– Куда это они? – забеспокоился Клим, глядя вслед Ирине.
– Так надо, – лаконично ответил Джамиль.
– Это и есть тот русский, у которого золотая голова? – спросил парень, похожий на якута, в кепке с длинным козырьком и черной куртке.
Он выбрался из машины и сразу стал трясти ногами, словно кот, намочивший лапы.
– Давно ждешь? – осведомился Джамиль, пропустив вопрос мимо ушей.
– Час назад подъехал.
– Здравствуй, Узбек! – поприветствовал его Ваха.
– Послушай! – взорвался водитель. – Сколько раз тебе говорил, не называй меня так. У меня имя есть! Я же не называю тебя Чеченец!
– Узбек! – позвал его Джамиль. – Почему ты кричишь?
– Может, и ему тоже прикажешь не называть тебя так? – съязвил Ваха.
– У нас в отряде кроме тебя есть еще два Хасана, – стал объяснять Джамиль боевику, которому не нравилась кличка Узбек. – Что в бою делать, если вы все на одно имя откликнетесь?
– Но ведь у меня есть арабское имя! – стоял на своем Узбек. – Ты сам мне его дал!
– Абдульфарид – слишком долго выговаривать, – объяснил Джамиль.
На Клима зачем-то надели бронежилет, связали спереди руки и затащили в кузов пикапа. С двух сторон от него сели боевики. Джамиль забрался в кабину, и машина тронулась.
Из-за большого количества проверок на дороге они ехали медленно. Блокпосты боевиков располагались так, что с одного было видно другой. Их редко можно было миновать без остановки.
Дорога была на удивление ровная. К тому же подвеска новенькой «Тойоты» безукоризненно скрадывала рытвины, оставленные гусеницами тяжелой техники. Редкие воронки и завалы водитель аккуратно объезжал.
Усталое солнце алым апельсином уже было готово свалиться за горизонт, когда они въехали в какой-то город.
Дома здесь были в основном не выше пяти этажей. Многие разрушены. На некоторых болтались черные знамена с арабской вязью.
Навстречу то и дело попадались толпы боевиков, обвешанных оружием. Они сильно отличались от тех, которых Клим видел по телевизору. Сгорбившиеся люди с серыми лицами, часто с грязными бинтами, были одеты в какое-то рванье из пятнистого материала.
Проехал «Хаммер», покрытый толстым слоем ржавой пыли. Сверху восседал какой-то важный бородач.
Неожиданно машина встала.
Открылась дверца, в кузов заглянул Джамиль и позвал:
– Слышишь, русский!
– Ты меня? – Клим слегка наклонился вперед, чтобы лучше видеть араба.
– Разве кроме тебя еще есть здесь русские? – вопросом на вопрос ответил Джамиль.
– Откуда мне знать? – проворчал Клим и сел прямо. – Почти все говорят на русском.
– Ты хочешь увидеть еще раз свою Ирину? – спросил Джамиль. – Могу оставить вас наедине на одну ночь, а то и вовсе разрешить жить вместе. Вдруг вы погорячились?
– А разве такое возможно? – не поверил Клим. – Как я понял из ваших разговоров, она скоро будет у себя на родине, в Украине.
– В этом мире все возможно, – проговорил Джамиль. – Только прежде чем дать мне ответ, подумай, зачем тебе это? Она оказалась шпионкой.
– Мне надо! – простонал Клим, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.
Он презирал себя за слабость и не мог понять, что с ним творится. Пока Ирина была рядом с ним, он ненавидел ее, но стоило Джамилю их разлучить, как вновь заныло под сердцем. Конечно, возможно, что это просто от страха перед одиночеством в этом жутком мире. Подобный стресс испытывают дети, неожиданно оказавшиеся без родительской опеки, где-то среди незнакомых людей.
– Хорошо, – сказал Джамиль и скрылся в кабине.
Машина снова тронулась.
Вскоре они выехали на площадь. На домах, стоящих вокруг нее, Клим успел разглядеть остатки вывесок на непонятном языке. Он понял, что здесь, как и в центре любого другого города, располагались когда-то административные учреждения и банки.
«Лобное место», – подумал он, когда увидел виселицы с телами, болтавшимися на веревках.
В нос ему ударил тошнотворный запах разлагающейся плоти.
Машина встала. Дверца открылась.
На дорогу выбрался Джамиль, потянулся, заглянул в кузов и спросил Клима:
– Как доехал?
– Ты решил украсить моим трупом центр этого города? – проговорил тот, стараясь выглядеть спокойным.
– Эта площадь и так неплохо выглядит, – сказал Джамиль и скомандовал: – Вылезайте! Чего смотрите?
Боевики вскочили со своих мест, подхватили Клима под руки и поволокли к заднему борту.
– Зачем мы здесь? – проблеял тот, теряя от страха рассудок и едва поспевая на переставших слушаться ногах вслед за Джамилем.
– Ты должен заработать право на свидание, – пояснил на ходу Джамиль и щелкнул над головой пальцами.
От ограждения давно высохшего фонтана в их сторону устремился какой-то подросток. Он сгибался под тяжестью ведра, наполненного камнями.
– Каким образом? – проскулил Клим.
Араб проигнорировал вопрос. Он развернулся к пареньку с ведром, шедшему следом, и что-то сказал ему. Тот протянул Джамилю булыжник.
– Видишь то колесо? – Араб показал рукой на покрышку от большегрузного автомобиля.
В ответ Клим прохрипел что-то неразборчивое. Он теперь видел только трупы, висевшие на веревках.
– Что с тобой? – Джамиль настороженно заглянул ему в глаза. – Неужели ты никогда не видел смерть?
Клим молчал и трясся.
– Короче, ты должен три раза попасть в это колесо, – сказал Джамиль и размахнулся.
Камень пролетел чуть выше покрышки и отскочил от асфальта.
– Теперь ты.
– Зачем? – Клим не мог взять в толк, чего от него хочет этот тип.
– Ты совсем умом тронулся или вы, ученые люди, все такие? – осведомился Джамиль. – Я же русским языком сказал, что свидание надо заработать.
– Я не хочу, – прошептал Клим.
Он врал. Ему до жути хотелось взглянуть Ирине в глаза и спросить, за что она так с ним обошлась. Но и бросать камень он боялся, желал как можно быстрее убраться с этого страшного места.
– Правильно! – неожиданно поддержал его Джамиль. – Она того не стоит.
– Поехали? – спросил Клим.
– Разве мы зря тут останавливались? – возразил Джамиль. – Нет, я так просто не уеду. Давай другое условие?
Клим неопределенно пожал плечами.
– Если попадешь первым, дам тебе позвонить по телефону родственнику! – неожиданно пообещал Джамиль.
– Врешь! – не поверил Клим.
– Зачем мне врать? – Джамиль вскинул брови.
