Необходимо подчеркнуть, что серьезные проблемы с управлением войсками в штабах всех подвижных соединений РККА сохранялись практически до конца войны. Как мы увидим дальше, не был исключением и 2 тк. Это наглядно продемонстрировали бои под Прохоровкой. В августе 1942 г. генерал-майора А.Ф. Попова назначили командиром 23 тк, а через месяц он возглавил 2 тк. Это было его последнее служебное перемещение в годы войны. Со 2-м танковым корпусом он прошел тяжелый и славный путь – от сентябрьских 1942 г. боев под Сталинградом до победного мая сорок пятого. Довольно редкий случай среди строевых генералов нашей армии. Через год после того, как Попов стал командиром корпуса, в сентябре 1943 г., соединение становится гвардейским. Конечно, это высокое звание – результат усилий всех, кто сражался в корпусе, но значительный вклад командира соединения очевиден и неоспорим.
Комкор был человеком противоречивым, властным, жестким с очень непростым характером, в общении с подчиненными нередко допускал грубость, тем не менее в памяти ветеранов соединения (могу засвидетельствовать, т. к. мне лично довелось встречаться со многими и рядовыми, и офицерами) оставил добрую память. Вот как о нем вспоминал начальник автоотдела штаба корпуса капитан С.В. Горелик: «А.Ф. Попов был из донских казаков, в Гражданскую войну командовал кавалерийским взводом у Буденного. Очень заботливый командир был, любил простых солдат и старался их беречь. Когда речь шла о танковых боях, то на глазах у Попова выступали слезы, он хорошо знал, какую страшную кровавую цену платят танкисты в таких схватках. Попов люто ненавидел комиссаров и «особистов», считая, что именно они сгубили его карьеру в 1941 году, когда он командовал танковой дивизией под Тихвином. Он никогда не допускал «смершевцев» или «трибунальцев» на свой НП и упоминал о них и о политработниках зачастую в матерной форме.
Его любовь к простому солдату была безмерной, он бился за каждого рядового, попавшего в «Смерш» или под трибунал. Вот вам пример. Помню, на Нареве шел тяжелый бой, огонь такой, что головы не поднять. Попов звонит моему комбригу Пивневу: «Товарищ полковник, возьмите с собой начальника политотдела и командира роты автоматчиков и немедленно прибудьте ко мне в штаб!» Пивнев поручает руководство боем начальнику штаба и под огнем добирается до Попова. И видит, что рядом с генералом стоит рядовой из роты автоматчиков, отданный накануне в трибунал за дезертирство с передовой. Попов: «Почему у тебя солдат в бригаде полгода воюет и ни разу не награжден?!» Пивнев – генералу: «Так этот солдат дезертировал в последнем бою! Его судить надо, а не медалями награждать». Попов: «Но ведь он до этого у тебя шесть месяцев воевал! А теперь слушай мой приказ. Наградить его орденом Красной Звезды, вернуть бойца в роту, и доложить мне об исполнении!».
В конце войны Попов собрал всех командиров бригад и сказал: «Наградите всех своих солдат. Не должно быть обиженных и обойденных». Эти примеры хорошо характеризуют личность командира корпуса.
Порядочный был человек. Очень простой в общении. Даже если в сложной обстановке Попов давал волю рукам и нервам, и пускал в ход свою палку, то всегда бил ею только офицеров в звании от майора и выше. Рядовых солдат никогда не трогал.
Я помню, как весной сорок четвертого года Попов вернулся после встречи со Сталиным в Москве и рассказывал, как это было. Нас тогда должны были передать на усиление в Войско польское, к генералу Берлингу, и в Москву было вызвано все управление корпуса. В ночь перед 1 мая адъютант Попова капитан Костенко, бывший боевой танкист весь в орденах, говорит: «Товарищ генерал-лейтенант, давайте выпьем, завтра Первомай, товарищу Сталину точно сейчас не до вас». Сели они глубокой ночью за стол, выпили, и тут звонок от командующего БТ и MB маршала Федоренко: “Срочно в Кремль! Сталин вызывает!” Генерал-лейтенант Попов появляется в кабинете Сталина, и после его доклада о прибытия Верховный ему задает вопрос: “ Попов? Это вы в 1941 году на Северо-Западном фронте утопили в болотах целую танковую дивизию?!” Попов нам рассказывал, что у него сразу ноги ватными стали. Но Сталин беседовал с ним очень доброжелательно. При прощании спросил: “Какие у вас будут просьбы?” Попов попросил усилить корпус еще одним иптапом. Не успел генерал вернуться на машине в Дарницу, где мы стояли в резерве, как на станции уже разгружался переданный нам истребительно-противотанковый полк»
[46].
