– В середине восьмидесятых я окончил Киевское общевойсковое училище…
– Если мне не изменяет память, в те времена оно было одним из немногих, где готовили офицеров военной разведки, – констатировал Парсек. – Интересно.
– Дослужился до начальника разведки полка и уволился уже в Украине, – закончил описание своей биографии Сопля.
– Насколько я понимаю, Сопилко – это псевдоним? – спросил Парсек.
– Так и есть. – Сопля вздохнул. – Мое настоящее имя Богдан Прядун.
– Теперь понятно, почему ты полковник, – проговорил Парсек, удрученный тем, что подтвердились его самые худшие предположения.
Неожиданно Сопля, оказавшийся на деле Прядуном, перестал морщиться и потребовал:
– Попрошу занести в протокол мое чистосердечное признание и согласие на сотрудничество!
– Вон как! – восхитился Гаер.
– Теперь давай подробнее о Роксане. – Парсек чувствовал, что рассказ будет долгим, подвинул к себе канистру и сел.
– Раз вы на меня вышли, значит, уже знаете про Маслова? – тихо спросил Прядун и икнул.
– Да, – подтвердил Парсек.
– Год назад мне была поставлена задача подобрать женщину для внедрения в его окружение, – проговорил Прядун глухим голосом. – В общем…
Неожиданно он перешел на шепот. Его губы посинели, а сам он сделался мертвецки бледным. Прядун словно подавился чем-то.
– Что с тобой? – заволновался Парсек и похлопал Прядуна по спине.
Однако тот повалился на бок.
– Отходит! – крикнул Гаер и стал расстегивать ему рубашку.
– На спину клади его! – скомандовал Парсек.
Прядун вдруг напрягся и всхлипнул.
– Что это с ним? – недоумевал Парсек. – «Скорую» надо. Звони!
Но было поздно. Прядун вмиг осунулся и сделался белым как мел. Парсек от досады скрипнул зубами и прижал пальцы к его шее. Пульса не было. Он рванул ворот рубашки, которую так и не расстегнул Гаер. В стороны полетели пуговицы. В следующий момент Парсек двинул кулаком Прядуну в грудь и стал делать массаж сердца.
– Раз, два. Вдох!
– Значит, Маслов жив, – проговорил Федосов.
На генерала было страшно смотреть. Еще бы, прямо на руках его подчиненных, которые использовали недозволенные методы допроса, умер агент иностранной разведки.
Пока Парсек пересказывал содержание беседы с Прядуном, он слушал не перебивая. Сейчас встал и стал ходить из угла в угол кабинета.
– Он в Сирии, – добавил Гаер.
– Надо отправляться туда, – проговорил генерал. – Наши летчики нанесли исламистам серьезный урон. Не сегодня завтра вся эта публика начнет разбегаться в разные стороны.
– Что теперь будет с нами? – осведомился Парсек.
– Служебное расследование, – ответил генерал.
– Смежники вели его? – задал Парсек самый волнующий вопрос.
– Разве было бы тогда возможно вывезти Маслова за границу? – проговорил Федосов.
Глава 32
Они, не сговариваясь, посмотрели на двери, в которых возник Джамиль. Выглядел он хмуро. Было заметно, что араб плохо спал ночью либо вовсе не ложился. Глаза его были красными, а взгляд – злым.
– Как спалось? – с порога спросил Джамиль, разглядывая Клима. – Я смотрю, ты выглядишь бодро!
– Зато ты не очень, – напрямую сказал Клим. – Наверное, не нашел покупателя, да?
– Ты почти угадал, – подтвердил Джамиль. – Но если бы только это омрачало мое настроение.
Залия бесшумно вышла. Хлопнула дверь в ванную. Больше женщине скрыться было некуда.
– Нет никаких известий от моего брата, – продолжил Джамиль. – Он в Ливии, в Сирте, а там творятся странные дела.
– Я слышал твой разговор с Мерфи, – вспомнил Клим. – Ты обвинил его в том, что их спецназ делает там что хочет.
– Чтобы манипулировать мною, они могли взять его в заложники, – выдвинул предположение Джамиль. – Поэтому я жду и ничего не предпринимаю.
– Беспринципные люди, – проговорил Клим.
– Так и есть, – подтвердил Джамиль. – Но спецназ лишь выполняет приказы. Эта страна и ее президент – главное зло на земле.
– Это послужило причиной тому, что ты решил не отдавать меня им? – спросил Клим.
– Да, и это тоже, – подтвердил Джамиль.
– А если они скажут, что твой брат у них, что тогда?
– Посмотрим. А если он объявится, то они тебя не получат, – заверил Джамиль. – Ни при каких условиях.
– Но тогда кто еще кроме них может заплатить тебе деньги? – недоумевал Клим.
– Русские, – спокойно, как само собой разумеющееся, ответил Джамиль.
– Что и говорить. Деньги не пахнут, – сказал Клим.
– Ты не прав, – возразил Джамиль. – Они воняют. Именно поэтому я ищу контакт с представителями твоей страны.
– Вас бомбят русские самолеты, – напомнил Клим, все еще не веря в слова террориста.
– Думай как хочешь, – великодушно разрешил ему Джамиль.
– Я вообще никак не думаю, – признался Клим.
– Россия – великая страна, – ошарашил пленника Джамиль. – Она наш враг, но Америка и Европа – куда большее зло, чем Россия!
Клим стоял, открыв рот, и не мог поверить, что слышит это из уст террориста ИГИЛ.
– Я вижу, как ты удивился, – насмешливо продолжал Джамиль. – Но так думаю не один я. Вы единственные, кто не боится Америку и может драться с ней. Ваш президент – воин. В вашей стране много мусульман, и они не жалуются на свою жизнь.
– Я не ожидал услышать такое от тебя, – заявил Клим, удивленный его откровениями.
– Ничего удивительного, – продолжал рассуждать Джамиль. – В Европе мужчины женятся на мужчинах, а бородатые женщины поют и веселят людей. – Он неожиданно плюнул себе под ноги. – Женщины продают себя, ходят по улицам почти голые.
– Можно спросить?
– Спрашивай.
– Почему ты так со мной разговариваешь? – Клим на секунду задумался, подбирая нужное слово. – Душевно. Не как с пленником.
– Ты не обычный пленник, а я не простой боевик, – объяснил Джамиль. – Мне приятно говорить с таким человеком, как ты. Поверь, я знаю, кто такие Королев и Гагарин. Мне уж точно не хочется остаться в памяти людей невежественным злодеем, каким был Дантес, который убил Пушкина. Так что я тоже сейчас каким-то образом причастен к большой истории. Когда-то об этом напишут книги.
– Но я никогда не буду таким известным, как Королев! – возразил Клим, ошарашенный этим сравнением.
– Зато ты делаешь ракеты, которых боятся американцы!
