– Не было у нее в Подмосковье никого, – тусклым голосом сообщил генерал. – Она издалека.
– Откуда? – спросил Парсек и вновь утопил педаль газа в пол.
– Вот как раз этим мы сейчас и занимаемся, – с досадой проговорил генерал.
– Что-то я вас не совсем понимаю, – пробормотал Парсек и надавил на тормоз.
От неожиданности Гаер полетел вперед и лишь в последний момент успел выставить руки.
– Ты чего? – возмутился он.
– Пристегиваться надо! – бросил ему Парсек.
– Что? – не понял генерал.
– Это я не вам, – пояснил Парсек и спросил: – Что нам с Гаером делать дальше?
– Приезжайте через час ко мне, – приказал Федосов.
Парсек посмотрел на указатель расстояния до Москвы, потом на экран навигатора. Они как раз успевали.
– Хорошо! – бросил он в аппарат и отключился.
…Федосов ждал Парсека и Гаера в кинозале. Он был в обычном черном костюме без галстука.
– Эту запись боевики прислали в наше посольство в Турции, – сообщил Федосов и направил пульт на телевизионную панель.
Взорам офицеров предстала женщина, врытая по грудь в песок. Растрепанные волосы шевелил ветерок, лицо в грязи, но Парсек узнал ее.
– Это жена русского ученого, которого зовут Клим Маслов, – проговорил мужской голос за кадром. – Он делает ракеты, которые падают на головы наших детей. Сейчас за все это будет держать ответ его жена Ирина. Мы будем убивать ее на ваших глазах. Знайте, рано или поздно мы придем в каждый ваш дом и сделаем с вами то же самое.
Камера сместилась вправо, на толпу мужчин с камнями в руках. Они оживленно о чем-то переговаривались. Неожиданно кто-то что-то крикнул. Рослый старик с седой бородой тут же издал нечленораздельный вопль и метнул камень. Оператор отследил полет булыжника, который просвистел мимо несчастной женщины.
– Животные, – констатировал Гаер.
Второй булыжник угодил ей в грудь. Еще несколько попали в плечи.
– Лучше бы сразу в голову, – вырвалось у Парсека.
Бедняга кричала и мотала головой. Очередной камень угодил ей в зубы.
Парсек отвернулся, не в силах больше смотреть. Генерал дождался конца и надавил на кнопку.
– Они ее убили, – зачем-то констатировал он.
– А что с мужем? – Парсек с опаской покосился на почерневший экран, потом перевел взгляд на Федосова.
– Пока никаких известий, – произнес генерал.
– Возможно, боевики хотят его продать подороже, – предположил Парсек.
– Это первое, что пришло мне в голову, когда я увидел запись убийства жены, – сказал генерал.
– А потом?
– Что потом? – не понял Федосов, погруженный в свои мысли.
– Вы сказали, это первое, что пришло в голову, – напомнил Парсек. – Значит, было и второе.
– Точно, – подтвердил генерал. – Потом я подумал, что раз они знают, кто у них в руках, то наверняка об этом информированы и наши злейшие друзья на Западе.
– Думаете, исламисты отдадут Маслова американцам? – осведомился Парсек.
– Янки заплатят за него любые деньги, – сказал Федосов.
– А вдруг этого Маслова у них нет? – выдвинул новое предположение Парсек. – Вы не допускаете, что он действительно бежал, а по пути избавился от жены?
– Все может быть, – согласился с ним Федосов. – Хотя коллеги конструктора утверждают, что он был без ума от нее.
Глава 20
Клим лишь под утро погрузился в болезненное забытье, но тут же открыл глаза так резко, словно от толчка.
Залия сидела в том же положении, что и вечером, и глядела перед собой. Климу стало жутко.
«Может, она умом тронулась?» – подумал и спросил:
– Ты даже не прилегла?
– Скоро надо готовить кушать, – ответила она одними губами. – Джамиль приказал своим охранникам принести в соседнюю комнату газовую горелку.
– Я не голоден. – Клим откинул одеяло и сел. – Кусок в горло не лезет.
– Они убили твою жену? – спросила Залия странным, тусклым голосом, отчего Клим сделал вывод, что ей все равно, какой будет ответ.
– Да, – подтвердил он. – Хотя она оказалась вовсе не женой.
– Разве так бывает?
– Значит, бывает…
– Почему ты не позволил меня убить?
– Ты хочешь умереть?
– Зачем мне нужна такая жизнь? – вопросом на вопрос ответила Залия. – Если я попаду в ад, то там точно лучше.
– Где ты жила раньше? – осторожно поинтересовался Клим.
– На севере Ирака.
– Ты не из Сирии? – спросил он.
– Нет, – подтвердила Залия. – Меня много раз продавали, пока я не попала к Джамилю.
– Ты была его наложницей? – осведомился он.
– Что это такое?
– Женщина, с которой спят, – пояснил Клим, размышляя, этичное или нет он подобрал определение.
– У нас это жена, – сказала она.
Клим поднялся с кровати.
Залия взяла с пола пластиковую канистру с водой и тоже встала.
– Я сам умоюсь, – заверил он ее и протянул руки.
– Нет! – почти крикнула она и завела канистру за спину, словно ребенок игрушку, которую родители захотели отобрать у него. – Это нельзя! Так у нас не принято!
– Язык откуда знаешь? – спросил Клим, когда они оказались в ванной комнате.
Впрочем, назвать так помещение, в стене которого красовался пролом, а от раковины остался один сифон, можно было лишь с большой с натяжкой.
– Интересно, кто здесь сделал дыру? – задумчиво проговорил Клим. – Не похоже, что сюда снаряд прилетел.
– Это бойница, – со знанием дела пояснила Залия. – Ее продолбили большим молотком и ломом, чтобы стрелять сверху. Когда я убирала здесь первый раз, на полу было много гильз от автомата.
– Ты так и не сказала, где выучила наш язык, – напомнил Клим и протянул к ней руки, сложенные в пригоршню.
Залия наклонила канистру. Клим стал отмывать пальцы, черные от грязи.
– Я родилась в России, – сказала она и посмотрела через пролом на улицу.
На крыше дома напротив двое бородачей играли в нарды на обгоревшем куске ковра, брошенном на бетон. Они увидели Залию и Клима. Один махнул им рукой, а второй что-то крикнул и засмеялся.
– Что он сказал? – спросил Клим, стараясь не смотреть на боевиков.
– Пожелал нам доброго дня, – перевела она. – Эти люди воюют за Асада. Они не знают, что здесь исламисты.
