– Я не собирался стать военным, тема моих разработок заставила. Просто присвоили звание, когда докторскую диссертацию защитил.
– Докторскую! Так ты, выходит, профессор?
– Есть профессоры по званию, есть профессоры по должности, – объяснил Хачатуров. – Ученого звания у меня нет, кроме докторского. А по должности я еще только доцент кафедры робототехники в Военно-инженерном университете. А как лейтенанта присвоили, сказали, что придется год отслужить в научной роте. Но при этом преподавать разрешили, как прежде. И даже рекомендовали лекции читать в гражданской одежде, потому что большинство моих слушателей старшие офицеры и не стоит перед ними звание показывать.
– Все равно, ты специалист по роботам. Это для нас всех – профессор. Значит, такой и будет у тебя позывной. А второй лейтенант?
– Леонид Неумыволнов… Он специалист по радиоэлектронной борьбе. Кандидат наук. Тоже привез на испытания приборы, которые в рюкзаке умещаются. А раньше требовали себе отдельную машину, грузовик. Техника шагает быстрее нас… Мы ее только догоняем…
– Это – да, простому мотострелку или военному разведчику за ней не угнаться, – с легкой горечью в голосе признал я. – Надо полагать, в ближайшем будущем нас всех заменят.
– Я же говорю, вас, скорее всего, в последнюю очередь.
– А в первую кого?
– Летчиков и танкистов, ракетчиков, в значительной степени – саперов. Сейчас уже в Нижнем Тагиле испытывают беспилотную «Армату». Еще с экипажем на вооружение танк не поступил, а уже следующее поколение готовят. И получится так, что сидит человек за пультом в Москве, в штабе, и управляет танком, воюющим где-нибудь в Сирии. Несколько мониторов ему всю обстановку показывают, и прицелы перед глазами. Воюй в свое удовольствие. Аналогичные же системы разрабатываются для самолетов. Летчик не в состоянии выдержать определенные перегрузки, есть предел человеческих возможностей. Он или умрет от них, или, в лучшем случае, потеряет на время сознание. А «беспилотник», управляемый с земли опытным пилотом, на которого нагрузки издалека не распространяются, при современном уровне развития авионики сможет выполнять такие фигуры высшего пилотажа, которые человеку недоступны. Это главная особенность боевых самолетов-роботов. Роботы-саперы уже давно используются. И как тральщики территорий, и в других вариантах, и даже занимаются установкой мин. Да и сами современные мины уже давно стали роботизированными системами. Если знаешь, еще в Афганистане начали использовать мины «Охота», которые отличали животное от человека. И никто не мог догадаться, как такая мина работает. Только когда Советский Союз развалился, на военном складе одной из стран Прибалтики нашли такие мины. Прибалты моментально передали их спецам из НАТО. Те смогли разобраться, что дело в сейсмодатчике, и стали изготавливать собственные аналоги. А у нас сейчас есть еще более «умные» мины. Например, противопехотная мина ПОМ-3 «Медальон». Я понимаю, что ты, командир, с ней еще не встречался. «Медальон» на вооружение еще не поступила, хотя уже прошла все испытания и была аттестована. Ее невозможно обнаружить, поскольку у нее нет ни нажимного взрывателя, ни растяжек, ее невозможно извлечь с места закладки без взрыва. Но есть у «Медальона» датчики, которые реагируют на приближение человека, того же сапера. При этом мина различает человека военного от гражданского по наличию оружия. То есть для гражданских эта мина безопасна. Но даже если кому-то удастся снять мину «Медальон», все равно никто из специалистов разобраться с ней не сможет. Сердце мины – в небольшом микрочипе, который для постороннего человека будет только предметом утилизации, не более. Но, в случае срабатывания одной, она вызывает цепную реакцию, и срабатывают остальные мины, площадь поражения становится обширной. Хотя, вообще, это все не мой профиль – танки, реактивные системы, мины и прочее. Правда, я на совещаниях бываю и определенную информацию получаю. Скоро многое изменится. Слава богу, в этом Россия далеко опередила всех потенциальных противников, таких военных роботов ни у кого нет.
Мне, конечно, как профессиональному военному было интересно услышать мнение профессионального ученого, и слушать я был готов долго, тем не менее, перед нами стояли и оперативные задачи, которые требовалось выполнять.
– Это все военная лирика и романтика, и не задача ближайшего часа… – решил я вернуться к более практическим вопросам. – Как мы будем ваш груз переносить? Здесь явно большой грузовик требуется.
– Ну, не совсем так, – пожав плечами, объяснил лейтенант. – Когда все разберем, ящиков не останется. Там тонкая аппаратура. Упаковки больше, чем содержимого.
– Сколько времени требуется на сборку? – сразу задал я конкретный вопрос.
– Сутки, – так же конкретно ответил лейтенант.
– Это исключено. Сутки терять мы не имеем возможности. Есть вариант, когда сборка осуществляется в маршруте?
– Мы не пробовали, но часть всей работы возможно выполнять на ходу. Хотя предварительно все равно придется начать на месте, а заканчивать будем вынуждены на привалах и ночных стоянках. Сначала хотя бы «беспилотники» запустить, для разведки и охраны…
– По времени это займет…
– Не больше двадцати минут.
– «Беспилотники» вертолетного типа?
– Понятно, что атаковать нам пока некого, кроме следственной бригады, поэтому в небо поднимем только разведывательные вертолеты.
– Тогда приступай сразу, чтобы время не тянуть, – распорядился я.
– Есть приступать сразу! – Хачатуров четким уставным ответом все же показал, что военная жилка в нем присутствует.
Он вернулся к вертолету, где только что закончилась разгрузка, и дал задание двум солдатам, наверное, тоже каким-нибудь доцентам. Вместе они нашли и отставили в сторону несколько коробок, которые сразу и вскрыли…
– Товарищ старший лейтенант, груз к окопам переносить будем? – по связи спросил старший сержант Соколянский.
– Зачем? Ты разве зарядку сегодня не делал?
Если мы собирались уходить и уносить груз, то необходимости перемещать его в сторону на полста метров не было никакой. Тем более, груз находился под лопастями вертолета, следовательно, воздушной волной при взлете его задеть не должно. А когда «Ми-26» поднимется, ветер будет уже не такой сильный.
– Товарищ старший лейтенант, – обратился ко мне лейтенант Неумыволнов, с которым мы даже поговорить не успели, только руки друг другу пожали. – Свой груз сразу заберете? – Он кивком головы показал на стоящие позади стандартные зеленые ящики и шагнул к ним. Ящики были разных размеров. Четыре – длинные и четыре покороче. – Гранатометы и «выстрелы» к ним…
– Наоборот, – поправил я его. – Короткие ящики – с гранатометами и приборами управления «огнем», длинные – с «выстрелами»… Гранатомет для транспортировки на две тубы разделяется. Там, в ящике, должен быть специальный рюкзак для переноски. Переносят его тоже двумя частями. А соединить не долго, там крепление идет через простую муфту. А в ящике для «выстрелов» специальный рюкзак на три «выстрела». Расчет по два человека на каждый гранатомет, гранатометчик и его второй номер. Соколянский!
