В 1981 году, отслеживая другие нити операций военного времени в Швейцарии, исследователь загадок Второй мировой войны Найджел Уэст случайно встретился с отставным офицером секретной службы, который служил в Берне сразу после войны. Хотя он с трудом смог вспомнить ее имя, но настаивал на том, что «жена бывшего польского атташе в Берлине была нашим связным с Канарисом». Затем он обнаружил, что польским военным атташе был полковник Антоний Шиманский и что его жену звали Галина. Заинтригованный, Н. Уэст отыскал одного сотрудника британской секретной службы, бывшего в Берне во время войны, и услышал об агенте, который был известен ему только как «Зет 5/1». Итак, после сорока лет с лишком было раз и навсегда установлено, что Канарис действительно контактировал с секретной разведывательной службой во время войны, используя перемещенную полячку как канал связи. Летом 1983 года Уэст нашел Галину Шиманскую в доме ее внука в Мобиле, штат Алабама, и нанес ей визит. Хотя ей тогда было уже семьдесят семь лет, она смогла припомнить многие детали ее встреч с Канарисом.
Когда подробности истории мадам Шиманской, вместе с указанием ее настоящего имени, появились в книге Н. Уэста «МИ-6: операции британской секретной разведывательной службы в 1909–1945 годах», два журналиста «Санди таймс», Барри Пенроуз и Саймон Фримен, связались с отставным офицером британской разведки Эндрю Кингом, который знал о деталях ее дела: «Мы говорили с Эндрю Кингом, который в то самое время был офицером МИ-6 в Швейцарии. Он сказал нам, что Канарис предупредил Шиманскую в конце осени 1940 года о планах Гитлера напасть на Россию в следующем году. Он сказал, что Канарис и Шиманская явно понимали, хотя и не говорили друг другу, что эта информация попадет в Лондон».
Впервые источник из разведки «раскололся» и подтвердил, что Канарис добровольно передавал важную стратегическую информацию союзникам.
«Божественный ветер» дул в одну сторону
[48]Осенью 1944 года для японских военных стала очевидна неотвратимость поражения. Чтобы переломить ситуацию, необходимо было резко изменить соотношение сил и нанести непоправимый урон военной мощи противника. Особое беспокойство у японцев вызывали американские авианосцы. Только в 1941–1943 годы в США было спущено на воду 95 авианосцев, а в Японии – всего 16. Решить эту проблему, причем довольно необычным способом, взялся японский адмирал Такидзиро Ониси.
Одни считали адмирала фанатиком, другие недолюбливали за заносчивость, ну а третьи, особенно офицеры младшего звена, его боготворили. Ониси принимал участие в составлении плана нападения на Пёрл-Харбор, благодаря его настойчивости при неблагоприятных погодных условиях состоялся налет японской авиации на американскую базу Кларк-Филд около Манилы, что надолго лишило американцев возможности участвовать в военных действиях. Именно Ониси осенью 1944 года пришла в голову мысль использовать пилотов-смертников для уничтожения военной силы противника, в первую очередь его авианосцев. Объясняя суть своего плана, он писал: «По моему мнению, есть только один путь максимально эффективно использовать воздушные силы, имеющиеся в нашем распоряжении. Необходимо организовать группы смертников для управления истребителями с 250-килограммовыми бомбами на борту с целью пикирования на американские авианосцы…»
Этот дерзкий план сначала ошеломил японское командование, но положение на театре военных действий к тому времени стало настолько проблематичным, что вскоре предложение адмирала было поддержано. Летчиков-смертников стали называть камикадзе (в переводе с японского – «ветер богов»). Стоит отметить, что тайфун, который в XIII веке уничтожил флот монголов, собиравшихся завоевать Японию, тоже назывался Камикадзе. Возможно, японцы хотели подчеркнуть, что именно пилоты-смертники станут тем самым ураганом, который сметет военную мощь приближавшегося к Японии противника. Японцы с энтузиазмом принялись за формирование столь необычного военного соединения. На базе Лусон появились четыре специальные бригады камикадзе. Летчики-добровольцы были готовы по первому сигналу вылететь навстречу врагу: с древних времен наивысшей воинской доблестью считалось отдать свою жизнь за императора. Камикадзе надевали на лоб белую повязку, называемую хасимаки, подобно воинам-самураям в феодальной Японии. Ткань не только впитывала пот, но и защищала глаза от спадающих на лоб волос. В 1944 году белая повязка стала своеобразной эмблемой специального корпуса камикадзе. Пилоты-смертники следовали канонам самураев, которые презирали смерть и бросали дерзкий вызов любому противнику, даже во много раз превосходящему их в силе.
Перед посадкой в кабину торпеды смертники говорили друг другу ритуально прощальную фразу: «До встречи в храме Ясукуни».
Камикадзе перед последним вылетом
На цель следовало идти с открытыми глазами, не закрывая их до самого последнего мгновения. Смерть должна была восприниматься без каких-либо эмоций, спокойно и тихо, с улыбкой, согласно средневековым традициям феодального воинства. Такое отношение к собственной кончине считалось идеалом воина.
25 октября камикадзе получили первый приказ отправиться в полет в один конец… 9 самолетов под командованием лейтенанта Иукио Секи поднялись с аэродрома Мабалакат и направились навстречу американским кораблям. 4 самолета выполняли роль эскорта: они должны были защищать камикадзе от нападения американских истребителей (самолеты летчиков-смертников, кроме мощной бомбы, обычно не оснащали никаким вооружением) и фиксировать результаты их смертельных атак. Когда японские летчики заметили американские корабли, то сразу пошли на снижение. Первый самолет камикадзе спикировал на авианосец «Сент-Ло» и со своим смертоносным грузом врезался в его взлетную палубу. «Сент-Ло» получил серьезные повреждения, а самое страшное – загорелись резервуары с топливом, которые находились под взлетной палубой. Через 5 минут они взорвались, расколовшийся корабль охватил сильнейший пожар, и вскоре он затонул. Другие камикадзе тоже нашли свои цели и расправились еще с тремя кораблями.
После колоссальных потерь американцев у японского командования появились планы увеличить число летчиков-смертников в несколько раз. Для них стали производить специальные, можно сказать, одноразовые самолеты, которые стоили гораздо дешевле, требовали меньших трудозатрат и выпускались в гораздо больших количествах. При взлете таких самолетов шасси отделялись от корпуса, ведь камикадзе не собирались возвращаться…
Был разработан и специальный ритуал отправки пилотов-смертников в последний полет. За сутки летчика извещали о предстоящем задании, и он писал прощальные письма родственникам, друзьям, вкладывая в них пряди своих волос. Утром камикадзе раздавал своим товарищам деньги и личные вещи. Смертнику выдавали новое обмундирование, он надевал на лоб традиционную белую повязку и прямо перед вылетом получал из рук командира порцию японской водки – сакэ. Офицеры отдавали камикадзе честь, и летчики-смертники отправлялись на задание.
