– Значит, они уже под Лонотором, – заключил Михаил, рассматривая лист пергамента. – Если выдержали сроки марша. Три когорты и отряд.
– И в Лоноторе резервная когорта набирается, – добавил Витя. – Нехилый кулак. Сюрприз для Хологата.
– Уже нет, – ответил я. – Передадим Бердину. А нам надо узнать, когда когорты будут в Лоноторе.
– Значит, не зря поработали, – вставил Макс, оттирая руки от грязи. – Сколько новостей сразу…
Дечека и легионеров мы спрятали в кустарнике в небольшом овражке на краю распадка. Конечно, кто-то может случайно наткнуться, но сейчас это не важно. Тем более, через несколько дней здесь будут хординги, а там уже все равно.
Лошадей решили отпустить, лишнее нам ни к чему. Седла и сбрую сняли и тоже спрятали в кустах. Повезло, конечно, никто нас не видел, все шито-крыто. Но само исполнение!..
Я сурово посмотрел на Макса и кивнул, отзывая в сторону. Тот вздохнул и послушно отошел на десяток шагов. Витя и Михаил понятливо промолчали, пошли к лошадям.
– Значит так, – без предисловий сказал я. – Еще один такой финт – сниму с задания. Ясно?
Макс виновато развел руками:
– Артем…
– Ясно? – с нажимом повторил я. – Мне такие экспромты на хер не нужны! Сейчас повезло, а если нет?
Макса проняло, он уже серьезно взглянул на меня и сменил тон.
– Командир, прости урода! Реально. Просто заколебали выкрутасы.
– Это не выкрутасы, а работа под легендой! Здесь прошло, в Лоноторе не проканает! Устроим бойню и засветимся.
– Да понял, Артем! Виноват! Все!
– Все будет, когда домой вернемся! Соберись, Макс! Финишная прямая иногда в могилу ведет, если дурить начать! Тьфу! – Я чертыхнулся, щелкнул пальцами. Макс покаянно молчал. – Ладно, проехали. Сделай вывод.
Макс проглотил втык и пошел вслед за мной. Веселье с него слетело вместе с бравадой. Ничего, пусть позлится, зато целее будет.
Я обернулся, бросил взгляд на скорбную физиономию бравого вояки и хмыкнул:
– Ну чего плетешься? Пошли. Сам же твердил – время, время…
Бердин от наших сообщений, наверное, уже вздрагивает. То одна пакость, то другая. Чем ближе финал, тем сильнее давит ответственность за результат. А тут мы еще с новостями. Правда, на этот раз наш главный стратег принял вести о когортах спокойно. Поблагодарил, задал пару вопросов и сказал «пока». За кадром остался вопрос с уточнением данных в Лоноторе. Впрочем, мы и сами знаем, напоминать не обязательно.
Потраченное на Дечека и Ко время нагоняли так усердно, что выехали к выбранному для ночлега поселку Озмин еще до ночи. Здесь не было постоялого двора, и мы, недолго думая, завернули к местному синдику.
Имя префекта и наш благородный местами вид быстро убедили того, что именно подобных гостей он ждал всю жизнь. Синдик без разговоров выделил комнатенку, принес самую большую жаровню в доме, хотел было натащить еще еды, но мы остановили гостеприимного хозяина и выложили на стол свое. Попросили только пива или корумма.
Пиво нашлось – не самое лучшее, но сошло и такое. Синдик старался угодить всем, но глазастый Михаил, позже всех зашедший в дом (проверял, как коней устроили), заметил, что хозяин через задний двор отправил к соседям двух дочек лет шестнадцати и четырнадцати. Видимо, его гостеприимство так далеко не распространялось.
Витя повздыхал, высказал мысль, что синдика следует взгреть и заставить вернуть красавиц, но я быстро остудил не в меру разгоряченного ловеласа.
– Секс-тур отменяется. И потом, кто сказал, что они красавицы?
– В дороге все красавицы, – резонно парировал Витя. – Да еще в шестнадцать лет.
– А если попадется такая же образина, как тогда Максу? – невинно поинтересовался Мишка.
– Тогда как в старом анекдоте – накинул платок на лицо и дери, сколько хошь.
Витя глотнул пива, покачал головой и вдруг рассмеялся:
– Помните у долины? Когда этого Дечека встретили?
– Что мы должны помнить? – зевая, спросил Макс.
– Как он императора именовал! Титул.
Мы с Мишкой переглянулись, но суть не уловили.
– И?
– Чо «и»? Его Богоподобие Император!
Я вздохнул, пожал плечами. Башка уже не варит, пора спать.
– Ну и что с ним не так?
Витя разочарованно плюнул, с укором посмотрел на меня.
– Первые буквы! Сообразил?
– Е… Б…
Макс соображал быстрее, подавился пивом и закашлялся. Михаил растянул губы в улыбке.
– Пошляк вы, сударь!
– И как они не сообразили?
– Никак! – хмыкнул я. – Это на русском звучит прикольно, на местном такого нет. Знаток, блин!
Витя в ответ скорчил рожу.
– Все, отбой! Макс, как первый рубака сегодняшнего дня начинаешь вахту. Главный юморист вторым.
– А главный зануда? – тихонько поинтересовался Витя.
– Такого не знаю. Но я за тобой. Миха – на тебе собачья вахта. Очередь пришла.
Мишка равнодушно кивнул.
– Спать! Завтра надо добраться до Лонотора.
– Если опять остановок не будет, – вставил пять копеек Витя.
– Тьфу на тебя! Не каркай.
Артем Орешкин
Слегка в шоке
Суровая стужа полуострова Ломенакль (вотчины хордингов) и умеренные холода доминингов сменились мягким климатом срединных земель империи. Днем здесь могло быть градусов шесть-семь тепла (при светиле и до десяти), ночью ниже минус пяти температура не падала. Реки были судоходны круглый год. Так что жизнь даже зимой не замирала, а вполне себе била ключом. Кому-то и по голове.
Еще дальше к полуночи в провинциях Мевор и Юлараг, а тем более на побережье Закрайнего моря и вовсе до пятнадцати – двадцати выше нуля.
К середине первого месяца зимы – студня – дороги в империи вновь оживали. Ходко шли торговые караваны, неспешно катили тыловые армейские обозы, медленно ползли повозки нэрдов. Хватало и верховых: имперская знать с прислугой, гонцы, мелкие чиновники.
Мы дважды обгоняли небольшие обозы, миновали идущий на восход караван с охраной, потом повстречали повозку, которую неспешно тянул вол. Хозяин повозки при виде четырех вооруженных дворян едва не сломал палку о спину животины, сгоняя ту на обочину. Михаил насмешливо предложил помочь прибить вола, раз уж хозяин так хочет. Бедный нэрд побледнел от страха и едва не пал в ноги.
В общем, скучно не было. Спокойно, как оказалось, тоже. В двух верстах от поселка, где мы хотели встать на отдых, прямо у дороги нашим взглядам предстала давно знакомая картина – опрокинутая повозка, труп мужчины на обочине, второй труп у кустов и большое пятно крови на земле.
