Но вы-то должны помнить, что они не могут этого сделать. Они недостаточно взрослые в когнитивном плане – иногда и в 17, и в 18 лет.
Одна из серьезных ошибок хороших матерей, исполненных благими намерениями, – слишком раннее снятие ограничений. Мальчикам нужно пробовать на прочность границы, установленные родителями; иначе они будут сражаться с учителями, тренерами и даже с законом. И если подросток не научится уважать ограничения дома, то вы можете быть уверены – для него не будет существовать правил и в окружающем мире. В его венах бурлит тестостерон, и он «бодается с заборами», потому что хочет почувствовать собственную силу. Поэтому, когда сын понимает, что ваши ограничения можно нарушить, он прорывается через них и попадает прямиком в неприятности.
Я вижу, во что превращаются сыновья слишком мягких матерей. Мальчик пробует маму «на прочность»: поздно возвращается домой, идет без разрешения на вечеринку, болтается по ночам с приятелями. Он ждет реакции мамы. Иногда ему на самом деле интереснее, что она будет делать, чем действительно идти в гости или гулять с друзьями. Он хочет убедиться, что мама заметит его проступок, и ему интересно посмотреть, какое наказание она назначит.
Как ни странно, чтобы подросток чувствовал любовь родителей, они должны установить для него правила и ограничения. Без этого подростку кажется, что он никому не нужен и никто о нем не заботится. А это действительно приведет к беде.
Создайте свод правил, с которыми сын – и вы тоже – сможет жить. Определите, что вы считаете обоснованным, и никогда не сдавайте позиций. Это действительно трудно, потому что многие сыновья знают, как вынудить маму изменить своему слову и нарушить правила.
Например, мой сын знал, что у меня выпросить разрешение проще, чем у папы; естественно, когда он хотел сделать что-то недозволенное, то шел ко мне.
Сыновья знают, как пробить брешь в ваших доспехах. Обычно мальчики говорят примерно так: «Ты мне не доверяешь» или «Если ты считаешь, что я хороший человек, разреши мне…» Мальчики становятся очень сообразительными, когда им нужно склонить маму на свою сторону; маме нужно быть «начеку». Дети манипулируют не сознательно или злонамеренно, а только потому, что могут достичь желаемого при помощи хитрости.
Как ни странно, чтобы подросток чувствовал любовь родителей, они должны установить для него правила и ограничения.
Не попадайтесь на эту приманку. Правила не имеют отношения к вопросу доверия или недоверия. Все люди – и мы с вами – живут по правилам, и хорошая мать учит сына именно жить по правилам. Вы всегда можете продемонстрировать ему доверие другими способами (доверьте ему выполнить домашние дела или сделать уроки!).
Любовь – своего рода «соломка», которую вы можете подстелить, чтобы ребенок не расшибся насмерть. Твердое «нет», ограничения и правила являются для вашего сына демонстрацией любви. Низкий голос и щетина на щеках не должны вводить маму в заблуждение. Только после того, как мальчики перешагнут рубеж двадцатилетия, от них можно ожидать мужских поступков. До этого момента мама должна быть твердой и непреклонной, чтобы защитить ребенка от самого себя.
Никогда не переходите на личности
У меня был юный пациент, чья мама показала мне один прием. Когда у мальчика было ужасное настроение и он отказывался разговаривать, она представляла, что это не ее сын.
Очень полезно так делать. Когда конфликт с сыном в самом разгаре, важно эмоциональное «отстранение»: нужно помнить, что ситуация не связана с вашими личными качествами. «Эмоциональная дистанция» позволяет избавиться от чувства вины и злости, а также рационально посмотреть на поведение сына – терпеливо и по существу.
Вспомните время, когда вашему сыну было два года. Вспомните, как он катался по полу, стуча кулаками, и вопил: «Ты самая плохая мама на свете!» Вы что, верили ему? Вы что, кидались к телефону, чтобы позвонить психологу и записаться на прием? Вы корили себя за то, что испортили жизнь собственному ребенку? Конечно, нет. Вы знали, что истерики являются неотъемлемой частью процесса развития. То же самое можно сказать о ребенке старшего возраста, который вступает с вами в противостояние: он нападает без видимой причины, он только хочет посмотреть на вашу реакцию. Точно так же, как истерика младенца, конфронтация подростка не имеет отношения к вам, причина – в нем самом.
* * *
Колин превосходно умела сохранять уверенность в себе при воспитании детей. Она одна воспитывала троих. Когда дети были совсем маленькими, она решила, что будет делать все возможное и станет хорошей матерью. Ее уверенность в своих методах воспитания была потрясающей. Колин никогда не ругала себя, и если дети не слушались, она не искала причины в собственных действиях. Она анализировала поведение детей и признавала их ответственность за их собственные поступки. Колин выполняла роль Мамы – не папы, не учителя, не психолога и не тренера. Колин была мамой, и эта роль ей нравилась.
Кроме того, эта роль ей подходила. Колин знала, что ее упрямым мальчикам понадобится мужское влияние в большей степени, чем дочери. Бывший муж переехал в другой штат и встречался с детьми всего несколько раз в год. Когда мальчики стали подростками, младший сын начал бунтовать. Всем детям нужно было возвращаться домой не позже установленного срока, но пятнадцатилетний Крейг попробовал игнорировать это правило. Он решил вечером уйти из дома и отправиться на вечеринку, где предполагалось употребление алкоголя. Колин узнала, что он задумал, и разработала план.
Точно так же, как истерика младенца, конфронтация подростка не имеет отношени
Она рассказала своему брату, что собирается сделать Крейг. Колин сказала, что вечеринка будет проходить в доме одного мальчика в субботу вечером, и она предвидит, как Крейг будет изворачиваться, чтобы пойти туда. Так и вышло. В 11 часов вечера Колин позвонила сыну на сотовый, чтобы узнать, что он делает у друга (к которому Крейг, как предполагалось, отправился). Она услышала в трубке крики и вопли – вечеринка была в самом разгаре. Колин позвонила брату, и вдвоем они поехали туда. Крейг сидел в углу комнаты, в клубах табачного дыма (он курил марихуану), и пил водку из бумажного стаканчика. Колин с братом подошли к мальчику и потребовали, чтобы он ушел. Тот отказался, брат Колин схватил его и выволок из дома. Крейг не разговаривал с матерью неделю.
Я спросила Колин, не думает ли она, что поставила сына в неловкое положение. Она посмотрела на меня с недоумением:
«Конечно же! Иногда с детьми необходимо так поступать, чтобы спасти им жизнь. Крейг ступил на скользкий путь».
Я поинтересовалась, продолжал ли Крейг после того случая лгать и посещать вечеринки?
«Попробовал еще один раз, через месяц. Мы с братом сделали то же самое. Один раз опозориться неприятно, но второй раз – просто нестерпимо».
Это произошло около четырех лет назад, и теперь можно сказать, что с Крейгом все в порядке. Он окончил школу, поступил в колледж и стал играть в баскетбол. На последнем курсе происходило награждение команды колледжа. В присутствии всей команды Крейг сказал, что он никогда бы не поступил в колледж и не добился успехов в спорте, если бы не мама. Он поблагодарил ее за то, что она сохраняла мужество и жесткость в «сложный период» его жизни.
