– Ну, мы же вам поверили. А теперь – забирайте всё назад, чего нам с вами бодаться по мелочам! Несолидно как-то!
– Давайте так – сейчас же всё выясню, отгрузкой командовал не я, и перезвоню.
Сергей пошёл в цех и на антресолях действительно нашёл несколько коробок деталей. Он вернулся в офис:
– Виталий, что ж ты меня подводишь! Почему не всё вчера отгрузили? Теперь меня казнят, претензии высказывают, а ты втихаря зажилил какие-то железяки! Что ты за них цепляешься? Детский сад, честное слово!
– Они вообще охамели! Получается больше, чем у нас было в предложении! Плюс ещё отдали им демонстрационные стенды, макеты, ткань, вставки… выгребли полконторы!
– И на сколько превысили?
– Почти триста пятьдесят евро!
– И ты решил утаить, не сказав мне ничего? Что за пацанство! Это же «ловленый мизер», как говорят преферансисты!
– Ты бы знал, как они мне достались!
– Я не понимаю причин твоего возмущения! Ты элементарно посчитай – прибавь к наличке восемнадцать процентов, которые мы выигрываем на налоге! Я днём прикинул, и вот что получается, смотри – ты запчасти и комплектующие закупал в Германии по минимальному инвойсу, оптом, со скидкой, до повышения цен, а это сразу минус пятнадцать процентов. Растаможка была на своей таможне сделана. Это ещё процентов двенадцать…
– Ну и что?
– А то, что на самом деле скидка получается не пятьдесят процентов, как в коммерческом предложении, а реально, дай бог, всего лишнее семь-восемь процентов!
– Угу! А сколько лет пролежали они на складе, деньги были заморожены!
– Я это тоже подсчитал! Так тогда и евро был дешевле, а сейчас он поднялся, и в пересчёте на рубли получается совсем неплохо! Надо радоваться, что люди оптом, за наличку, слышишь – повторяю – за на-лич-ку забирают весь этот… хлам! Извини. Теперь это уже хлам, потому что мы его не сможем использовать после закрытия фирмы!
– Ладно, заступник – иди, порадуй этих… кровососов! Завтра довезём остальное. Меня пару дней не будет. Сорвусь по семейным делам. Ты звони, если что-то срочное.
Виталий уже продал квартиру, купленную под банковский кредит, жену и дочь отправил из Москвы. Сам подселился к Сергею. Вместе с Пальмой. Квартиру эту в спальном районе оплачивала фирма. То есть – Виталий. Пошла третья неделя общего житья-бытья.
* * *
Неделя началась с дурных вестей. Пожилой монтажник Сергей Николаевич Кабунин, или просто – Николаич, опытный и толковый, по уровню квалификации и смекалке стоящий трёх обычных работяг, после обеда, работая на стремянке, развинтил болт крепления каркаса. Не закреплённый на противоположной стороне, болт неожиданно подался вправо, и с высоты трёх метров Николаича смахнуло горизонтальной балкой на асфальт. Он упал на правый бок, побелел мгновенно лицом. Рабочие кинулись на помощь, помогли подняться.
Ступать на ногу он не смог. Поддерживая под руки, довели до раздевалки, усадили, в офис по местному позвонили. Виталий был в отъезде, Сергей примчался в цех:
– Как?
– Херово. Что ещё сказать?
– Нашатырь принесите.
Побежали, принесли вату с ношатырём, возле носа поводил. Николаич вздрогнул, глаза приоткрыл. Лицо белее белого.
– Голова не болит? Нет сотрясения?
– Вроде нет. Бедро как деревянное.
Вернулся Виталий. Отмерял короткие, отчаянные шажки по свободному пространству офиса:
– Наверное, перелом шейки бедра.
– Вот зачем ты это говоришь! – закричал Сергей. – Ты что – не понимаешь? Мысль материальна, а уж слово-то – тем более! Это же так ясно!
– Я что – пацан! – закричал Виталий. – Ничего не видел в жизни, не понимаю, что ли, ничего! Я столько всего насмотрелся в разных передрягах… походах!
Секретарь Марина, она же нормировщик, и дизайнер, он же админ, Миша, молча уткнулись в дисплеи, спрятались за свои бюро, пережидая бурю.
Виталий выбежал, повёз Николаича в травмпункт. Вернулся злой и обескураженный:
– Сделали рентген. Перелом шейки бедра.
– Ну, правильно! Ты это озвучил, ты этого хотел, и нате – получите! – сказал Сергей.
– Да при чём тут это! Аюрведы твои опять дурацкие. Или как они там. Психолог хренов.
– Никакой я не психолог! Не надо ситуацию тащить на себя! Попросил? Вот и пожалуйста – получили! – развёл руками Сергей.
* * *
Виталий вновь уехал в больницу, уговаривать на срочную операцию. Вернулся в конце дня, сидел, сжавшись от отчаянья в комок, с горестным лицом, ждал, когда кольцевая дорога хоть немного разгрузится.
– Ладно, пошли, – встал, ушёл к машине. Сергей закрыл офис. Они молча довезли до электрички Марину, распростились.
– А где Миша? – неожиданно спросил Виталий.
– Он же днём у вас отпросился. Отравился пиццей. Пошёл лечиться.
– Не понос, так золотуха! Извини, Марина, забыл, что ты здесь.
Виталий выехал на трассу. Она была почти пустой. Ехали молча.
– Что там с Николаичем, подробности какие? – спросил Сергей.
– Ну какие могут быть подробности в этой стране? Медицина хвалёная! Через две недели только по плану операцию собирались делать. Говорю, а пораньше если? Буркалами в очках фирменных так это повращал, скалькулировал чего-то, и говорит – восемьдесят семь тысяч. Короче – вернулся в контору, достал из зарплаты девяносто и дал ему. Сегодня у нас что?
– Понедельник.
– Вот! В четверг будут делать операцию, вставлять болты. Хромированные.
Движение после поворота на Бутово оживилось, машины, соскучившись по скорости, побежали быстрее. Каким-то чудом не притёрлись к затрапезного вида «девятке», ворсистой от грязи.
– Ну куда ты лезешь, мудило! – неожиданно заорал Виталий, – Хоть бы поворотник включил! Я тя счас отожму, блин, поучу! Если тебя раньше не научили! Чуркистан грёбаный!
– Ты это кому кричишь? Мне? И чему ты его научишь? – спросил Сергей. – Тому мужику лет сорок! Его уже поздно чему-нибудь учить. – И продолжил с полуулыбкой: – Если его папа с мамой, школа и семья ничему не научили.
– Ненавижу это московское разнузданное… наглое… хищное хамство! И что я теперь – должен всё это терпеть, прощать?
– Ну зачем же? Не обращай внимания. Он не достоин. Твоих нервов, здоровья. Зачем ты эти сокровища бесценные на какого-то сквозного козла расходуешь почём зря? К тому же, какой он москвич? Заезжий южанин, мелкий лавочник.
– Всё равно, хоть три минуты, а пусть себя мудаком почувствует!
– Да ничего он не почувствует, зря ты упираешься!
– Я козлу дал понять, что он козёл. Всё! – Виталий стукнул руками по рулю.