Судьба генерал-лейтенанта А.Ф. Попова сложилась трагически. Видимо, нелегко дались Алексею Федоровичу военные успехи, тяжело переживал он и неудачи соединений. Все это не прошло бесследно: не прожив и года после Победы, он скончался в 1946 г. в Киеве в возрасте 50 лет.
В Татищевских лагерях корпус собирали, как говорится, с миру по нитке, как, впрочем, и многие другие соединения в то время. Была получена новая боевая техника, в том числе и колонна танков «Т-34» «Тамбовский колхозник». Сорок миллионов рублей собрали колхозники на ее строительство. Основу офицерского пополнения составили курсанты Саратовского танкового училища. При переформировании корпус получил новые соединения. Теперь в его состав вошли 26, 99, 169-я танковые и 58-я мотострелковая бригады. До начала боев под Прохоровкой корпусу еще не раз переподчинили и выводили из его состава артиллерийские части и подразделения обеспечения, но эти четыре бригады составляли основу боевой мощи корпуса вплоть до конца войны.
26-я танковая бригада формировалась с 6 по 24 октября 1941 г. в г. Дзержинск Горьковской области. И уже 25 октября была передана в действующую армию (в состав 43А Западного фронта). Активно участвовала в битве под Москвой. 1 февраля 1942 г. была выведена в резерв Ставки и направлена на отдых и доукомплектование в г. Горький.
В состав 2 тк бригада вошла 17 апреля 1942 г. на Брянском фронте, после прибытия в г. Мичуринск. Это единственное соединение, которое находилось в корпусе с первого дня его образования. Ее части участвовали в боях северо-западнее Воронежа, затем 18 июля были выведены в резерв Брянского фронта. 16 августа вместе с другими бригадами ее перебросили в Сталинград, где она в составе корпуса защищала город до конца октября. 29 октября, после сдачи остатков материальной части 2 тк, ее личный состав был направлен в Татищевские танковые лагеря. Как и другие части корпуса, в середине декабря 1942 г. она была переброшена на Юго-Западный фронт и вела бои по освобождению городов Каменск и Ворошиловград. В период зимнего наступления нашей армии 26 тбр, как и весь корпус, почти четыре месяца не выходила из боев. К началу марта 1943 г. танков в бригаде не осталось вообще, и со 2 марта она оборонялась как стрелковая часть в районе г. Изюм. Лишь через полтора месяца, 13 апреля, бригады 2 тк были выведены в резерв Юго-Западного фронта на доукомплектование, где находились до 6 июля – до выхода на марш к Прохоровке
[47].
С 7 декабря 1942 г. по 25 августа 1944 г. бригадой командовал полковник (с 26 февраля 1943 г.) П.В. Пискарев. Петр Васильевич родился 18 июня 1912 г. в Рязанской области, в крестьянской семье. После семилетки в 1933 г. он окончил в г. Боровск плодово-овощной техникум и 1 января 1934 г. добровольно вступил в РККА. Еще в предвоенное время получил хорошую профессиональную подготовку: окончил Орловскую бронетанковую школу (1936), курсы инструкторов вождения танка по компасу при Ленинградских бронетанковых курсах усовершенствования командного состава (1937) и, наконец, в 1941 г. – командный факультет Военной академии механизации и моторизации РККА. Пискарев служил в должности командира танкового взвода и помощника начальника штаба учебного батальона легкотанковой бригады в Московском военном округе. В сентябре 1939 г. он становится начальником разведки 39-й отдельной легкотанковой бригады. Это соединение с 30 декабря 1939 г. по 13 марта 1940 г. участвовало в боях на Карельском перешейке. За проявленные в боях мужество и героизм в 1940 г. старший лейтенант П.В. Пискарев был награжден медалью «За отвагу».
