— Придется как-то пометить эти ваши стрелы, чтобы не
спутать их с той стрелой, которой был убит Мандра. Не сочтите за труд написать
на древке ваши инициалы, а потом и я напишу свои.
Не проронив ни слова, Терри пометил своими инициалами обе
стрелы. Инспектор Мэллоу сделал то же самое.
— Скажите, — сказал Мэллоу после того, как положил
стрелы в конверт, который достал из кармана плаща, — а как насчет этого
китаезы?.. Я хотел сказать, вашего слуги? Может, это он… как бы это выразиться…
одолжил у вас на время «слив-ган»?
— Это исключено. За Ят Тоя я готов поручиться своей
головой.
— Конечно, конечно, — согласился Мэллоу, — но
готовы ли вы поручиться за него не своей, а чужой головой? Ну, например,
головой того, кто собирался как-то навредить вам?
— Но Мандра не собирался мне вредить.
— Да, забавный был человек этот Мандра, —
задумчиво произнес Мэллоу. — Я знал его еще тогда, когда он только начинал
свою карьеру посредника по делам, связанным с поручительством. Тому уж двадцать
лет. Никогда нельзя было догадаться, что у него на уме. Темная лошадка. О
мертвых не принято говорить дурно, но я все же скажу: немало нашлось бы людей,
которые желали смерти этому человеку. Мандра был очень умен. Он прекрасно
разбирался во всех человеческих слабостях. О человеке много можно узнать, если
изучать его сильные, положительные стороны. Мандра же изучал слабые,
отрицательные стороны человеческой натуры — в этом деле он был большой
специалист, не то что мы с вами. Отрицательных сторон в людях, как правило,
больше, чем положительных; так уж заведено, что о человеке судят не по тому,
сколько в нем хорошего, а по тому, сколько в нем плохого. Ладно, мне пора
двигаться. Извините, что побеспокоил вас.
— Ничего, — сказал Терри. — Кстати,
инспектор, там, внизу, прямо у подъезда, стоит светлый грузовичок, и стоит
кому-нибудь выйти из моей квартиры, как из грузовичка выскакивает человек,
хватает его и куда-то увозит.
Карие глаза инспектора Мэллоу удивленно расширились.
— Неужели? — воскликнул он. — Вот те раз, это
ж надо!
— Вы не могли бы сказать мне, как долго это еще будет
продолжаться?
— Честное слово — представления не имею, — ответил
Мэллоу. Он подошел к окну осторожно, на цыпочках, наклонив чуть вперед свой
мощный корпус, — прямо как охотник, выслеживающий дичь. Инспектор ткнул
указательным пальцем в сторону грузовичка. — Этот, что ли? — спросил
он хриплым шепотом, будто боялся спугнуть людей, сидевших в грузовичке, и
обратить их в бегство.
— Именно.
— Понятно. — Мэллоу сочувственно посмотрел на
Терри. — Значит, говорите: хватают всякого, кто выходит из вашей квартиры?
— Всех подряд.
— Ладно, — сказал Мэллоу, — посмотрим, что
там происходит. Вы, мистер Клейн, ничего не предпринимайте. Я сам сумею во всем
разобраться.
Он пожал Клейну руку на прощание и удалился. Услышав, как
хлопнула дверца лифта, Терри приблизился к окну и выглянул наружу. Выйдя из
подъезда, Мэллоу спокойно направился в сторону, противоположную той, где стоял
грузовичок: никто из грузовичка не выскочил и хватать инспектора не стал.
Терри позвал Ят Тоя.
— Ят Той, — сказал он на кантонском
диалекте, — поедешь на такси и выполнишь одно поручение.
— Какое именно поручение, хозяин?
Терри взял листок бумаги и написал на нем адрес.
— Вот, — сказал он, — адрес Джорджа
Леверинга, это тот человек с загорелой кожей и бесцветными глазами. Отправляйся
по этому адресу и спроси у него, не согласится ли он отобедать со мной сегодня.
— А хозяин не желает воспользоваться трубкой для
говорения и слушания? — спросил Ят Той, употребив китайскую идиому,
служащую для обозначения телефона.
— Нет, хозяин не желает воспользоваться трубкой для
говорения и слушания. И если какие-то люди будут наблюдать за квартирой
Леверинга или обыскивать ее, немедленно сообщи мне об этом.
Ят Той молча развернулся и, шаркая ногами, вышел из комнаты.
Терри Клейн вызвал по телефону такси. Когда машина подъехала, он выглянул из
окна. Ят Той вышел из подъезда и не спеша направился к такси. Только он взялся
за ручку дверцы, как из грузовичка выскочил мужчина и подбежал к Ят Тою.
Отвернув лацкан плаща, он сверкнул полицейским значком, затолкнул китайца в
такси, сам сел рядом с ним, наклонился вперед и что-то сказал шоферу. Машина
уехала.
— Что ж, — улыбнулся Терри, глядя вниз на зловещий
грузовичок. — Уж если вы такие умные, ребята, посмотрим, удастся ли вам
разгрызть этот крепкий орешек. По зубам ли он вам?
Терри Клейн прошел в ванную, не спеша разделся, принял
холодный душ и растерся полотенцем. Он как раз завязывал галстук, когда
зазвонил телефон. Подняв трубку, он услышал женский голос:
— Мистер Клейн? Не кладите, пожалуйста, трубку.
Подождите секундочку. С вами желает поговорить прокурор округа.
Послышался какой-то щелчок, спустя секунду-другую раздался
голос Паркера Диксона:
— Извините, что снова беспокою вас, мистер Клейн, но не
могли бы вы заглянуть ко мне прямо сейчас, это очень важно, особенно для вас.
Клейн замешкался.
— Прямо сейчас? Но…
— Повторяю, это очень важно, — перебил его
Диксон. — Я не хотел бы настаивать, но уж если вы любезно согласились
помочь нам…
— Ладно, загляну, — усталым голосом сказал Клейн.
— Так прямо сейчас?
— Хорошо.
Клейн вызвал такси и отправился в прокуратуру. На сей раз
ждать его не заставили. Буквально через пять секунд после того, как он вошел в
приемную, его пригласили в кабинет прокурора.
Диксон сидел за письменным столом и улыбался. Казалось,
улыбка эта была следствием того, что он на минутку расслабился. Инспектор Джим
Мэллоу с проворством кошки вскочил с кресла, стремительно подошел к Терри и
протянул ему руку.
— А, мистер Клейн! — воскликнул он, схватил руку
Терри и стал энергично трясти ее. — Вы уж простите нас. Подумать только,
уже второй раз вас беспокоим! Когда прокурор сказал, что нам без вас не
обойтись, знаете, что я первым делом ответил ему? «Как жаль…» Проходите,
садитесь… Нет, не сюда, лучше вон в то кресло, у стола. Чувствуйте себя как
дома. Мы можем порадовать вас. Конечно, полиция иной раз действует не очень
оперативно, но на этот раз мы не оплошали. Всего час назад вы рассказывали нам
о том, что у вас выкрали «слив-ган», и вот…
— Я сам, Джим, — прервал его Паркер Диксон. Он
достал из стола бамбуковую трубку и без всяких предисловий протянул ее Терри
Клейну.
— Это ваш «слив-ган»?
В кабинете воцарилась гробовая тишина. Терри почувствовал,
что прокурор и инспектор, затаив дыхание, устремили на него пристальные
взгляды.
