– А сколько ненависти пробуждают войны? Вот вы пишете о войне… И вы считаете это справедливым? Когда ваше правительство отправляет свои войска – вооруженную до зубов, обученную убивать современную могущественную армию на порабощение и уничтожение малых народов, что вы пишете? Воодушевляете молодых солдат в своих статьях, где желаете им скорого возвращения домой с победой, да? Матери, провожая своих сыновей на войну, желают им того же самого!
– А что, они должны пожелать им другое? – с иронией возразила она.
– Вы что, не осознаете, что они благословляют сыновей на убийство, желают, чтобы другие матери осиротели и оплакивали своих детей? Вопрос в том, что их победа – это поражение, гибель другого народа! Вы это приветствуете и вправду восторгаетесь, а, военно-политическая журналистка Жанмила Токанато?
Ирония слетела с ее лица, она загрустила. Задумался и я, но, признаюсь, легче стало на душе.
Волей-неволей наш разговор перешел опять к мужчинам и женщинам.
– К пророку Мухаммеду пришел мусульманин и сказал, что разводится с женой, – начал я новую тему. Жанмила заинтересовалась. – Совсем уж кривой характер у нее! Что ни потребую, она делает по-своему! Неисправимая! Я больше не вынесу этого!
Пророк лучезарно улыбнулся и изрек:
– Всевышний создал женщину из ребра мужчины. А ребро-то кривое! Поэтому не старайтесь выпрямлять его – можете сломать! А используйте с умом в первозданном виде!
Мусульманин засмеялся и понял глубокий смысл слов пророка, помирился с женой и зажил с ней нормально. Так вот, женщины прекрасны своей естественной кривизной. Только не искривляйтесь, пожалуйста, искусственно еще больше!
Жанмила от души засмеялась – в этот миг она стала еще красивее.
– Равенство между мужчиной и женщиной предусмотрено самой природой. Они как две половинки – друг без друга не бывают. Но каждый прекрасен на своем месте, то есть мужчина должен оставаться мужчиной, женщина – женщиной! Тогда все будет в гармонии. Но когда женщина начинает превращаться в мужчину или наоборот – нарушается естественный ход жизни!
– Постараюсь быть на своем месте! – ответила она с юмором, и я понял, что мои мысли ей понравились.
Оказывается, ночь наступила давно, незаметно. Пришло время отдыха. Я деликатно вышел.
Когда вернулся, она уже лежала в постели. Я переключил яркий свет на полутемный и начал возиться с чайником и стаканами.
– Надеюсь, у вас нет плохих намерений? – спросила Жанмила певучим завораживающим голосом.
– Конечно, нет! У меня самое благое намерение, которое знало человечество со дня своего появления на земле! – ответил я полушутя. Она с удивлением взглянула на меня своими чарующими очами. – Я хочу вас… – продолжил я. Она застыла от волнения и удивления. – … угостить кофе… в постель!
И начал готовить кофе.
– Но кофе в постель подают только по утрам! – вздохнула она смеясь.
– Я не могу ждать до утра! – так же весело ответил я.
– Кофе на ночь! Потом спать не буду!
– А я как раз и хочу, чтобы вы не спали!
Жанмила со смехом взяла чашку и мы вместе пили кофе.
– Неспокойной ночи! – пожелал я ей, выключая свет. Она от души, тихо, приятно засмеялась. Смеялся и я. И вот так мы, радостные, опьяненные чувством любви, молча, нежно обнялись. Целовались мы долго, все крепче прижимаясь, чувствуя волнение, дрожь друг друга. И вот он, самый сладкий, счастливый миг жизни, а мне еще предстояло в который раз испить горькую чашу своей участи. Я ведь должен был, как всегда, снять протезы с обеих ног! С неимоверным сожалением, горечью я торопливо избавился от них и обнял Жанмилу. Она все поняла, но не подала виду, еще крепче обняла меня, закрыла глаза и с жаром отвечала на мои поцелуи…
Назавтра она сошла с поезда раньше меня. Мы обменялись телефонами, нежно простились, предварительно договорившись встретиться снова.
Моя душа пела, и охваченный радостью, через некоторое время я позвонил ей. Хотелось еще раз услышать мелодичный, ласковый голос, поделиться порывом нежных чувств.
Но ее телефон был отключен. «Может, вне зоны связи?» подумал я и с нетерпением стал звонить ей через каждый час. Ответа не было! Мне стало тревожно. В конце концов, она бы увидела мой звонок, и ответила! Да, если только захочет… Сомнения начали закрадываться в мое сердце. Может, она уже выкинула меня из своей жизни? Да, скорее всего так, ведь зачем ей, красивой, цветущей девушке, инвалид без обеих ног? Или просто для нее это было мимолетным увлечением? Ну что же, взаимно! – утешал я себя. Но это был самообман! На самом деле я осознавал, что полюбил ее по-настоящему! Тем более стал тревожиться за нее – а может, случилось что-то нехорошее? Мало ли чего в наше буйное время.
По приезде в свой город я начал активно искать журналистку Жанмилу Токанато во всех редакциях страны и по Интернету, в адресных бюро. Но имя Жанмила Токанато нигде не значилась! Она попросту исчезла! Или, может быть, ее не было вообще?!
Так и оставила меня в недоумении, под грузом безответных вопросов моя любимая. Она, как глоток чистой родниковой воды в мутном потоке жизни, как спасительный кислород задыхающемуся пациенту в реанимации, освежила мою душу, оживила усыхающие нежные чувства. И таинственно исчезла!
Интуиция
Небеса одарили меня исключительной интуицией, а годы напряженной борьбы со всякого рода врагами человечества довели ее до фантастики. Я мог чувствовать намерения нелюдей на расстоянии, чувствовать опасность, агрессию и скрытые волны нервного напряжения всем нутром, слухом и нюхом. И почти безошибочно определял отморозка или отъявленного душегуба среди массы людей в суетливой обстановке городской жизни.
Однажды в сумерках я сидел в своей коляске-крепости на набережной. Люди спешили домой после работы, им было не до меня. Я тихо двигался, нажимая на ручную педаль и любовался все еще красноватым после заката горизонтом. И вдруг почувствовал своей фантастической интуицией, что рядом очень опасный тип. Сбросив волнение, тихо, спокойно начал осматриваться по сторонам и благодаря хорошо развитому боковому обзору, увидел идущего чуть позади верзилу. Он сразу показался мне странным, и когда, обогнав меня, попал под прямой обстрел моих наметанных глаз, я понял по его осанке и походке, что он несет в себе нечистую силу, а может, даже смертельный груз. Не мешкая, я окликнул его, прося помощи. Он вначале как-то остолбенел, затем медленно развернулся и пошел ко мне. Шаги его были неимоверно тяжелыми. Когда он неуклюже подошел ко мне, я встретил его абсолютно кротким видом и мирным голосом попросил его подтолкнуть коляску до тротуара. Видно, он был еще не законченным отморозком и поспешил сделать доброе дело. Когда он взялся за ручку Янгалибуса, сработало «кольцо Борджиа», чего он вообще не заметил. Я направил на него Н – частицы совести. И, о чудо, в следующее мгновение он начал разговаривать со мной.
– Инвалид… войны или так? Плод пьянки… или авантюристической аварии?
