Терри Клейн быстро взбежал по ступенькам лестницы, ведущей к
входу, открыл дверь и прошел внутрь. Как только он переступил порог, раздался
резкий звонок, возвещающий о приходе посетителя.
Приемная была достаточно просторной, вдоль стен тесными
рядами стояли стулья для пациентов. В этой большой комнате находилось, однако,
всего два человека: две девушки почти одинаковой наружности — молодые,
тоненькие, привлекательные. Они сидели в противоположных углах, каждая держала
в руках журнал. Как только в приемной появился Терри, они как-то испуганно
взглянули на него и тут же вновь уткнулись в свои журналы, будто там было
что-то такое, от чего нельзя оторваться. Клейн подошел к столику в центре
комнаты, остановился около него и стал ждать. Девушки так больше на него и не
посмотрели. Дверь с табличкой «Без вызова не входить» в самом конце приемной
распахнулась, и на пороге показался высокий костлявый мужчина лет сорока пяти с
рефлекторной лампой на лбу. На нем был чистый белый халат с короткими рукавами,
его обнаженные тощие руки сильно пахли эфиром. Лампа освещала впалые щеки,
хищный рот и массивную челюсть.
— Доктор Седлер? — спросил Терри.
— Да.
— Я очень спешу, — мельком взглянув на девушек,
сказал Терри, — и мне срочно надо переговорить с вами по одному делу.
— Вам нужна медицинская консультация? — спросил
доктор Седлер холодным размеренным тоном.
— И да, и нет, — ответил Терри.
— Проходите, — пригласил доктор Седлер. Клейн
прошел в кабинет Седлера. Вдоль одной из стен стояли высокие металлические
шкафы с многочисленными папками. Дверь в операционную, сияющую кафелем, была
приоткрыта, и Терри обратил внимание на то, что операционный стол ярко освещен
свисающими с потолка лампами. Доктор Седлер опустился в кресло рядом с
письменным столом, указав Терри Клейну на другое, и уставился на гостя холодным
пронзительным взглядом. Клейн постарался напустить на себя нервозность.
— Рассказывайте, — сказал доктор Седлер, — мы
одни.
— Вероятно, вы не помните меня, доктор? — начал
Клейн.
Седлер внимательно посмотрел на Терри:
— Простите, как вас зовут?
— Мое имя все равно ничего не скажет вам, доктор,
однако уверен, что вы не забыли ту ночь, когда какой-то мужчина оказался под
колесами моей машины. Вы ехали тогда вслед за мной, и, когда это случилось, вы
подобрали пострадавшего и доставили его сюда, чтобы оказать ему необходимую
помощь. Вы велели мне следовать за вами, но я… я…
Седлер презрительно усмехнулся, его губы вытянулись в
длинную тонкую линию. Он так пристально смотрел на Клейна, словно выискивал на
его лице какую-то болячку, чтобы немедленно приступить к ее удалению
хирургическим путем.
— Вы были пьяны, — сказал он.
— Нет, я не был пьян, — возразил Клейн.
— Я явственно чувствовал запах алкоголя, которым несло
от вас даже на расстоянии. Не надо, молодой человек, не убеждайте меня в том,
что вы не были пьяны. Я врач, хирург. И я уже слишком долго занимаюсь своей
профессией — мне достаточно один раз посмотреть на человека, чтобы определить,
пьян он или нет. Вам ни в коем случае нельзя было садиться за руль. Вы даже не
могли следовать за моей машиной. А теперь вот являетесь и, смею предположить,
намерены рассыпаться в извинениях и объяснениях. Я не желаю их выслушивать.
Терри сокрушенно покачал головой и произнес:
— Я только хотел убедиться, что с этим человеком все в порядке.
Понимаете, доктор, вы все-таки ошиблись относительно моего состояния, и потом,
знаете, вернувшись к машине, я тщательно осмотрел ее: на ней не было никаких
следов от удара — ни одной царапины, тем более вмятины. Возможно, удар был
все-таки несильным. Этот человек возник внезапно прямо перед моим капотом. Я
резко свернул в сторону и попытался объехать его. Он отскочил, и мне
показалось, что он в безопасности, но вдруг я ощутил неприятный толчок,
обернулся и увидел, что он катится по проезжей части. Наверное, он потерял
равновесие, когда пытался отпрыгнуть, и я крылом чуть задел его. Не может быть,
чтобы он получил серьезную травму.
Доктор Седлер смотрел на Терри теперь уже с нескрываемым
презрением и отвращением.
— Не получил, значит, никакой серьезной травмы,
говорите? — язвительно заметил он.
— Серьезной — нет. Не мог получить.
Доктор достал из кармана связку ключей, выбрал нужный ему,
отпер ящик письменного стола и достал оттуда три рентгеновских снимка.
— Подойдите сюда и посмотрите на свет.
Терри подошел и через плечо доктора стал разглядывать
снимки.
— Видите вот это? Это позвонки. А это видите? —
Седлер указал на темную линию кончиком карандаша. — Это смещение. Вы
знаете, что это значит?
— Вы хотите сказать, это…
— Именно, — доктор Седлер вздохнул. — Я хочу
сказать, что это перелом позвоночника. И вам нужно благодарить судьбу, что
перелом пришелся не на третий позвонок, иначе был бы нарушен диафрагмальный
нерв, что привело бы к полному параличу дыхательных путей и удушью вследствие
неспособности осуществлять моторные рефлексы диафрагмы. Молодой человек, вы
сейчас находитесь в крайне незавидном положении. То, что вы не последовали
тогда за мной в клинику и не сообщили об этом дорожном происшествии в полицию,
только усугубляет вашу вину.
— Но у меня страхование…
— К черту ваше страхование! — грубо перебил его
Седлер. — Я не бухгалтер, меня не интересуют доллары и центы, для меня
самое главное — жизнь и здоровье людей. Вы знаете, что значит для человека до
самой своей кончины быть прикованным к постели? С парализованными ногами,
которыми не пошевельнуть, с головой на мягкой подпорке, которую ни на сантиметр
нельзя повернуть в сторону? Что значит лишиться способности самостоятельно
пить, есть, спать, вообще делать все, что так естественно и привычно для нас с
вами, для любого человека? Меня с души воротит, когда приезжают такие, как вы,
и начинают толковать о страховании! Я оказал этому человеку необходимую
медицинскую помощь, потому что как врач не мог поступить иначе. Но вы-то,
молодой человек, несете уголовную ответственность. Еще неизвестно, чем все это
кончится. В случае смертельного исхода вам будет предъявлено обвинение в
наезде. В любом случае вы превысили скорость и сбили человека, к тому же были
пьяны при этом… Так как ваше имя?
Терри попытался уклониться от ответа:
— Разумеется, доктор, я…
— Как вас зовут, я спрашиваю? Терри медленно произнес:
— Если вы не намерены изменить свое отношение ко мне,
доктор, я не думаю, что мне стоит раскрывать вам свое имя.
Лицо доктора Седлера выразило изумление.
— Вы сбили человека, будучи за рулем в нетрезвом
состоянии, вы не удосужились проявить к нему чисто человеческое участие, какое
любой добропорядочный гражданин проявил бы даже к сбитой им собаке. И после
этого вы имеете наглость заявлять, что не желаете называть свое имя!
