На этот раз генерал Ренненкампф был отставлен от командования армией. Но русскому оружию в дорогую цену обошлось пристрастие к этому генералу императорского двора.
Распоряжением тыловых органов в Варшаве уже подготовлялись поезда вместимостью в 20 тыс. человек, долженствовавшие вывезти взятых у Брезин германских пленных вовнутрь России. Я был запрошен Петроградом, можно ли пропустить в печать сведение о брезинском пленении значительного германского отряда, в составе которого находилась прусская гвардия, а русские сердца напрасно бились в трепетном ожидании реванша за «Самсоновскую трагедию»!..
Немцы пробились на север. Но одновременно им пришлось разогнуть то стальное полукольцо, которым они сдавили 2-ю армию. Отход отряда генерала Шефер-Боаделя закончился общим отступлением всей 9-й армии генерала Макензена, несмотря на полученные ею с Западного фронта значительные подкрепления.
Наступавшая зима положила вообще предел широким маневренным действиям, и после ряда отраженных германских попыток прорвать русское расположение на левом берегу р. Вислы там наступило на некоторое время относительное затишье.
Глава VIII
1915 год на фронте
1. Положение русских армий на Западном фронте и выработка нового плана их действий
В течение первых четырех месяцев войны русские армии вели наступательную кампанию, имея целью приковать к себе возможно большие германские силы, дабы этим облегчить положение наших западных союзников и занять такое стратегическое положение, которое открывало бы им широкий простор для действий на левом берегу р. Вислы в направлении Германии.
Первая часть этой задачи, по-видимому, была достигнута! К середине января 1915 г. мы имели на Западном фронте против себя 83 неприятельские пехотные дивизии, из которых 42 пехотные дивизии принадлежали к германской армии. Силы германцев против нас, таким образом, утроились, и если бы не наступательный порыв русской армии, то на французском фронте могло бы быть сосредоточено до 30 лишних немецких дивизий.
Что касается второй половины задачи, то ее нельзя было признать выполненной. Хотя наши армии и стояли на левом берегу Вислы, положение их не было прочным. Над нашим правым флангом грозным призраком висела Восточная Пруссия. Пользуясь прекрасно развитой сетью железных дорог, Германия в любую минуту могла сосредоточить против него значительные силы, которыми и остановить всякое наше наступательное начинание на левом берегу р. Вислы. При этом значение Восточно-Прусского плацдарма возрастало бы по мере углубления русских войск в Познань и Силезию, и только решительное поражение германских войск на левом берегу р. Вислы могло бы изменить это положение. Но вся Лодзинская операция доказывала маловероятность достижения нами путем боя такого результата над немцами.
Таким образом, русское верховное главнокомандование должно было сказать себе, что к дальнейшему наступлению по левому берегу р. Вислы оно к началу 1915 г. не было готово.
Какие же ближайшие цели могли себе поставить русские в таких условиях по крайней мере в первые месяцы наступавшего года?
Таковых задач могло быть только две. Или возвращение к попытке нового овладения Восточной Пруссией, т. е. местные действия на правом берегу Вислы в надежде на дальнейшее расширение этой задачи в случае успеха, или развитие наших удачных действий на австро-венгерском театре военных действий в целях довершения победы над войсками империи Габсбургов.
Первая задача являлась по своему характеру менее обширной; она требовала меньшего расхода живых сил и боевого материала; вместе с тем она являлась и более обеспечивавшей задачу прикрытия собственных границ, и особенно путей к обеим столицам, пролегавших к северу от Полесья.
Правда, операция в Восточной Пруссии была связана с очень тяжелыми для России воспоминаниями и не обещала ни быстрых, ни блестящих результатов; при исполнении ее требовалась крайняя осторожность, а также соответственная подготовка общественного мнения, привыкшего к широким приемам русской стратегии. Но ознакомление русских общественных сил с действительным состоянием армии, о котором более подробные данные приводятся ниже, открыло бы глаза России лишь несколькими месяцами ранее на грозную опасность износа ее армии, который еще можно было устранить соответствующими мерами при данном способе действий. К тому же наступившая зима значительно облегчала военные действия в Восточной Пруссии вследствие замерзания рек, озер и болот по Нареву и Бобру.
Напротив того, продолжение наступления против Австро-Венгрии требовало форсирования Карпатского хребта и перенесения боевых действий в Венгерскую равнину. С этим наступлением было связано удаление главной массы войск в сторону от собственных границ, почему операция эта мало отвечала условиям безопасности. Нетрудно также видеть, что она связана была с необходимостью больших жертв и требовала обильных снабжений, на которые мы не вправе были рассчитывать.
Среди лиц, имевших в Ставке влияние на ход военных операций, были сторонники и одного и другого решения. В условиях того времени я по причинам морального порядка являлся всегда горячим защитником необходимости внимательного отношения к вопросу о прикрытии собственных сообщений и потому упорно стоял за необходимость сосредоточения усилий на первоначальном овладении Восточно-Прусским регионом. К сожалению, ход дальнейших событий лишь подчеркнул правильность проводившейся мной точки зрения. Но в руках моих были еще доводы иного порядка, предостерегавшие от опасных, хотя и более красочных стратегических планов.
Эти доводы были изложены мной в особой записке, рассматривавшейся на особом совещании с главнокомандующими армиями фронтов.
Дело в том, что к концу 1914 г. были уже налицо признаки, указывавшие на необходимость полного обновления русской армии.
Угрожающих размеров достиг некомплект в армии офицеров, унтер-офицеров и людей вообще. Запасные батальоны не успевали вырабатывать необходимого числа пополнений, вследствие чего в полки присылались люди в недостаточном количестве и совсем мало обученные. Великий князь называл прибывавшие укомплектования «недоучками», которые едва умели держать в руках винтовку.
Весьма скоро обнаружился столь сильный недостаток в винтовках, что даже присылаемых в полки людей нечем было вооружать, и, таким образом, они оставались при обозах, лишь загромождая последние.
В общем, некомплект к началу 1915 г. определялся до полумиллиона людей, т. е. на круг свыше чем по 5000 человек на дивизию. Но были полки, свернутые даже в отдельные батальоны и состоявшие всего из 400 штыков!
Чтобы сколько-нибудь поддержать штатный состав полков от постепенного таяния, весьма скоро пришлось отбирать для прибывавших пополнений трехлинейные винтовки, заменяя их старыми берданками, у всех нестроевых, а также у войск специального и вспомогательного назначений (крепостная артиллерия, инженерные и железнодорожные части и т. п.).
Но и эта мера могла оказать, очевидно, лишь единовременную помощь. Необходим же был постоянный приток винтовок.
