– Я вас вижу.
Давя подошвами мелкую бетонную крошку, осколки стекла и пластика, Парсек и Гаер поднялись на этаж вслед за Джамилем.
– Стой! – раздался откуда-то сзади голос.
Все замерли.
«Неужели ловушка?» – подумал Парсек.
– Клим, это я, – проговорил Джамиль. – Не стреляй! Мне уже сказали, что ты убил моего человека и забрал его автомат.
– Вот дает конструктор! – восхитился Гаер.
– Кто это с тобой? – спросил все тот же голос.
Он принадлежал сильно уставшему человеку. Так говорят те люди, которым уже безразлична смерть. Пребывание на этом свете вызывает у них лишь раздражение.
– Это русские, – сказал Джамиль и стал медленно разворачиваться. – Они приехали, чтобы забрать тебя.
Послышался шум осыпавшихся камушков и неторопливые шаги.
– Джамиль, зачем ты собирался убить Залию?
– Она знала, кто держал тебя в плену, – ответил араб. – Рано или поздно об этом проведали бы и те люди, которые не дали бы мне спокойно дожить свой век.
– Но она все равно решила продолжать свое дело! – воскликнул Маслов. – Что вы творите с людьми? Она наркоманка?
– Религия – опиум для народа, – процитировал Джамиль классика марксизма-ленинизма, чем несказанно удивил Парсека. – Еще она была верным воином. У всех такие есть. У вас тоже. Ты ведь точно такой же, как и она. Разве не понял?
– Я другой, – возразил Маслов. – Я Россию люблю.
– Вот и тот лейтенант, который вчера погиб в Пальмире, тоже любил ее, – с сожалением сказал Джамиль. – Ты не знаешь?
– Расскажи, – проговорил Парсек.
– Ваш офицер корректировал атаки самолетов, – сказал Джамиль. – Его обнаружили и окружили. Когда у него закончились боеприпасы, этот офицер вызвал огонь на себя.
Было заметно, что Джамиль говорил это с восхищением.
Парсек медленно развернулся и увидел Маслова. Если бы он не знал, кто перед ним, то наверняка принял бы это грязное и осунувшееся существо в каких-то лохмотьях за бомжа или игиловца. Ко всему прочему от него еще изрядно несло нечистотами.
– Типичный образ воина, – не удержался Гаер.
– Все, Маслов, навоевался, и хватит. – Парсек шагнул к конструктору. – Поехали домой.
– Нет. – Маслов неожиданно отступил на шаг и направил ствол автомата в грудь Джамиля. – Еще не навоевался.
Крик Парсека утонул в треске автоматной очереди.
– Что ты наделал? – прорычал капитан, глядя на то, как сучит ногами и надувает щеки на полу Джамиль.
– Вот и все. – Маслов выронил автомат.
– Как мы теперь будем возвращаться? – спросил Гаер и попытался расстегнуть на Джамиле куртку, чтобы осмотреть раны.
– Оставь его, – заявил Парсек и махнул рукой. – Я решил поменять точку.
– Куда выдвигаемся? – осведомился Гаер.
Парсек многозначительно показал пальцем вверх.
– На крышу? – уточнил Гаер.
– Еще когда мы подъезжали, я обратил внимание на то, что она цела.
– Наше руководство не учло, что этот район не занят террористами! – заявил Гаер.
– Точно! – сказал Парсек.
…Солнце свалилось к самому горизонту, когда над городом появились несколько самолетов.
– Прикрытие, – констатировал Гаер, лежа на спине.
Он положил руку на лоб и наблюдал за штурмовиками.
Самолеты стали медленно разворачиваться. Вот от них отделились несколько черных точек и устремились к земле. Где-то далеко ухнули разрывы бомб. Вторая пара выпустила несколько ракет по противоположной окраине города.
– Вертушки вижу, – проговорил Парсек, глядя на две темные точки, приближающиеся к ним.
Когда расстояние сократилось, он различил, что вторым идет вертолет огневой поддержки.
– Вот и все. – Гаер поднялся и стал отряхиваться. – Карета подана!
– Между прочим, мы еще и кучу казенных денег сэкономили! – заявил Парсек.
– И редкого гада убили, – едва слышно проговорил Маслов.
Он все еще не верил в происходящее, но держался при этом молодцом.
