Так Меркадер стал вхож в дом Троцкого и появлялся там 12 раз. Он даже беседовал с хозяином дома на серьёзные темы. А потом попросил отредактировать статью об американских троцкистах, которых критиковали за отступление от партийной линии. Меркадер намеренно взял с собой плащ и перекинул его через руку, чтобы хозяин дома привык к этой позе, увидев, что под плащом ничего нет. Пока Троцкий читал, Меркадер стоял у него за спиной, но ничего не предпринял. Тем не менее политик что-то заподозрил: ему не понравилась эта молчаливая тень сзади, не понравилась и ситуация со статьёй, как будто было дурное предчувствие. Троцкий даже рассказал об этом жене, но Меркадера из своего дома не удалил, что стало его роковой ошибкой.
Так прошло почти три месяца с момента их знакомства. И 20 августа Меркадер снова зашёл к Троцкому с перекинутым через руку плащом. Затворник пригласил его в кабинет. Предлогом вновь стала статья. Убийца положил плащ на стол и вынул из кармана ледоруб, решив, что медлить больше нельзя – можно упустить и время, и доверие хозяев. Видя перед собой затылок читающего Троцкого, Рамон сжал орудие убийства и, зажмурившись, нанёс удар. Троцкий ужасно закричал, и впоследствии Меркадер говорил, что не забудет этого до конца своих дней. Из последних сил хозяин дома бросился на убийцу и укусил его за руку, а потом упал на пол. Меркадер бросился из комнаты, у него на руке остались следы от зубов.
Почти сразу Меркадер был схвачен охраной и жестоко избит. Рамон кричал, что сделал это из-за матери: она заложница спецслужб. Убийца повторял заранее заготовленную легенду: что сообщников у него нет, что Троцкий пытался завербовать его и переправить в СССР для террористической деятельности, что он препятствовал женитьбе на Сильви. Всё это для большей убедительности было зафиксировано в письме, датированном 20 августа 1940 года и получившем название «Письмо Джексона-Морнара». Через три года Меркадера судили в Мехико и приговорили к 20 годам. Пока шло следствие, Меркадер писал статью «Почему я убил Троцкого». Первый год в тюрьме его часто били, пытаясь получить признание, а потом ещё пять лет держали в одиночке, похожей на каменный мешок.
Троцкий умер в больнице через сутки, не приходя в сознание, и его похороны превратились в демонстрацию протеста. Все участники покушения скрылись, кроме Меркадера, который был арестован. Его мать и Эйтингтон бежали в Калифорнию, где по радио узнали обстоятельства покушения. По секретному каналу из Москвы передали, что готовы помочь Рамону: в сообщении его называли «пациентом». За месяц до начала Великой Отечественной войны Каридад Меркадер и Эйтингтон из Китая приехали в Москву, и М.И. Калинин вручил матери арестанта орден Ленина. Несмотря на то что с 1944 года Каридад жила во Франции и умерла в Париже, на её стене висел портрет Сталина.
Эйтингтон получил генеральское звание, но в 1953 году оказался в лагере.
Отсидев 20 лет, Меркадер вышел из тюрьмы в 1960 году и с женой-индианкой Ракель Мендоса оказался на Кубе, откуда выехал в Прагу, а потом в СССР. В 1961 году ему присвоили звание Героя Советского Союза. В москве он работал в Институте марксизма-ленинизма и стал одним из авторов истории Испанской коммунистической партии.
Он доживал свой век на Кубе и умер в 1978 году. Но по его желанию прах захоронили в Москве, на Кунцевском кладбище. Гранитная плита на его могиле появилась в 1987 году.
Ещё больше тумана
Вторая мировая война парадоксальным образом и соединила народы в борьбе с гитлеризмом, и разъединила их на два лагеря – капиталистический и социалистический. Конец кровопролитной войны, братание русских и американцев на реке Одер, осторожная дипломатия Ялтинской и Тегеранской конференций – всё это было частью сложного процесса мирового и государственного строительства в те годы, когда не только гитлеровский рейх, но и весь мир был далек от идеала. В нем продолжали существовать геополитические и колониальные интересы, разветвленная сеть шпионажа и террористические группы, борьба идей и борьба отдельных личностей за власть. Это определило и характер тех тайн, многие из которых будоражат воображение до сих пор и, возможно, никогда не будут раскрыты.
Гибель генерала Сикорского
Владислав Сикорский был премьер-министром польского правительства в изгнании. 4 июля 1943 года он погиб рядом с Гибралтаром, и это стало одной из самых больших тайн польской истории.
Через 16 секунд после взлета, в 11 часов и семь минут вечера, самолёт «Либерейтор II» 511 эскадрильи Королевских ВВС (бортовой номер AL 523) упал в море. Официально это считается несчастным случаем, но версии о заговоре против командующего польской армии звучат до сих пор, причем устранение Сикорского приписывают советским, британским, польским секретным службам. Исследователи задаются вопросом: был это несчастный случай или заговор?
Несмотря на то что ещё шла война, расследование длилось долго и велось тщательно. Оно контролировалось Уинстоном Черчиллем, произнесшего на могиле Сикорского внушительную речь.
Сикорский был самым влиятельным лицом польской эмиграции, и после его смерти взаимоотношения Польши с союзниками сильно изменились не в лучшую сторону. В мемуарах адъютанта генерала Андерса Ежи Климковского есть портрет Владислава Сикорского: «Сикорский был среднего роста, с довольно крупным лицом, с высоким и слегка выпуклым лбом. Глаза голубые, быстрые, очень живые, свидетельствующие о его интеллекте. Одет он был в темный гражданский пиджак и в чуть более светлые брюки. Весь вид генерала дышал солидностью и энергией. Заметны были настойчивость и сила воли».
* * *
В обстановке непростых советско-польских отношений, отягощенных Катынским расстрелом, Владислав Сикорский выглядел дружественно настроенным человеком. Он хотел нормализации отношений и противостоял непримиримому генералу Андерсу. Из мемуаров Климковского: «…В декабре 1941 года был дополнен как июльский договор, так и военное соглашение. Все это произошло под личным влиянием Сикорского во время пребывания его в Кремле. Завершением и как бы подтверждением установления дружественных советско-польских отношений этого периода стала декларация Сикорский – Сталин от 4 декабря 1941 года».
В то же время Сикорского интересовал Ближний Восток, где находились польские войска. Туда-то он и направлялся с инспекцией в тот злополучный день. Гибралтар, из аэропорта которого вылетел генерал, был британской территорией.
Вместе с генералом погибли ещё 11 человек и 6 членов экипажа, состоявшего из служащих британской авиации. Состав пассажиров оказался весьма пёстрым. Кроме Сикорского и его людей (дочери Зоси, начальника штаба Тадеуша Климецки, начальника оперативного отделения польского штаба Анджея Марецкого и адъютантов генерала Кулаковского и Поникивского) были в самолете и другие. Британские депутаты-консерваторы Джон Персиваль Вайтли и Виктор Казалет, курьер Армии Крайовой Гралевский и англичане Пиндер и Уолтер Лок (M. Pinder и W.H. Lock). Наличие на борту Гралевского из оппозиционной Москве Армии Крайовой – деталь интересная. Но не менее интересны двое «гражданских» – Лок и Пиндер. Оба, по словам историка Вацлава Кроля, были агентами Secret Servise.
