О Марин Ле Пен журналисты стали говорить, как о «более приемлемом политически» и внешне представителе «Национального фронта» на фоне ее стареющего и несдержанного на язык отца. «Яркая, улыбающаяся, похудевшая и молодая, она представляет собой более мягкий имидж «Национального фронта» и активно сквоттирует СМИ. В партии, где активисты и выборные представители в массе своей старше ее, это аукается. Она это знает и потешается по этому поводу. Она принимает на себя все – победы, поражения, оскорбления. Она такая, Марин Ле Пен. Целостная. Отец ей полностью доверяет. И ей этого достаточно.
Марин – его улыбка. Улыбка, как панцирь. Непросто быть дочерью Ле Пена. «Я член той политической семьи, – говорит она, – которая подверглась в наибольшей степени поношению, нападкам и заклеймению. Когда растешь под такими ударами, учишься принимать их и выносить. И это помогает выработать суперсопротивляемость» (Le Progrès – Lyon. 23.03.2007, www.leprogres.fr).
«Маделон» и «Менгир»
С 17 по 18 ноября 2007 года в Бордо состоялся очередной 13-й съезд «Национального фронта». Этот съезд никак нельзя было назвать «съездом победителей». В его кулуарах царило уныние. Старики брюзжали по поводу новшеств «Маделон», как прозвали в НФ Марин Ле Пен. Само по себе прозвище любопытно. Это название милой песенки, слова которой в 1914 году написал поэт Луи Буске, а музыку Камиль Робер. Она была популярна у французских солдат во времена Первой мировой войны, а англичане тоже пели ее, только на свой лад со словами «Я буду верна всему полку». Песенка рассказывала об официантке Маделон из придорожного кафе, которая обслуживала солдат, отправляющихся на фронт, всегда кокетничая немного и улыбаясь. Что-то вроде знаменитого шлягера «Лили Марлен» в исполнении Марлен Дитрих. Она, кстати, пела и «Маделон». Так что, в этом прозвище, данном Марин стариками, был и откровенный негатив – «И нашим, и вашим!», – и невольное признание того, что дочь Ле Пена, несмотря на поражение «Фронта» на выборах, быстро набирала популярность в партии. Ветераны «Фронта» самого Ле Пена называли по-бретонски «Менгир» (от бретонского men – камень и hir – длинный). В эпоху неолита такие камни, наподобие камней Стоунхеджа в Англии использовали жрецы в культовых обрядах, а позже римляне применяли их, как верстовые столбы на своих военных дорогах в Галлии. Во Франции в наше время это слово употребляется уже не как столб, а в переносном – «Столп». Менгиров в наши дни осталось немного, но в Бретани еще можно увидеть кое-где эти каменные глыбы длиной до пяти метров, чаще всего теперь уже в придорожных скверах, где их используют, как своего рода скульптуры.
«Менгиру» – Ле Пену, который возглавлял НФ с 1972 года, т. е. ровно 35 лет, к моменту съезда как раз исполнилось 79. Он еще до него объявил в своем узком кругу, что идет на последний срок и на выборах 2012 года свою кандидатуру на пост президента Франции уже выставлять не будет. В Бордо конкурентов у него в борьбе за лидерство в НФ не было. Но уже мало кто сомневался и в том, кто после него займет его пост. Один из близких к нему людей говорил, что «Ле Пен теперь все чаще выступает в роли наблюдателя. Больше думает о своих мемуарах. Он уже весь в том, что будет после него» (Valeurs Actuelles, 16.11.2007)…
Еженедельник Valeurs Actuelles перед съездом в Бордо провел опрос, согласно которому 81 % членов партии высказались за то, чтобы лидером НФ после Ле Пена стала его дочь Марин. Ее соперник Карл Ланг, один из ветеранов «Фронта», не набрал и 14 % голосов в том опросе (Valeurs Actuelles.Op.cit).
Накануне съезда в интервью радиостанции RTL Марин Ле Пен заявила, что предполагает выставить свою кандидатуру от НФ на президентских выборах 2012 года.
