Кроме меня, которому досталась порция света с перевала и, в довесок, одновременная порция света из монитора, в который я смотрел.
Но почему сработала мина? И что за взрыв был перед этим?
Я видел только одну вероятность. Ефрейтор Головин понял, что бандиты с ментами намереваются уйти на другую сторону перевала, не заглянув в расщелину с деньгами, и взорвал гранату. Прямо там, на плато, перед светошумовой миной, у которой на взрывателе был установлен шумоволновой датчик. Датчик этот сработал и от звука взрыва, и от взрывной волны. Часть бандитов и ментов, конечно, получила обязательные повреждения зрения и слуха, возможно, и ранения от осколков гранаты. Сейчас они были готовой добычей, разложенной на блюдечке и политой приправой. Это радовало. Но меня больше интересовал в данный момент вопрос, обошелся ли без повреждений сам ефрейтор Головин.
Если он бросал гранату, то действовал быстро и спонтанно, возможно, не успев просчитать все последствия, и мог второпях просто забыть об осторожности. Ведь мину следовало взорвать как можно быстрее, пока одна из групп, большая по численности, не удалилась в скалы.
– Пару минут, товарищ полковник, – взял я тайм-аут на восстановление зрения. – Светом из монитора по глазам ударило…
Сомов остановился и, взяв меня под руку, повел по склону. Он не хотел пугать моих бойцов тем фактом, что их командир ослеп. Даже временно. Но я не ослеп. Я даже монитор перед собой видел и красные точки на нем. Не так, как раньше, не четко, но все же видел. Время шло, и с каждым мгновением я начинал видеть лучше.
– Мне кажется, удачный взрыв был… Обе группы достало…
– Тогда идем быстрее. Бегом поднимаемся. Лучше не стрелять… Бить прикладами… – сказал Сомов.
Я повторил команду в микрофон и побежал, на ходу снимая с шеи ремень и перехватывая автомат так, чтобы он позволил бить прикладом. В обычном своем положении, как у нас в спецназе носят автоматы – на коротком ремне, чтобы не тратить доли секунды для упора приклада в плечо или, как некоторые делают в ближнем бою, в бицепс, автомат трудно использовать в качестве дубинки. И я увидел даже в темноте, что все мои бойцы делают так же, как я, – снимают ремни с шеи.
– Генерала не трогать! – скомандовал полковник. – Он – мой…
Я опять повторил его приказ по связи. Но получилось так, что прямо на генерала выскочил именно я. Он сидел на камне с широко раскрытыми глазами, ничего не видящими, и, конечно, не мог услышать звук моих шагов, которые я и сам не слышал. Но, видимо, дуновение ветра при быстром беге до него все же дошло, и он поднял ствол автомата. Дистанция была в три шага. Я не успел бы преодолеть ее и не успел бы упасть на землю, палец нажимает на спусковой крючок быстрее. Бронежилет должен был бы выдержать очередь, но ствол смотрел мне не в грудь, а в лицо. Я все же попытался упасть, чтобы пропустить очередь над головой, но в последнее мгновение перед падением увидел, как что-то темное метнулось в сторону генерала и сбило его с камня. Автоматная очередь все же раздалась, но пули попали в другой камень, в соседний. Я тут же перекатился и оказался уже сидящим на груди генерала МВД, чья рука искала упавший автомат. Он успел положить на оружие руку, и я, во избежание собственных неприятностей, вынужден был нанести удар нижней частью кулака в челюсть. Кажется, такой удар в спортивных единоборствах называется «хаммер», то есть «молоток». Однако молотка у меня в руке не было. Да он и был уже не нужен. Удара кулаком хватило, чтобы немолодой генерал сразу отключился. Мало того что он был временно слеп и глух, он еще пострадал и дополнительно. Я готов поспорить, что сломал генералу не только его родную нижнюю челюсть, но и вставную тоже. К генералу подошли два полковника и поставили его на ноги.
Слепой и глухой, но не немой, генерал попробовал даже права «качать»:
– Это что еще за самоуправство! Что за нападение! Вы мне за это ответите…
Полковники что-то со смехом ответили. А я не смеялся, даже не слушал их. Я смотрел на сидящего на земле ефрейтора контрактной службы Васю Головина. Это он, потеряв временно слух, но не потеряв зрение, правильно оценил ситуацию и небольшим своим весом свалил генерала с камня, когда тот пытался в меня выстрелить.
Я помог Васе встать на ноги, приобнял его, показывая свою благодарность, потом включил блокировку внутренних разговоров и вызвал на связь майора Колокольцева.
– «Девятьсот семнадцатый», слушаю тебя!
– Товарищ майор, докладываю. Операция завершена успешно. Потерь нет. Раненых нет.
– Это хорошо, старлей. Как тебе «Вампиры» показались? Камни хорошо раскалывают?
– А мне их и испытать не довелось, товарищ майор. Пока они у нас – только лишний груз.
– Ну вот, а с меня отзыв только что спрашивали. И именно о том, как они камни раскалывают. Почему-то это производителя особо интересует.
– Так в чем проблема, сейчас попробуем. Камней здесь много. Испытаем… – пообещал я и стал отыскивать глазами солдат, которые всю операцию таскали на себе по горам гранатометы «РДГ-29». А они нелегкие…
