Прошло уже три часа с того момента, как Климу пришла в голову идея, каким образом можно улучшить регулировку соплового аппарата. Он тут же решил сделать эскиз. Конечно, это грубое нарушение трудовой дисциплины, поскольку любой продукт деятельности его мозга сразу подлежал засекречиванию.
Но Клим не видел ничего крамольного в том, что теперь делал. К Интернету он не подключался, да и пароль подобрал будь здоров. Абракадабра из чисел, букв и знаков занимала всю строку.
Клим подкрался к Ирине сзади, обнял, прижал к себе спиной и потерся щекой о волосы.
За три дня пребывания здесь Клим с Ириной обошли вдоль и поперек Калейчи, самый старый район города, повалялись на шезлонгах пляжа Конья-Алты, посидели в одном из лучших ресторанов. Вопреки их опасениям, дождя не было, погода прекрасно подходила для пеших прогулок по историческим местам. Проснулись, сбегали в бассейн, после завтрака впрыгнули в кроссовки, джинсы, футболки, надели курточки, и вперед, легкой походкой в Калейчи, вдоль берега моря, хоть куда! Прохладно, никакого пекла, толп туристов! Клим был благодарен Ирине за то, что ей удалось вытащить его сюда.
Отель располагался в удобном месте. До моря, как и до городских достопримечательностей, рукой подать. Соседи – брутальные муж с женой из Баварии, с которыми Клим в кои-то веки поупражнялся в давно забытом немецком.
– Тебе здесь нравится? – спросила Ирина.
– Да, – подтвердил он.
– Видишь, а ты не хотел! – припомнила она ему.
– Виноват. – Клим развернул ее к себе и поцеловал.
Хотел в лоб, а получилось в глаз.
– Какие у нас планы на сегодня? – поинтересовалась Ирина и тронула веко, проверяя тушь.
– Пошли гулять, – предложил Клим, удивленный ее апатией.
Они вновь бродили по Калейчи, иногда останавливались и отдыхали в каком-нибудь баре или кафе. Они исходили этот район вдоль и поперек, но Клим каждый раз открывал для себя что-то новое и как будто растворялся в местной жизни. Супруги с наслаждением прогуливались по узким улочкам, круто восходящим от порта в гору, осторожно заглядывали во дворики, вымощенные камнем, заполоненные плодоносящими фруктовыми деревьями, любовались минаретом Йивли, фотографировались под гигантскими воротами Адриана, касались ладонями древних булыжных стен. Клима не покидало ощущение восточной сказки, умиротворяющего покоя, очарования красоты, неведомой ранее.
В отель они вернулись поздно, жутко голодные и заказали ужин в номер.
– За что пьем? – Ирина взяла бокал.
– Тебе же нельзя, – напомнил он.
– Символически.
– Тогда за тебя.
– За нас, – поправила она и пригубила вино.
– Как мама? – вспомнил Клим.
Этот простой вопрос застал Ирину врасплох.
Она отчего-то поперхнулась, покраснела и кое-как выдавила из себя:
– Почему ты спросил?
– Ты ей ни разу при мне не звонила, – сказал Клим.
– Так я никому при тебе не звоню, – призналась Ирина.
– А у тебя вообще есть подруги? – продолжал допытываться муж.
Он неожиданно испытал ревность к той жизни жены, о которой ничего не знал.
– А они нужны? – вопросом на вопрос ответила она. – Мне тебя хватает. Да и на работе устаю.
Тема, затронутая за ужином, отчего-то долго не давала Климу заснуть. Он действительно ни разу не слышал, чтобы Ирина с кем-то общалась по телефону.
На сей раз вместо крика Клим издал что-то вроде комариного писка. Мышцы его стали деревянными, волю сковал холод страха. Но это длилось лишь мгновение. Он вспомнил, что не один. Их в кровати даже не двое, а трое. Он, Ирина и их ребенок, еще не родившийся.
Клим понял, что никто, кроме него, не сможет защитить их сейчас. Решение созрело мгновенно. Клим резко развернулся и толкнул ногами в грудь злодея, стоявшего у кровати.
– Что с тобой?!
Голос Ирины вернул его в реальный мир. Он лежал, завалившись спиной на нее. Ноги свисали с кровати. Пятки, упавшие на пол, болели.
Было уже светло. Клим сел, огляделся и спросил:
– Я снова кричал?
– Ты как будто кого-то увидел рядом с кроватью и попытался ударить его ногами, – сказала жена и встала. – Когда это кончится?
– Не знаю. – Клим снова лег и уставился в потолок. – Предчувствие нехорошее.
– Вот что. – Ирина накинула халат и завязала пояс. – Приедем домой, пойдешь к психиатру.
Клим промолчал. С этим действительно надо что-то делать.
– Не зря говорят, что гениальность сродни сумасшествию, – подлила масла в огонь Ирина. – Сегодня пойдем на море.
С утра моросил небольшой дождь, поэтому из отеля они смогли выбраться лишь ближе к вечеру. Было сыро и промозгло. Ветер гнал по небу свинцовые тучи, трепал гребни волн, срывал с них пену, накатывал на пустынный пляж тонны воды.
Супруги дошли по набережной до конца пляжа. Ирина рассуждала, как назовет ребенка, если будет сын, допытывалась у Клима, какое имя он выбрал бы для девочки. Он был так погружен в свои мысли, что отвечал невпопад, а иногда попросту не слышал, о чем она говорила.
Ирина неожиданно остановилась, взяла его за руку и заявила:
– Тебе надо выпить!
– Вот еще! – Клим растерялся.
Он вспомнил, как однажды напился. Ему было очень плохо и стыдно на следующий день.
– Я не сторонник такого лечения.
– А это не лечение, – возразила Ирина и увлекла его к лестнице, ведущей на верх обрыва.
Небольшой ресторанчик располагался на соседней с гостиницей улице. В помещении под сводчатым потолком сидела за столиком какая-то чопорная дама европейской наружности. В углу что-то тихо обсуждали на немецком двое пенсионеров.
Они уселись у стены, украшенной старинными гравюрами. Рядом тут же возник официант, безошибочно угадал в них русских и протянул меню на родном языке.
Клим дал возможность Ирине изучить блюда и спросил:
– Ты что будешь?
– Пожалуй, только салат из моллюсков и чай.
– Я возьму сибас и салат.
– Закажи вина! – потребовала она и ткнула ноготком в строку меню. – Вот этого.
– Тебе нельзя, – предупредил Клим, заранее зная ответ.
– А и не буду, – сказала Ирина и вдруг поперхнулась.
Клим проследил за ее взглядом и увидел двух молодых мужчин, которые с интересом разглядывали бармена в национальной одежде, торчавшего за стойкой.
– Что, твои знакомые? – спросил Клим, заинтригованный реакцией жены.
– Нет. – Она опустила взгляд. – Что ты? Откуда?
При этом от внимания Клима не ускользнул легкий румянец, появившийся на ее щеках. Он стал подозревать, что Ира все-таки знала кого-то из этих мужчин, и тут же понял, что не ошибся.
