– Что здесь? – тихонько спросил он, наблюдая, как Залия возилась с проволокой, которой была замотана дверная ручка.
– Ничего. – Она осторожно открыла дверь.
Клим терялся в догадках, хотел заглянуть туда, но Залия не дала ему этого сделать.
Она придержала его и тихо прошептала:
– Осторожно.
Только теперь он разглядел, что за дверью обрушен пол.
– Что там было раньше? – спросил Клим.
– Этот номер состоял из двух комнат. Та, которая находилась здесь, обвалилась.
– Точно! – Клим вдруг вспомнил, как они подъезжали к зданию со стороны фасада.
Левого крыла не было. Вместо него до уровня второго этажа высились груды строительного мусора.
– В первый же день я осмотрела здесь все, – сказала она. – Слишком высоко, но если постараться, то можно спуститься. Только нужна веревка.
– Ты давно хотела бежать, да?
– Или прыгнуть, чтобы разбиться, – призналась Залия. – Только это грех.
Клим наклонился и посмотрел вниз. У основания уцелевшей части здания белели обрушившиеся перекрытия.
– Я так никого и не спросил, как называется этот город.
– Ракка, – сказала Залия.
Клим живо представил себе карту.
– Вот это да! – вырвалось у него.
– Что-то не так? – Залия насторожилась.
– Просто даже предположить не мог, что когда-то окажусь здесь.
– А мы не могли поверить, что война возможна, – проговорила она. – Я думала, что это все в прошлом. Потом начали бомбить.
– Как мы будем выбираться отсюда? – спросил Клим и разглядел, что этажом ниже половина пола комнаты уцелела. – Кажется, знаю!
– Ты что-то придумал?
– Нужно спуститься на четвертый этаж, а оттуда пройти к лестнице, – сказал Клим.
– Ты думаешь, что охрана только у нашей двери? – спросила Залия.
– Не знаю, – признался он. – До сих пор мне казалось, что, кроме нас, здесь вообще никого нет.
– Боевики поселились во всех уцелевших комнатах, – сказала Залия. – Я раньше жила на первом этаже. Он тоже был весь занят.
– Почему ты говоришь об этом в прошедшем времени? – не понял Клим.
– В этом районе местные жители подняли бунт, и боевики ушли, – объяснила она. – Джамиль лишь недавно снова привез меня сюда.
– Они подавили восстание? – спросил Клим и вспомнил людей, повешенных на площади.
– Не знаю, – грустно проговорила Залия. – Мне кажется, что у Джамиля попросту какая-то договоренность с правительством.
– Разве так бывает? – недоверчиво спросил Клим.
Он считал, что этот араб попросту приукрашивал свои возможности, старался выглядеть воротилой бизнеса, который вне политики.
– На войне все бывает, – сказала она со знанием дела. – Под нами пусто, – заявила Залия. – Там даже дверей нет.
– Откуда знаешь?
– Когда было холодно, меня туда водили собирать обломки мебели, которые сжигали в железной печке, – стала рассказывать она. – Потом боевики протянули откуда-то провод, и Джамиль стал пользоваться электрическим обогревателем.
– Значит, я прав? – обрадовался Клим и тут же испугался мысли, пришедшей ему в голову.
«Если это так, то придется спускаться. – Он машинально еще раз посмотрел вниз. – Но как?»
Высота была относительно небольшой. Если повиснуть на кромке пола, можно спрыгнуть. Но внизу горы битого кирпича, прутья арматуры и стекло.
– Надо осторожно, – сказала Залия, проследив за его взглядом. – Надо делать веревку из тех тряпок, которые у нас есть.
– Давай, – согласился Клим, продолжая смотреть на темный силуэт Залии.
Он вдруг понял, что у него внутри все напряжено и дрожит, а голос выдает это состояние. Руки вспомнили упругие бока и трепет тела Залии, ее чувственные губы.
Что это? Мысли о побеге комкались и путались, отодвигались куда-то на второй план. Клим испытал прилив желания еще раз ощутить вкус ее губ. Ему захотелось вернуться в кровать. Но он не мог себя заставить взять ее за плечи, притянуть к себе и повторить все сначала. Кровь толчками приливала к голове, ноги слабели.
Клим поднял руку, пытаясь угадать в темноте, где лицо Залии, вдруг ощутил приторно кислый запах собственного тела, бьющий из-под одежды, и ужаснулся.
«Да как я мог подумать об этом, находясь в таком виде? А зубы! Когда я их чистил в последний раз?»
Клим вдруг вспомнил, как Залия каждое утро и вечер, несмотря на холод, подолгу проводит в разрушенной ванной комнате, тихо поливается водой, и застыдился того, что захотел овладеть этим цветком в своем нынешнем состоянии.
Глава 27
– Телефон зарегистрирован на Малахова Ивана Степановича, – проговорил Парсек, убирая аппарат в карман. – Двадцать лет от роду, проживает в Химках.
– Не похоже, что это наш клиент.
– К гадалке не ходи, – согласился Парсек. – Нашему бобру, по описаниям, за пятьдесят.
– Что будем делать? – Гаер отъехал от бордюра и бросил на Парсека вопросительный взгляд.
– Сейчас спецы пробивают местонахождение мобильника, – объяснил Парсек. – Потом начнем работать мы.
– Опять по приметам искать? – Гаер сокрушенно вздохнул.
– Нет, по запаху, – грустно пошутил Парсек.
Точность определения местонахождения сотового телефона была ограничена в лучшем случае домом. Спецназовцы диву давались, когда в кино кто-нибудь кустарным способом определял квартиру, из которой был произведен звонок. Не трудно установить через поставщика услуг связи местонахождение стационарного телефона. В абонентском отделе можно узнать адрес, где установлен тот или иной аппарат. С мобильниками дела обстоят куда сложнее.
Они проехали пару кварталов, как пришел результат.
– Авиамоторная, дом десять, – прочитал Парсек сообщение, появившееся на дисплее смартфона. – И двенадцать.
– Что это значит? – осведомился Гаер.
– Это значит, что аппарат находится примерно одинаковое время и там, и там.
– Может, клиент с девицами на панели торчит? – выдвинул предположение Гаер.
– На Авиамоторной они вроде бы не стоят, – проговорил Парсек. – Там может быть разве что бордель, замаскированный под какой-нибудь массажный салон.
Вскоре они въехали в нужный двор.
– Семь этажей! – тусклым голосом констатировал Гаер.
– Пять подъездов. – Парсек сокрушенно вздохнул и оглянулся на соседний дом. – Там поменьше.
– Не намного, – Гаер заглушил двигатель и посмотрел на пятиэтажную сталинку в зеркало заднего вида. – И как мы будем его здесь вычислять?
