– Мне вон ту! – Гаер показал пальцем на середину строя. – В джинсах.
– А товарищу? – Кет заглянула в окно и вопросительно уставилась на Парсека.
– Мне? – машинально буркнул Парсек.
– Кет, да он только о тебе и мечтает! – заявил Гаер. – Все уши прожужжал.
– Я не работаю! – надменно сообщила «мамка».
Но прозвучало это театрально, с приторным пафосом. Было понятно, что она играет на публику и хочет, чтобы ее уговаривали.
– Не обламывай! – взмолился Гаер. – Он тебе по двойному тарифу отвалит!
«Вот же гаденыш!» – подумал Парсек, наклонился к окну и заявил:
– Садись и не выпендривайся!
Больше проститутку уговаривать не пришлось. Она решила, что мужчины могут передумать, и торопливо забралась в машину.
– Я думала, вы вместе. – Кет окинула взглядом холл и развернулась к Парсеку. – Командуй!
– Выпить хочешь? – поинтересовался он и прошел к бару.
– На работе не пью, – на полном серьезе ответила она. – До добра не доводит. Можно протрезветь где-нибудь в турецком борделе.
– Уже есть опыт? – спросил Парсек и снял с держателей стаканы, висевшие вверх дном.
– У меня нет, – призналась она и села по другую сторону стойки. – А так валом.
– Ты сама откуда? – спросил Парсек, разглядывая женщину.
При свете она окончательно разочаровала его. Бледная кожа с сеточкой морщин у глаз, уставший взгляд и припухшие от недосыпа веки прибавили ей еще добрый десяток лет.
– С Украины, – соврала Кет.
– Откуда точнее?
– Из самого Киева.
– Надо же. – Он сделал глоток из стакана. – Я тоже.
– Неужели земляк? – не поверила Кет.
– Можно и так сказать. – Парсек отставил стакан. – На Институтской живу. Знаешь, где такая улица?
Но проститутка не знала. Да и откуда ей знать, если телевизор она наверняка не смотрит? А должна была бы. Ведь именно на этой улице начались события, которые привели страну к краху.
– Киев – город большой, – выкрутилась Кет. – Как Москва. Все улицы знать невозможно.
– Чем раньше занималась? – продолжал расспрашивать он.
– Ты меня за этим позвал? – Она шутливо нахмурилась.
Парсек заподозрил, что, несмотря на свою специальность, эта женщина испытывает сексуальный голод.
– И за этим тоже, – проговорил он. – Вдруг у нас дети общие будут?!
От этой шутки она даже поперхнулась.
– Что? Ты это серьезно? – просипела проститутка и пошлепала себя рукой по груди.
– Вполне, – продолжал он глумиться.
– Так твой друг не врал? – допытывалась Кет. – Ты действительно на меня запал?
Разговор стал противен. Парсеку захотелось быстрее закончить с этим.
– Пошли. Я покажу тебе ванную, – позвал он и сполз с табурета.
Через час Парсек лежал на спине, смотрел в потолок и пытался мысленно оправдаться перед Ольгой. Но у него ничего не выходило. Слова путались и слипались.
Он плюнул на это занятие и позвал:
– Кет!
– Еще? – Ее рука легла ему на грудь и скользнула вниз.
– Не надо, хватит. – Он поймал ее за запястье и сжал.
– Ты чего? – промурлыкала она и приподняла голову над подушкой.
– На самом деле я привез тебя сюда не для этого, – признался Парсек.
– А для чего? – спросила она, продолжая держать на весу голову. – Неужели и вправду предложение сделать решил?
– За кого ты меня принимаешь? – Не отпуская руки, он дотянулся до тумбочки, включил лампу и взял снимок, приготовленный заранее.
– Кто это? – спросила Кет, вглядываясь в лицо Масловой.
Однако по тому, как она напряглась, а голос ее дрогнул, Парсеку стало ясно, что Кет знает, кто изображен на фотографии.
– Эта сучка год с небольшим назад увела у меня кое-что.
– Я-то здесь при чем? – ужаснулась Кет.
– Выходит, ты ее знаешь! – заявил Парсек.
– С чего ты взял?
– Разве тебе хочется встретить рассвет запакованной в тот мешок, который ты видела в ванной? – осведомился он.
– Отпусти! – Она попыталась вырваться, но Парсек дернул ее за руку и приказал:
– Замри!
– Хорошо, – обреченно проговорила Кет и облизала губы. – Это Роксана. Фамилию не помню, но знаю, что приехала она из Львова.
– Уверена?
– Могу, конечно, ошибиться. – Кет пожала плечами. – Скоро год будет, как ее никто не видел.
– Куда она могла деться?
– Так ты же сам сказал, что обчистила она тебя! – воскликнула Кет. – Наверное, много сперла, и на жизнь ей теперь хватает.
– Она сперла документы, – продолжал врать Парсек.
– Даже если так, то какой резон ей на эту точку возвращаться? – проговорила Кет.
– Кто ее знал близко?
– Только Зина. Но он загнулся от передоза.
– Это сутенер? – уточнил Парсек.
– Угу.
– Все-таки тебе придется уехать сегодня из города в багажнике, – пригрозил Парсек.
– Ты что?..
– Скажи, кто ее хорошо знал? – допытывался Парсек. – С кем жила? Она не местная, наверняка снимала квартиру.
– Возможно, Сопля знает, где она.
– Кто такая? – оживился Парсек.
– Это мужчина, – уточнила Кет. – Кличка у него такая.
– Голубой, что ли?
– Нет, фамилия у него Сопилко.
– Сколько лет?
– Я ничего о нем не знаю, кроме того, что однажды он общался с нашим сутенером, и сразу после этого Роксана исчезла.
– С сутенером?.. – повторил Парсек.
– Да, зовут его Грач, он сменил Зину. Так вот однажды Грач подъехал с этим мужиком…
Глава 24
Залия мечтательно закатила глаза под потолок:
– А фалафель! Ты ел когда-нибудь?
Странно, но Климу было до ужаса интересно слушать ее, следить за губами, мимикой, движением плеч, рук и пальцев, нисколько не испорченных тяжелым трудом.
«Может, она приукрашивает тяготы прожитых лет? – подумал он и тут же застыдился своей мысли. – Неужели ты будешь теперь всех женщин мерить по Ирине?»
С момента своего пленения Залия работала с утра и до вечера. Она стирала одежду боевиков, готовила, убирала. Когда женщина рассказывала об этом, у Клима разрывалось сердце. Он вдруг поймал себя на том, что у него замирает дыхание, когда она улыбается, с трудом удержался, чтобы не протянуть к ней руку и не тронуть бархатистую кожу лица. Еще Клим стал испытывать странную ревность к ее прошлому.
