– Цельность – это следствие твоего собственного жизненного опыта, – вещает Роберта. – Просто живи своей жизнью, и вскоре ты почувствуешь, что переживания тех, кто пришел до тебя, не имеют значения. Те, кто послужил для тебя исходным материалом, – ничто по сравнению с тобой.
Но как же он может «жить своей жизнью», если неизвестно, есть ли у него эта самая «своя жизнь»? Воспоминания об атаке на пресс-конференции по-прежнему мучают его. Если у каждого человека есть душа, то где ему искать свою? И если душа человеческая неделима, как его душа может быть суммой частей всех тех ребят, которые «послужили для него исходным материалом»? Он ведь не один из них, он не все они вместе. Так кто же он?
Вопросы Кама выводят Роберту из себя.
– Прошу прощения, – говорит она, – но я не занимаюсь вопросами, на которые нет и не может быть ответов.
– Значит, ты не веришь в существование души?
– Этого я не говорила. Но я не занимаюсь вещами, которые нельзя изучить экспериментальным путем. Если у живого человека есть душа, она есть и у тебя. Доказательством этого является тот непреложный факт, что ты живой.
– Да, но что, если внутри меня никакого «меня» нет? Что, если я – просто ходячий кусок мяса с пустотой вместо души?
Роберта задумывается. Или делает вид, что задумывается.
– Как тебе сказать… Сомневаюсь, что в этом случае ты стал бы задавать подобные вопросы. – Она на секунду умолкает. – Если нужно разложить все по полочкам, то попробуй мыслить так: неважно, кем в нас заложено сознательное начало – чьей-то божественной властью или усилиями нашего мозга. Результат один и тот же. Мы существуем.
– До тех пор, пока не перестаем существовать.
Роберта кивает.
– Да, до тех пор, пока не перестаем существовать.
И она оставляет Кама наедине со всеми его вопросами без ответов.
Физиотерапию заменили регулярные занятия на тренажерах, с гантелями, на бегущей дорожке. Кенни, пожалуй, можно назвать единственным другом Кама, не считая Роберты и охранников – те вообще обращаются к нему «сэр». Кам открыто ведет с Кенни разговоры, которые Роберте, несомненно, было бы очень интересно послушать.
– Ну что, большая охота на подружку закончилась ничем? – спрашивает Кенни. Кам в это время изматывает себя на бегущей дорожке.
– Пока что нам не удалось найти союзника для нашего монстра, – отвечает Кам, передразнивая Роберту.
Кенни прыскает.
– Ты имеешь право привередничать, – говорит он. – Ты должен найти такую, которая устроит тебя полностью. На меньшее не соглашайся.
Занятия на тренажере подходят к концу, дорожка замедляет ход.
– Даже если я не могу получить то, чего хочу?
– Тем более! – наставительно заявляет Кенни. – Потому что тогда, возможно, они хорошенько постараются, и ты хоть немного приблизишься к тому, что тебе надо.
Вроде бы логично. Но Кам подозревает, что из этого не выйдет ничего, кроме горького разочарования.
Вечером он усаживается за компьютер в гостиной и начинает ворошить фотофайлы. Большинство из них – просто случайные снимки, с помощью которых Роберта все еще проводит с Камом эксперименты, хоть и не так часто, как раньше. Нет, это не то, что он ищет. Он набредает на файл с фотографиями девушек – кандидаток на роль его спутницы. Двести улыбающихся симпатичных мордашек, к каждой прилагается резюме. Через пару минут все кажутся на одно лицо.
– В этом файле ее нет.
Он резко оборачивается. На винтовой лестнице стоит Роберта и наблюдает за ним. Наставница сходит вниз по ступеням.
– Ты удалила ее? – спрашивает Кам.
– Надо бы. Но нет, не удалила.
Она прикасается к экрану, входит в программу и открывает заблокированный файл: Кам не смог бы открыть его без пароля. Через несколько мгновений Роберта извлекает из папки не одну, а целых три фотографии и вздыхает.
– Это та, кого ты ищешь?
Кам всматривается в снимки.
– Да.
Две новых фотографии, похоже, тоже сделаны без ведома девушки, как и первая. Почему вдруг Роберта теперь сама их ему показывает? Ведь совсем недавно она не хотела даже слышать о незнакомке в инвалидном кресле?
– Автобус, – говорит Кам. – Она ехала на автобусе.
– Ехала, но до места не доехала. Ее автобус слетел с дороги и врезался в дерево.
Кам качает головой.
– Воспоминаний об этом у меня нет.
Он смотрит Роберте прямо в глаза.
– Расскажи мне все, что о ней знаешь.
20
Нельсон
На этот раз бывший инспектор, а ныне пират превзошел самого себя! Не один беглец, а целых два!
А все благодаря его хитроумной тактике. Девчонку он изловил в кафе торгового центра, прикинувшись членом Сопротивления. Наивная доверчивость всегда была его верным союзником. Нельзя сказать, что волосы у девочки рыжие, как просил Дайвен, но при определенном освещении они отливают золотисто-каштановым. А мальчишку он поймал, использовав девочку в качестве наживки: привязал ее к водосточной трубе на заброшенном складе в умбра-квартале, где, как говорят, полным-полно Беглецов, а сам затаился в доме напротив и ждал, пока ее крики не привлекут кого-нибудь. И дождался: из темноты склада вынырнул мальчишка, отвязал пленницу, и оба собрались сделать ноги. Вот тут-то он и всадил в голубчиков пули с транквилизатором.
Анализатор ДНК определил их как беглецов – вот и хорошо. А то Нельсона иногда покусывает совесть, когда он ловит ребят, которые могли бы прожить нормальную человеческую жизнь.
Поездка в автосалон Дайвена полна для Нельсона самых радужных надежд: ведь еще ни разу ему не удавалось захватить двоих беглецов за один заход.
Дайвен удивлен и обрадован – с их последней встречи прошло совсем немного времени, а Нельсон опять здесь!
– Вот это добыча! – восклицает Дайвен и даже не торгуется – платит цену, которую обещал. Возможно, потому что на этот раз Нельсон не просит ничего для себя лично. Это и понятно: у девчонки в глазах бледнеют лиловые пятна пигментных инъекций – фу, гадость! – а глаз мальчишки он вообще не видел. Зачем ему кот в мешке?
Дайвен в порыве благодарности приглашает Нельсона на ужин в один из ресторанов, где бывший инспектор давненько не бывал.
– Бизнес, должно быть, идет хорошо, – замечает Нельсон.
– Как всегда, – отвечает Дайвен, – но перспективы неплохие.
Нельсон видит, что у дельца черного рынка что-то на уме, но ни о чем не спрашивает, лишь наблюдает, как Дайвен опускает ложечку в чашку и осторожно размешивает кофе.
– В нашу прошлую встречу я говорил о слухах, помнишь? – начинает Дайвен.
– Вскользь упоминал, но со мной не поделился, – уточняет Нельсон, прихлебывая свой кофе. Напиток в его чашке убывает гораздо быстрее, чем у Дайвена. – Надеюсь, они меня порадуют.