Марин понимала, что ей для победы одного нового имиджа «Национального фронта» мало. Он нуждался в радикальном организационном обновлении. Об этом говорили результаты выборов 2007 года. На национальном уровне за Ле Пена было подано три миллиона голосов, а на парламентских выборах всего 1,1 миллиона. Это подтверждало ее убеждение в том, что на местах у «Фронта» была слабая организационная база. Ее надо было укреплять, вербовать новых сторонников и внедрять своих людей во все поры политического организма в провинции. Именно такую задачу и поставила Марин в преддверии выборов 2012 года.
У нее своеобразная манера говорить. В ее голосе с легкой хрипотцой ощущается странная смесь насмешки и озлобленности, самомнения и ожесточенности человека, вынужденного постоянно защищаться от нападок своих многочисленных противников. Впрочем, в этом есть нечто почти что генетическое. У Ле Пена-отца такая же манера разговора.
На съезде в Бордо, однако, ее ждал сюрприз. В ходе голосования за вице-президентов НФ ветеран Бруно Гол-ниш, 57 лет, получил 85,14 % голосов, а Марин Ле Пен, которой к тому времени исполнилось 39 лет, – 75,76 % (La Croix. 19.11.2007, p. 7). Конечно, и того, и другого выбрали. Голнишу поручили заниматься международными проблемами и делами Евросоюза, а Марин – проблемами коммуникации и организационными делами. Собственно именно этого она и добивалась, чтобы взять в свои руки пропаганду через средства массовой информации, и провести реорганизацию «Фронта» перед президентскими выборами. Ставка была верной. Голниша как бы отодвинули на второй план. После съезда в Бордо, как сказал один из ветеранов НФ, «Ле Пен возглавлял «Фронт», а его дочь управляла им, как генеральный директор». Так продолжалось вплоть до 2011 года, когда Марин была избрана президентом НФ и начала подготовку к президентской кампании 2012 года. Цель была поставлена самая амбициозная – взять Елисейский дворец.
Марин понимала всю сложность стоящей перед ней задачи. Там, где позиции «Фронта» были достаточно сильны – как в Энан-Бомон, округ Па-де-Кале, где в феврале 2008 г. она баллотировалась на пост мэра, все левые партии объединялись против нее и, даже набрав достаточно голосов, чтобы пройти во второй тур, она не имела шансов выиграть. Думая о перспективе президентских выборов, она не могла не вспомнить, что произошло во втором туре в 2002 году. Ширак был переизбран на второй президентский срок только благодаря неожиданному выходу во второй тур ее отца, в результате чего Ширак, имевший довольно низкий рейтинг и набравший в первом туре менее 20 %, получил 82 % голосов во втором. Мало того, что кандидаты правых предложили своим избирателям отдать во втором туре голоса Шираку. Все левые партии (кроме «Рабочей борьбы» Арлетт Лагийер) призвали своих сторонников перед вторым туром проголосовать за Ширака под лозунгами: «за вора, но не за фашиста» и «голосуй с прищепкой на носу». В этих условиях у Ле Пена просто не было никаких шансов выиграть. На муниципальных выборах 2008 г., из-за финансовых проблем, оставшихся после двойного провала 2007-го, НФ сумел выставить всего 120 списков своих кандидатов, т. е. меньше, чем на аналогичных выборах 2001 г. и в четыре раза меньше, чем в 1995 году. В большинстве муниципалитетов «Национальный фронт» не был представлен. На кантональных выборах того же года «Фронт» был представлен лишь в двух третях кантонов (кантон – административная единица третьего уровня во Франции, где насчитывается 2026 кантонов, что примерно соответствует районам в России).
В марте 2008 г. в Энан-Бомоне, где баллотировалась Марин, за НФ проголосовали в первом туре 28,53 % избирателей. Для Па-де-Кале, где особо высок уровень безработицы после закрытия большинства угольных шахт, это довольно высокий показатель признания НФ. В целом по Франции показатели были куда ниже и только в нескольких городах кандидаты ФН преодолели 5-процентный барьер. На кантональных выборах показатели тоже были невысоки – в среднем 8,1 %.
