Когда я рассказал о госпоже Марджори и о том, как она оказалась навеки потерянной для меня, друзья удивились еще сильнее и стали проявлять ко мне сочувствие, принявшись наперебой болтать на разные темы, лишь бы отвлечь меня от тяжких мыслей; но у меня не было ни малейшего желания выслушивать шутки сэра Джаспера или далеко идущие планы Саймона, и я погрузился в пучину печальных размышлений о несбыточном и о моей несчастной судьбе. Сидя в углу, обхватив ладонями голову, я вдруг почувствовал прикосновение к моему плечу и, подняв глаза, увидел перед собой добродушную физиономию Саймона.
— Джереми, приятель, — сказал он, — я знаю, что мои слова вряд ли смогут тебя утешить, но, видишь ли, кроме женщин на свете существует еще множество вещей, ради которых стоит жить и сражаться. Ты вернул себе титул, и ты уже не безродный бродяга, но шотландский дворянин! К тому же, приятель, у тебя еще остались друзья; так что выше голову, старый товарищ!
— Спасибо тебе, Саймон, — ответил я. — Ты настоящий друг, и я тебе обещаю, что скоро приду в себя, но сейчас оставь меня одного! Я сумею трезво взглянуть правде в глаза и справиться со всем этим!
Целый час я сидел молча, размышляя над странными поворотами моей судьбы, и приветливые слова Саймона во многом утешили меня, да еще мысль о том, что не берегу Файфа вновь появился дворянин, носящий имя Клефан, и, хотя мой добрый отец ни во что не ставил подобного рода предрассудки, я тем не менее, сколько себя помню, мечтал заслужить рыцарские шпоры и стать сэром Джереми подобно тому, как мой дед был сэром Роджером; правда, я до сих пор не признавался в этом никому, за исключением одного человека, и человеком этим был не Саймон, хотя он, возможно, и догадывался обо всем.
К счастью, времени для размышлений над моими собственными проблемами оказалось не так уж много, потому что вскоре к нам на борт прибыл отряд пехотинцев и испанцев переправили на берег. Мне редко приходилось видеть настолько удрученных и подавленных людей, как эти «доны», и, если бы человеческие взгляды обладали способностью убивать, мы все лежали бы бездыханными на палубе «Санта-Марии». Затем с помощью лоцмана и присланной нам вспомогательной команды матросов мы подняли якорь, поставили паруса и с первой приливной волной поднялись вверх по реке до города Лондона.
К тому времени, когда мы прибыли на якорную стоянку, было уже совсем темно, и я с восторгом и удивлением любовался многочисленными огоньками на берегу, отражавшимися в воде, стремительно проносившейся мимо наших бортов благодаря быстрому течению. Отдаленный гул, словно от множества голосов, доносился до меня, и время от времени то тут, то там раздавался неясный звон колокола; я было снова впал в меланхолию, однако Саймон вовремя позвал меня в капитанскую каюту на корме, где мы с сэром Джаспером стали держать совет. У маленького рыцаря уже был готов для нас план. Ему были известны дома с меблированными комнатами, расположенные неподалеку от дворца, в которых мы могли бы остановиться и привести в порядок себя и свой туалет перед аудиенцией у королевы, и бывший придворный кавалер пребывал в весьма оживленном настроении, предвкушая посещения всех своих прежних знакомых злачных мест, да еще в ореоле известности и славы.
— Правда, надо будет действовать осмотрительно, — заметил он. — Итак, поскольку моя нога благодаря искусству Саймона и холодным примочкам перестала болеть, я сегодня же вечером отправлюсь на берег и узнаю у своего старого друга, Уилла Неттерби, кем и какие мне предъявляются обвинения, — и вообще, как обстоят дела. Кстати, Джереми, что слышно о папистском заговоре? Пожалуй, тебе тоже надо держаться в тени до поры до времени.
— Черт побери! У меня все это давно уже из головы вылетело! — ответил я. — Я отправлюсь с вами, если не возражаете. А ты, Саймон?
— Нет, приятель: теперь, когда мы дома и в полной безопасности, я наконец высплюсь как следует. Ведь я почти глаз не смыкал с того самого дня, как на нас налетел шторм!
Сэр Джаспер и я подгребли на ялике к маленькой лодочной пристани на берегу, где и причалили; затем, завернувшись в плащи по самые уши, мы углубились в запутанный лабиринт кривых узких улочек, пропитанных отвратительным зловонием.
— Клянусь собственной головой, — заметил маленький рыцарь, — воняет, как и в прежние времена! V нас однажды произошла веселенькая драка с ночной стражей на этой самой улице. Боже мой! Ведь с тех пор прошло уже пять лет! Осторожнее, Джереми: дорога плохая, смотри, не оступись!
Наконец, после длительного блуждания по темным закоулкам, сэр Джаспер остановился у двери небольшого домика и трижды постучал в нее двойным ударом. Спустя некоторое время дверь отворилась, и на пороге показался мужчина с фонарем в руке; увидев маленького рыцаря, мужчина издал приглушенный возглас удивления и сделал нам знак следовать за ним. Мы вошли, и мужчина провел нас в комнату, где в камине весело пылали дубовые поленья, а на столе красовались остатки обильного ужина с вином. При свете свечей я подробнее рассмотрел нашего хозяина — толстого лысого весельчака с маленькими блестящими глазками, которые, похоже, видели в жизни только приятную ее сторону.
— Дьявол меня побери! — произнес он, разглядывая сэра Джаспера. — Откуда ты свалился? Когда флотилия вернулась без тебя, я решил, что больше тебя не увижу и денежки переходят в мою собственность…
— И конечно, от них ничего не осталось, я полагаю, — с грустью сказал сэр Джаспер.
— Фи! Фи! — возмущенно запротестовал толстяк. — Все в целости и сохранности с того самого дня, как мы с тобой расстались! Я ведь знал твою привычку выходить сухим из воды и представлял, каково мне придется, если ты вдруг вернешься и узнаешь, что я позволил себе самовольничать. Однако кто это с тобой?
— Это, — ответил сэр Джаспер, — один из тех, кто сегодня утром проснулся «джентльменом удачи», а к вечеру стал сэром Джереми Клефаном, шотландским дворянином.
— Черт побери! — проворчал Неттерби. — Слишком большой кусок, чтобы проглотить за один раз! Но, я вижу, у вас есть что рассказать мне, так что подождите, пока я наполню стаканы, а потом буду весь в вашем распоряжении.
Наш радушный хозяин засуетился, приготавливая напитки, после чего уселся у камина, чтобы выслушать историю сэра Джаспера, и задолго до ее окончания у меня чуть живот не разболелся от смеха при виде забавной смены выражений на добродушном лице толстяка, старавшегося не упустить ни единого слова из повествования маленького рыцаря, которое тот обильно сдабривал многочисленными шуточками и остротами.
— Клянусь всем святым! — произнес ошеломленный Неттерби, когда сэр Джаспер закончил свой рассказ. — Возможно ли нечто подобное? Королева сойдет с ума от этой истории! Поистине, тот, кто побывал в дальних морях, встречал немало чудес. С этими твоими Железными Девами, акулами, змеями и сокровищами у меня самого чуть череп не треснул пополам. Либо ты повидал больше, чем многие другие, Лавдей, либо ты даже больший лгун, чем я тебя считал до сих пор!
— Тысяча благодарностей, как говорят «доны», — ответил сэр Джаспер. — Но ты лучше скажи, Уилли, как обстоят мои дела?
