– Нет, я лучше с тобой. На тебя одного все переваливать не буду.
– Жену, что ли, боишься, домой не идешь? – спросил я. – Иди. Я один выкручусь. А если придется тебя выручать, то у меня могут осложнения быть. Иди!
– Спасибо, сосед. – Наиль пожал мне руку и без дальнейших слов поспешил домой.
Мы друг друга поняли.
Из-за угла вышли двое рабочих в синих комбинезонах. Они несли последние осколки былой мебели. Наиль сказал им что-то, вытащил из кармана деньги, заплатил и сердито махнул рукой, прогоняя. Они бросили доски под ноги, и он сам отнес их к контейнеру, при этом сильно хромая. С аппетитом, наверное, ногой приложился. Шнурки на башмаке не пожалел.
Мои ниндзя только начали шевелиться. Они будто проверяли, на месте ли их конечности. Так люди обычно в сознание и приходят.
Наиль снова оказался рядом со мной:
– Слушай, сосед, а что ночью было?
– Что ночью было? – не понял я.
– У тебя в квартире. Крик какой-то дикий. Я проснулся, даже в подъезд вышел. Думал, на тебя опять наехали. Но ничего. Тишина.
– Значит, снова началось. – Я вздохнул: – Извини, Наиль. Снится что-то, бывает. Армейское. Кричу во сне. А просыпаюсь, ничего не помню. Моя бывшая жена на меня за это голос повышала. Давно уже такого не было. Нервы, наверное. Ты иди.
Понимая, что эти события могут иметь отношение к моему расследованию, звонить я стал не на 02, а напрямую капитану Сане, как она сама однажды и просила. Радимова пообещала сразу же выслать наряд и расщедрилась – собралась приехать сама. Но уже через минуту перезвонила и сказала, что ей пришло срочное сообщение по другому делу, находящемуся в ее производстве. Поэтому ее планы изменились. Выехать ко мне она не сможет. Наряд прибудет из райотдела. Ей потом передадут материалы. Мол, она договорилась.
– Это ниндзя, – повторил я то, что уже говорил раньше. – В темно-коричневых кимоно, таких же, как у мальчишек.
– Не слишком ли их много развелось в нашем городе? – со вздохом проговорила Радимова. – Но ниндзя все равно проходят по твоей версии. Моей они только слегка касаются.
Я предполагал, что общение с ментами из райотдела может вызвать ненужные вопросы, на которые мне не хотелось бы отвечать прямо, поэтому настаивал на своем:
– Но твоя Надежда Ивановна Тропинина, насколько мне помнится, тоже из этого пресловутого клана наемных убийц ниндзя. Может, эти ребята что-то про нее знают? Вдруг она их и прислала, чтобы сначала со мной разобрались, потом с тобой? Гирька на цепи – это кистень. Он убивает человека в металлических доспехах, если, конечно, умело бить. От такого оружия защититься трудно. Мне пришлось бы, наверное, стрелять.
– Тим, я все понимаю и потому надеюсь только на тебя. – Капитан Саня говорила, как умоляла. – Но меня сейчас в областное управление вызвали. Срочно. Приказным порядком. Туда пришли какие-то важные материалы по старому делу, которое я уже собиралась закрывать. Я не умею раздваиваться. Ладно, давай так сделаем – дежурную бригаду я пришлю нашу, а райотдел сейчас предупрежу, дам отбой. Я понимаю, что тебе не хочется разносить молву по всему свету. Да и мне тоже. Я вернусь к себе и сама этих парней допрошу. Вечерняя тренировка не срывается?
– Срывается. Я сегодня иду в школу ниндзюцу к Илье Константиновичу. Думаю, что и сам немножко позанимаюсь. Значит, жду тебя завтра утром на пробежку.
– Буду обязательно, – твердо пообещала капитан Саня.
Но я уже был знаком с такой приметой, видимо, характерной для многих представителей племени ментов. Когда они что-то обещают твердо, то это дело, как правило, срывается.
Парни в масках «ночь» продолжали оживать. Они напоминали вытоптанные цветы на газоне, по которому взвод солдат пробежал, корчились в полулежачих позах, стандартных для людей, пропустивших хороший удар по печени. Я многократно это наблюдал, даже знал, как им легче прийти в себя, но оказать помощь или дать совет опытного человека не спешил.
Не слишком торопясь, я приготовил смартфон и шагнул к парням. Сначала я сфотографировал их в масках, но заставил поменять позу. Потом поочередно снял с каждого маску, которая на таких головах казалась дурацким колпаком. Ни один умный человек не надумает нападать на отставного офицера спецназа.
Они должны были предположить, что я вооружен, даже если не знали точно. Всегда следует считать, что противник подготовлен к драке ничуть не хуже тебя. Нельзя забивать себе мозги уверенностью в своих силах, если ты взял в руки нунчаки или кистень. Иначе всегда есть возможность нарваться на неприятность.
Так с парнями и произошло, хотя пистолет я не доставал. У меня просто не было необходимости его применять. Мне хватило и обломков посудного шкафа.
Я снял с них дурацкие колпаки и убедился в том, что оба – молодые парни. Но жалеть их и давать советы не стал, а только сфотографировал на мобильник. Сгодится для коллекции.
– Перед камерой рожи не корчить. Прямо смотреть! – строго предупредил я.
Один послушался, а второй так скривил физиономию, что я с трудом сдержал доброе, вполне справедливое желание приложиться к ней кулаком и осведомился:
– Тебе помочь сделать строгое лицо? Мне кто-то объяснял, что у испуганного человека оно всегда такое бывает.
Но парень оказался упрямым. Мне пришлось найти точку за его ключицей и нажать на нее указательным пальцем. Отсутствие ровного дыхания не помешало ему взвизгнуть, как недорезанному поросенку. Но выражение лица воина ночи после этого сразу исправилось, и снимок я сделал такой, что героя можно было узнать.
Звук полицейской сирены заставил их вздрогнуть и поднять головы. Один даже встать попытался, но я вежливым ударом башмаком сбоку под колено попросил его не суетиться под клиентом.
Машина прибыла. Это была пока еще не оперативная бригада, а простой наряд. Видимо, менты находились недалеко, и дежурный послал их на место происшествия, чтобы мне не долго пришлось исполнять роль тюремного вертухая.
– Обыщи их! – командирским тоном приказал я незнакомому сержанту.
Тот не усомнился в моем праве отдавать распоряжения, обшарил клиентов и выложил на капот своего «УАЗа» документы, телефоны, два ножа, пару кастетов и подсумки-чехлы с сякенами. Я стал рассматривать их и убедился в том, что они явно не из тех, которые могут иметь отношение к недавним убийствам.
В каждом подсумке было по три сякена, вырезанных из больших дисков циркулярной пилы. Поэтому для производства каждого броска требовалась рука великана. Но парни таковыми не являлись и владеть этим оружием явно не умели. К тому же заточка была выполнена безграмотно и неаккуратно, как говорится, левой ногой. Если преступник и бросал сякены в тела женщин, то явно не эти.
Но все же джентльменский набор был похожим на тот, которым пользовался убийца. Хотя у классического ниндзя должно быть, если мне память не изменяет, девять сякенов, а не три. Девять в Японии считается счастливым числом.
