – С.В.) в качестве совещательных членов входят: управляющий военным ведомством, инспекторы армий и народные комиссары по внутренним делам, путей сообщения, продовольствия и представитель Высшего совета народного хозяйства – последние четыре – каждый по предметам его ведения. Председателю Высшего военного совета предоставляется приглашать на заседания совета сведущих лиц, участвующих в заседании, однако с правом совещательного голоса. Все вопросы разрешаются в совете простым большинством голосов председателя и постоянных членов совета. В случае несогласия с мнением большинства – первому предоставляется право перенести вопрос, вызвавший разногласия, на рассмотрения Правительства (подчеркнул Н.И. Подвойский. – С.В.). При Высшем военном совете состоит канцелярия в составе: управляющего делами, двух делопроизводителей, двух помощников делопроизводителей, журналиста и соответствующего низшего технического персонала. Высший военный совет рассматривает и утверждает все основные положения по воссозданию сухопутной вооруженной силы государства и ее снабжению; он направляет деятельность всех причастных к этому делу лиц и ведомств, которым дает руководящие указания и от которых вправе требовать исчерпывающих отчетов и справок»; «на утверждение совета восходят все назначения, перемещения и увольнения лиц высшего командного состава до начальников дивизий включительно».
Далее автор записки выявил полное непонимание сути постановки Высшего военного совета над коллегиями двух наркоматов – военного и морского: «Если для воссоздания военного флота будет признано необходимым образование особого военно-морского совета по типу предлагаемого для сухопутной армии, то надлежит предвидеть необходимость в некоторых случаях соединенных заседаний обоих советов, постоянное слитие коих, однако, нецелесообразно по различию специальностей и характера работ» (это соображение не помешает активной работе в Высшем военном совете контр-адмирала Е.А. Беренса; морского отдела, а затем и командующего всеми морским силами республики В.М. Альтфатера в составе РВСР). В записке предлагалось, ограничившись оформлением канцелярии, сделать рабочим аппаратом Высшего военного совета «Управляющего военным ведомством» (фактически Управление Наркомвоена во главе с Н.М. Потаповым) и существовавшие на тот момент главные управления Наркомвоена. То обстоятельство, что документ был составлен по заданию Подвойского, подтверждает мелочное штатное расписание рабочего аппарата Высшего военного совета в таком важном документе, упоминание о требовании «отчетов и справок» (канцелярщиной Николай Ильич увлекался до умопомрачения), стремление подчинить волю председателя совета «коллективному руководству»: в случае несогласия с мнением большинства Троцкий был бы вынужден апеллировать к СНК, и таким образом, проект повлек бы за собой расширение «системы сдержек и противовесов» ленинского соратничка в его новой вотчине. Впрочем, если Подвойский отослал документ Ленину, то он был еще большим идиотом, чем его считал Ильич. Подвойский нашел такого выразителя его гениальных идей, который по незнанию предложил: назначить, сверх начальника Генерального штаба – 1-го помощника – еще двух помощников: «одного для заведывания делами Главного штаба и главных управлений Военно-учебных заведений и Военно-судным и другой – для объединения деятельности всех» главных довольствующих управлений и «Канцелярии Военного министерства». Автор документа запамятовал, что Главное военно-судное управление подлежало расформированию, и приличия ради, о его существовании не следовало лишний раз напоминать. Предложение ввести в совет с провом совещательного голоса 3−5 инспекторов армии, в задачу которых входил «контроль за формированием и боевой подготовкой войск на местах»
[500], указывает на стремление Подвойского уже тогда создать свое «мертворожденное детище» – Высшую военную инспекцию. Когда 1 апреля – в свой профессиональный праздник – Подвойский направил свою записку о «коренной реорганизации» бывшего аппарата Военного министерства в составную часть ВСНХ Ленину, тот не стал ввязываться в дискуссию с «идиотом» (так Ленин аттестовал Николая Ильича в 1919 году).
О вкладе в руководство армией членов коллегии Наркомвоена позволяет судить анализ приказов наркомата, правда, с очень серьезными оговорками. Приказы Наркомвоена – весьма специфический источник. Фактически было три варианта их создания. Наиболее распространенный – опубликование подписанных одним из членов коллегии Наркомвоена (как правило, Э.М. Склянским) постановлений Военно-законодательного совета. Но это не единственный вариант. Была также распространена непосредственная законотворческая деятельность членов коллегии Наркомвоена. Причем в этом случае авторство документа определить сложнее всего. Почему? – приведем конкретный пример. Перед нами изданный типографским способом «Сборник приказов Наркомвоен за 1918 год». Приказ № 226 подписан Н.И. Подвойским и Э.М. Склянским. Казалось бы, приказ должны были составить под руководством именно этих членов коллегии наркомата. Но в действительности приказ был составлен по итогам телефонного разговора Н.И. Подвойского и М.С. Кедрова (Москва) с секретарем Подвойского С.А. Баландиным (Петроград)
[501]. Реже всего встречается третий вариант – объявление приказом Наркомвоена постановлений Высшего военного совета. В этом случае очень трудно обнаружить подлинник. Подлинное постановление Высшего военного совета должно находиться в фонде Высшего военного совета (РГВА. Ф. 3), коллегии Наркомвоена – в фонде Управления делами Наркомвоена (РГВА, Ф. 1). Копии принятых постановлений направлялись либо управляющему делами Наркомвоена Н.М. Потапову, либо непосредственно в Военно-законодательный совет. В сборнике приказов Наркомвоена можно найти два приказа, вводивших в действие постановления Высшего военного совета. Это не случайность: таким образом, были объявлены права и обязанности вспомогательных органов Высшего военного совета как высшего военного коллегиального органа управления и начальников этих управлений, а также централизация военного управления на железных дорогах – болезненный вопрос для воюющей страны. Оба этих приказа были составлены, по военным меркам, очень поздно. Так, решения Высшего военного совета, принятые на важнейшем заседании Совета, состоявшемся 10 июля, были объявлены только 18 августа. Из этого следует, что приказами Наркомвоена объявлялись те постановления Высшего военного совета, которые уже были проведены в жизнь. Управляющий делами Наркомвоена Н.М. Потапов приказал объявить все указанные выше распоряжения за время с 15 марта нового стиля в приказах «Народного комиссариата по управлению армии» (так, генерал окрестил Наркомвоен) и уточнил, что все приказы Наркомвоена следует «сдавать для печатания исключительно только в Управление по командному составу» Всероссийского главного штаба в 3 экземплярах, где они и будут нумероваться, издаваться и рассылаться во все части войск, управления, учреждения и заведения военного ведомства
[502]. Однако при всех недостатках анализ приказов Наркомвоена дает ценные представления о распределении нормативно-распорядительной работы среди членов Высшего военного совета.
