Антон Семёнович, я скажу прямо, работал день и ночь. Он имел возможность и развлекаться, и жить какой-то личной жизнью. Может быть, как раз личная жизнь и являла для него труд воспитания и повышения своего знания в этом деле и в самообразовании. Он был исключительно эрудированным человеком и полностью отдавал себя делу воспитания. А мы, в достаточной ли мере отдаем себя делу воспитания? Не превращаемся ли в просто служащих: прийти к 9.00 или к часу и к двум уйти. Мы должны быть в состоянии педагогического воспитательного накала все 24 часа в сутки и даже в состоянии сна. Если бы мы все поступали хоть чуточку так, как поступал Антон Семёнович Макаренко, то, я убежден, что не было бы детских домов для трудновоспитуемых детей. А таких детских домов у нас еще много. У нас не было бы тех, кто бы стремился на скамью подсудимых, тех, которые пополняют кадры в местах заключения.
Наша атакующая, активная, страстная педагогическая деятельность, воспитательная деятельность должна ликвидировать детскую преступность, да и преступность вообще. Если не будет преступников среди детей, то их не будет среди подростков, юношей и взрослых людей. Мы можем свести до минимума проступки тех людей, которые посягают на наше общественное благополучие и на благополучие отдельной личности. Это мы с вами, педагоги, должны делать. Вот в каком исключительно красивом призыве эта мысль была высказана A.C. Макаренко – воспитательный процесс должен происходить на каждом квадратном метре, то есть на тех пространствах, на которых протекает наша с вами жизнь и жизнь наших детей.
Прошло очень много времени с тех пор, как я был колонистом, но эти годы остались в памяти на всю жизнь, а по-другому и не могло быть. Если подробно раскрывать, как жила колония, то придется затратить на это много времени. Хочу отметить, что коллектив колонии был очень дружным. Не без того, чтобы среди воспитанников не было ссор, были, были и драки. Однако если касалось это чести колонии или кто-то обидел кого-то из воспитанников, то в этом случае буквально весь коллектив становился на защиту пострадавшего. В результате получилось так, что окружающее население, которое вначале относилось к нам пренебрежительно, даже с презрением, впоследствии стало опасаться нас, потому что колония стала организованной силой большого коллектива, и лучше с ним было не связываться. Мало того, среди окружающего населения колония, я бы сказал, начала пользоваться заслуженным уважением. Так, уже силами колонистов ставили спектакли с выездами в деревенские школы. Население приходило в колонию на спектакли, лекции, которые читал A.C. Макаренко. Он был совершенно прав, когда говорил о том, что колония стала очагом, рассадником культуры среди крестьянского населения, которое нас окружало.
Заканчивая, хочу сказать следующее. Еще при жизни Антона Семёновича было много его сторонников, которые восхищались его работой, уважали, ценили и понимали его воспитательную деятельность, и в то же время было много противников. К сожалению, и в настоящее время еще много встречается людей, которые работают на педагогическом поприще и считают, что те методы, которые применял Антон Семёнович, сейчас использовать не то чтобы зазорно, скорее, считают их пройденным этапом. Говорят, что A.C. Макаренко якобы жил в свое время, когда то, что он делал, было востребовано. А теперь прошло уже много лет, и нужно что-то новое, что-то другое, забывая о том, что история развития человечества идет к тому, что все будет делаться только через коллектив, всегда будут выдвигаться выдающиеся личности, которые будут руководить коллективом, будут служить примером для его членов. Ни в коем случае не возвратится то время, когда отдельные индивидуальные личности становились, так сказать, как бы эталоном поведения и утверждали свою силу, свою власть. Развитие общества остановить нельзя, оно становится все ярче, так и учение A.C. Макаренко, оно, чем дальше во времени, тем ярче, еще более значительно и более выпукло, что диктует необходимость с большей энергией, настойчивостью внедрять в воспитательную практику методы, которые были им выдвинуты. Его обвиняют в том, что он применял недопустимые способы в деле воспитания, совершенно забывая, что Антон Семёнович был новатором в своем деле. И до A.C. Макаренко были знаменитые педагоги, такие как К. Д. Ушинский. Антон Семёнович искал, а в поиске не всегда сразу найдешь то, что хотелось бы, то, что нужно, то, что правильно. Это относится не только к педагогике, это относится и к технике, науке, в которой разрабатывается какая-то проблема. Не всегда сложившимся путем можно найти истину. Приходится иногда от старого отказываться, искать более приемлемые пути, новые способы и все-таки добиваться поставленной цели. Так было и у Антона Семёновича Макаренко.
Самое главное
[15] (в порядке обсуждения вопросов использования педагогического наследия A.C. Макаренко)
Мне часто приходится слышать:
– Да разве кто-нибудь возражает против идей Макаренко? Сколько в последнее время появилось о нем статей, сколько защищают диссертаций о его педагогических взглядах!
Верно, и статей много, и диссертации защищаются. Но слишком много среди этих работ отвлеченных, таких, которые разбирают вопрос не конкретно, а «вообще».
Я, например, согласен с теми, кто говорит, что опыт Антона Семеновича не может быть в своем чистом виде перенесен в нашу школу. Но почему же они не говорят, что же именно, по их авторитетному мнению, можно из этого опыта использовать, а что не годится, устарело?
Многим, например, кажется, что достаточно ввести в школе отряды и командиров, как идеи Антона Семеновича воплотятся в жизнь. Но разве в этом дело? Совет командиров, сводные отряды, награждение значком «колонист» и многое другое, что играло такую большую роль у нас в колонии, наверное, совсем не следует переносить в школу. Антон Семенович никогда не предлагал никакой рецептурно-организационной сыворотки, вспрыснув которую в любое детское учреждение, страдающее беспорядком, немедленно сделаешь его хорошим. Никакое механическое применение приемов Антона Семеновича пользы не принесет, получится только бессмысленное и уродливое копирование.
Как же быть? Как конкретно, по-рабочему, использовать наследство Антона Семеновича в школе? С этим вопросом учитель-практик обращается к нашей педагогической науке. И что же он получает в ответ? Теоретики либо пожимают плечами и отделываются иносказаниями, либо оглушают неискушенное воображение рядового педагога словами: «специфика», «нормальные», «ненормальные», и делу конец.
Не знаю, есть ли ненормальные дети. За 25 лет работы с детьми я таких не встречал. Но часто приходилось встречаться с ненормальной обстановкой и ненормальным воспитанием. Тут, к слову, позволю себе выразить решительный протест против ярлыка «ненормальные», который приклеивают воспитанникам колонии имени Горького. Я хорошо помню всех своих товарищей и заявляю, что среди них не было ни одного психопата или умственно отсталого. Это были обычные дети-подростки, но на их долю выпало немало горьких дней. Нам тяжело пришлось, но из-под обломков исторических событий нас извлекла заботливая рука молодой советской Родины. Родина согрела нас своим горячим сердцем, дала нам друга и наставника Антона Семеновича Макаренко, научила правильно жить. В свидетели могу призвать инженер-капитана И. Голоса, подполковника А. Задорова, полковника Г. Буруна, доктора Н. Вершнева и других.
