Вот тут Бакуро задумался.
– Я так понимаю, перенастроить его будет сложно?
– Несомненно. – подтвердил старик. – Знаю, ваш клан тоже не чужд ширингу, но вы должны понимать, что такое различие школ.
– Да. Даже знаки слишком разные. А нельзя ли сделать так, чтобы печати сами настраивались на пользователя? Понимаю, что ручная подгонка все равно лучше, но возможно ли такое хотя бы в теории?
– Это… – даже замер старик. – Интересная идея. Действительно интересная. Но разработка такого… – покачал он головой. – Пару лет как минимум. Да и не факт, что выйдет. Но теоретически да, это возможно.
– Хм. – сложил Бакуро руки в замок. – Насколько вероятно, что вы возьметесь за подобное дело? В перспективе.
– Я? – усмехнулся Джиро. – Нет, я уже не возьмусь, а вот мой внук только что получил отличное задание.
Вот дерьмо. Всю жизнь мечтал трениками заниматься.
– Оу. – приподнял бровь мужчина. – М-м-м… пара лет? – спросил он осторожно.
Этакий намек, справлюсь ли я.
– Как минимум, – подтвердил с улыбкой дед.
– Что ж, – пожевал губами Руру. – Я готов сделать заказ на индивидуальный костюм для дочери. Само собой, она будет доступна весь месяц. Если надо, даже два.
Сама дочь только тихо вздохнула.
– Договорились, – принял заказ Джиро.
– Теперь о втором деле, – произнес мужчина, доставая из кармашка жилета свиток. – Разрешите? – кивнул он на стол.
– Да-да, конечно.
Раскрыв запечатывающий, как теперь стало видно, свиток, мужчина распечатал хранившийся в нем предмет, оказавшийся старой налобной повязкой Касайнэ.
– Эта вещь принадлежала моему покойному отцу. Что вы можете сказать о печати на обратной стороне повязки? – спросил Руру.
Взяв в руки данную вещицу, дед, прищурившись, всмотрелся на ее внутреннюю сторону. Поднял повыше, поднес поближе, покрутил, после чего кончик указательного пальца правой руки загорелся синим, и старик стал им водить по невидимой с моего места печати.
Я так тоже умел. Техника, которой воспользовался дед, названия не имела, да и техникой не была. Просто небольшое умение, помогающее ощутить некоторые детали печати. Например, сколько в ней уровней, сколько связующих знаков, какую кекки использует печать. По ощущениям, это выпуклости, шероховатости и так далее. Чем-то похоже на алфавит для слепых – надо знать, что чего означает. На деле, конечно, никаких выпуклостей, но на что только кекки не способна.
– Работа вашего клана, – заговорил наконец дед. – Очень элегантная работа. Но слишком… – замялся он подбирая слова. – Слишком «тонкая», скажем так. Двухуровневая. Судя по всему, была перегрузка линии и часть одного из знаков… «перегорела». Из-за чего полетела вся система. Если вы хотите восстановить печать, то я, пожалуй, возьмусь. «Горелых» мест немного, следы на материале остались, думаю, смогу узнать, что там были за знаки, и восстановить их. Знать значение самих знаков для этого не нужно. Если хотите, но это выйдет дороже, могу скопировать всю печать и передать ее вам. Установите сами, куда вам нужно.
– Меня интересует и то, и другое, – ответил Бакуро сразу, как только дед замолчал. – Эта вещь принадлежала еще моему деду, и хотелось бы, чтобы она осталась как можно в более первозданном виде. Но и от печати не откажусь. Стыдно признаться, но у нас в клане нет людей, способных ее скопировать.
Далеко не каждому скажешь, что твой клан чего-то не может. Особенно если он в этом разбирается и практикует. А ведь его последние слова ой-ей сколько всего означают.
– Что ж, сделаем в лучшем виде. Думаю, на это уйдет неделя.
– Довольно быстро. – удивился Руру.
– Могу еще что-то, – усмехнулся дед.
Глава 3
Тотальное подавление. Только мой психологический возраст позволял не обращать внимания на девочку, которая осталась жить в нашей гостинице. Эми буквально задалась целью принизить меня настолько, насколько возможно. С моей колокольни это выглядело забавно, но кто другой, наверное, уже взвыл бы. Ах, ты же не поступаешь в академию, ах, у тебя же нет улучшенных глаз, ах, ты же не видел других городов. «Ты же не» за последнюю неделю я слышал очень часто. При этом, чисто технически, она ни разу не перегнула палку. По-настоящему уничижительных заявлений не было произнесено ни разу.
Ее отец так домой и не уехал. Признаться, я почему-то думал, что он оставит или выпишет из Касайнэ пару телохранителей, а сам свалит, но этот длинноволосый Руру сумел меня удивить.
Я же всю неделю составлял схему подстраивающегося под владельца тренировочного костюма. Какие нужны эффекты от печатей и где, где можно воспользоваться уже существующими печатями, где они должны быть составными, а где ни в коем случае. Ну и конечно, увязать все это так, чтобы не получился космический скафандр. Обычные свои повседневные дела я тоже не бросал. Обучение, тренировка, тренировка с печатями, издевательства над Шидой… Последнее время мне стало жутко нравиться издеваться над ним. Как выяснилось, он достаточно забавно реагировал, когда я… опережал, оказывался лучше… короче, доминировал там, где по идее должен был он. Например, фехтование. Так получилось, что я был лучшим фехтовальщиком, чем он, и благодаря кекки, уравнивающей нас в некоторых аспектах, не раз это демонстрировал. Так он в эти моменты больше всего походил на побитого щенка, что с его физиономией выглядело весьма забавно. Или когда я начинал его учить общению с женщинами, а потом на рынке демонстрировал свою правоту… на нем.
После такого, как вы понимаете, ничего рассказывать о своей прошлой жизни я не хотел. Вдруг он начнет воспринимать все это как должное. Да и частить с подобным не стоит.
Стук в дверь оторвал меня от рисунков будущего костюма.
– Войдите. – Наверняка кто-то из служанок.
– В прихожей вас дожидается госпожа Руру, Инсатсу-сан. Что мне ей доложить?
– Ничего не надо, Фиоми-сан, – вздохнул я. – Уже иду.
Фиоми – самая молодая из наших служанок, да и просто молодая, не отличалась милой мордашкой, но и дурнушкой не была, а вот фигурка у нее… ой-ей. Видел как-то раз. Так-то кимоно все скрывает, но если терзает любопытство, то можно и подглядеть. Наверное, хорошо, что мое детское тело позволяло оценить ее формы с чисто технической стороны дела, мне в ближайшее время не до подобных развлечений. А вообще замечу, что с этим самым телом мне постоянно приходится бороться. Я не говорю о подростковых гормонах, рано еще, но эта гиперреактивность постоянно куда-то тянула. Не помогали даже выматывающие тренировки в лесу. Доходило до того, что мне приходилось жестко себя осаживать, чтобы зайти в гостиницу через дверь, а не через окно, которое находилось буквально в полутора метрах от нее. Частенько очень хотелось просто попрыгать на месте.
– А ты довольно быстро, – услышал я, когда зашел в общую гостиную. – Бездельничал как все мальчишки, наверное.
