Резкая потеря темпа движения корпусов уже после первых 40–50 минут атаки, последовавшая затем неразбериха, потеря управления и в конечном итоге полная приостановка атаки стали следствием не только сильного сопротивления противника, но и того необдуманного приказа с четко формулированной задачей, который получили танкисты 11 июля. Это потом, после войны, в мемуарах генералов, а затем и в исследованиях историков появилась версия, что армия Ротмистрова участвовала в контрударе по ослабленным флангам группировки врага. А перед боем комбриги и комбаты читали боевые приказы и распоряжения, в которых черным по белому было написано: «Корпус утром 12 июля входит в прорыв».
Как известно, когда вводятся в прорыв подвижные соединения, впереди стоящие войска должны уничтожить организованное сопротивление противника на запланированном для ввода участке. Если артиллерия и пехота не полностью справились с этой задачей, то, по крайней мере, они должны уничтожить прежде всего противотанковые средства на переднем крае. Лишь после этого есть смысл выдвигать бронетехнику. На такое развитие боя ориентировали штабы корпусов командный состав, на это же настраивали комбриги и комбаты экипажи боевых машин. Однако реальность, с которой столкнулись утром 12 июля танкисты, была далека от этих ориентировок. Поэтому, когда боевые машины вышли на дистанцию прямого выстрела орудий и встретили хорошо организованную и четко управляемую противотанковую оборону врага, экипажи были просто ошеломлены. Ведь под ураганным огнем было необходимо не только вести бой, но прежде всего психологически перестраиваться от рывка в глубь обороны противника к позиционной борьбе со средствами ПТО.
Особенно сложно пришлось командирам рот, батальонов, бригад. Они находились в тех же условиях – под шквальным огнем артиллерии и бомбежкой, – что и экипажи линейных машин. В то же время от них требовалось не только самим перестроиться, но и в считаные минуты принять правильное решение, сформулировать его в лаконичный приказ и отдать подчиненным. От их реакции и профессионализма напрямую зависели и исход боя, и жизни сотен людей.
Как вспоминали участники сражения, в этот момент эфир превратился в сгусток человеческих эмоций, на радиоволнах творилось нечто невообразимое. Вместе с обычным потрескиванием помех, десятками команд и приказов в наушники неслись все те «ласковые слова», которыми крестили русские мужики из Воронежа и Уфы, Москвы и Ростова, Тамбова и Новосибирска гансов, фрицев, фашистов, Гитлера и прочую сволочь. Эфир был настолько пропитан ядреным русским матом, что казалось, вся эта ненависть может вдруг материализоваться и вместе со снарядами ударить по врагу. Под горячую руку танкисты поминали, как потом рассказывали ветераны, и собственное начальство, которое бросило их в это пекло. Поняв, что эмоции перехлестывают через край и не только мешают сосредоточиться, но и парализуют радиосвязь, командир 18 отк открытым текстом потребовал прекратить хулиганство в эфире. Это подействовало, но ненадолго…
Практически к 11 часам продвижение корпуса было приостановлено плотным прицельным огнем артиллерии и танков противника. До 12.00 кое-где отдельные роты и батальоны еще пытались атаковать, но безрезультатно. Из боевого донесения штаба 18 отк:
«1. Противник оказывает упорное сопротивление, отходит в направлении отм. 217.9, совхоз «Комсомолец». Артиллерия противника ведет интенсивный огонь по боевым порядкам корпуса из района Грезное.
Авиация противника произвела до 1500 самолето-вылетов по боевым порядкам корпуса.
2. Сосед слева ведет огневой бой за совхоз «Комсомолец».
3. 18 тк выполняет поставленную задачу, вышел на рубеж: 110 тбр – 500 м вост. Михайловка;
181 тбр – заняла совхоз «Октябрьский», ведет бой на рубеже Андреевка, высота 241.6. Донесение проверяется; 170 тбр – ведет бой на рубеже овраг юго-вост. Михайловка.
Потери материальной части: подбито и сожжено танков «Мк-4» —11, танков «Т-34» – 6, танков «Т-70» – 4. Потери материальной части и личного состава уточняются.
4. Продолжаю выполнять поставленную задачу. Прошу поддержки в истребительной авиации боевых порядков корпуса.
5. КП – сев. окраина Петровка»
[361].
Из журнала боевых действий 2 тк СС: «Танковые части противника, наступающие вдоль долины реки на юг, прорвали слабое фланговое прикрытие «Адольф Гитлер» и атаковали артиллерию, где все-таки основная часть вражеских танков была уничтожена в ближнем бою огнем прямой наводкой»
[362].
Надо признать, что отсутствие времени на подготовку контрудара и недостаточное взаимодействие штабов соединений 5 гв. А и 5 гв. ТА сказывались на результатах боевых действий – артиллеристам 42 гв. сд и 9 гв. ввд так и не удалось существенно поддержать огнем атаку танковых бригад 18 и 29 тк. Командующий фронтом – по итогам боев 12 июля – отдал распоряжение:
«При проведении дальнейшей операции обратить внимание на следующее:
а) Силы артогня полностью не используются, артиллерия в динамике боя отстает от пехоты и танков. В дальнейшем не допускать отставания артиллерии. Всякое сопротивление подавлять массированным арт. мин. огнем и огнем во взаимодействии с пехотным оружием.
б) Отмечается много лобовых атак, и слишком мало применяется маневр на окружение противника (выделено. – З. В.).
в) Недостатки в тактике действий войск немедленно устранить, особенно тщательно предусмотреть закрепление на достигнутом рубеже круговой НП и системы противотанкового и противопехотного огня в сочетании с инженерными заграждениями.
г) Обратить внимание на лучшую организацию взаимодействия огня.
д) О принятых мерах донести»
[363].
В наступлении произошла пауза. Настроение в бригадах было подавленное – все понимали, что корпус встретил хорошо организованную, насыщенную средствами ПТО оборону (напомню: танковая дивизия противника имела до 100 противотанковых орудий, наш танковый корпус – лишь 12). Все поле сражения было усеяно «тридцатьчетверками», «семидесятками» и «черчиллями». Как потом вспоминали танкисты, все танкоопасные направления у эсэсовцев были пристреляны, созданы засады, враг тщательно готовился к нашему удару. Было такое ощущение, что они пришли сюда не сутки назад, а как минимум месяц. И сколько еще останется на этом поле боевых машин, а вместе с ними и наших танкистов, не знал никто…
Перед Бахаровым встал вопрос «что делать?». Из бригад постоянно докладывали об ожесточенном сопротивлении противника, тяжелейших потерях в подразделениях и минимальном продвижении. Все это прекрасно слышал и находившийся на КП начальник штаба армии генерал-майор В.Н. Баскаков. Об обстановке доложили командарму, попросили уточнить задачу и оказать помощь авиацией. Тот ответствовал: у Кириченко потери еще выше, но он держится, наступает, атакуйте и вы, задача прежняя – наступать!
