Кроме того, многие детские дома творчески разрешали проблемы воспитания, методы, приёмы, взаимоотношения педагогов с детьми. В этом детские учреждения настолько преуспевали, что могли бы служить примером, который и следовало бы изучать, распространять в наших школах.
Наконец, именно в системе детских домов наиконкретнее определились признаки истиной организации детских коллективов, воспитание через коллектив, в коллективе.
Замечательный опыт Антона Семёновича Макаренко и его теоретическое обобщение как раз и вместился в период истории и развития детских домов и колоний, которым полезно занимается т. С.С. Коваленко.
В нашей стране всякая теоретическая мысль приобретает затем рабочую ценность. Так, если бы только заняться конкретной разработкой идеи организации детского коллектива и его воспитания, можно принести неоценимую пользу нашим школам и детским домам.
Какова конечная цель работы тов. С. С. Коваленко, я догадаться не сумел, но если бы Сарра Степановна обрушила свой опыт участия в борьбе с беспризорностью, безнадзорностью, детской преступностью первых лет существования Советского Союза, свою педагогическую и организационную интуицию и талант, наконец, свою требовательную любовь к делу воспитания на дело наведения порядка в системе воспитания наших детей, хотя бы в системе детдомов, было бы много пользы.
Надо бы теперь уже во весь голос заговорить и о том, что просто политехническое понимание труда в детдомах – это забава.
История детдомов на Украине напоминает нам о славных производственно-трудовых делах в ряде детских домов. Целенаправленный производительный труд в детдомах организует детей (старшего возраста), сообщает квалификационные признаки, улучшает их материально-бытовое состояние.
Детские дома – это государственные учреждения, к которым питается доверие и предъявляется требование – воспитать полноценного советского гражданина.
Тов. С.С. Коваленко убедительно оттенила разницу между оскорбительно жалко призреваемыми детьми в царской России и жизнью детей в советской стране, под недремлющей и тревожной материнской заботой самого государства – всего народа.
Читаешь реферат – и заглядываешь в историю, и видишь будущее, когда на лучшем опыте детдомов в нашей стране будут создаваться такие детские дома, в которых будут, как теперь в школу, родители приводить детей (не все) для их воспитания. А, думается мне, всегда будут такие родители, которые вынуждены будут обращаться за квалифицированной помощью к государству и его специальным учреждениям.
Тема, над которой работает тов. С.С. Коваленко, очень трудная и очень нужная. Пусть сопутствует ей успех.
Раздел V
Педагогический опыт С.А. Калабалина
Беседа с Калабалиным
С чего начали работать в детском доме!
A.C. Макаренко в одном выступлении в ответ на вопрос: с чего бы вы начали работу в нормальной массовой школе, ответил:
– С хорошего общего собрания, где предъявил бы свои требования и нарисовал картину, каким будет коллектив через несколько лет.
Я начал не с такого собрания в Клемёновском детдоме. Сначала сыграл с ними в городки (не было даже площадки, лишь ямы), выбив двумя палками фигуру, а третью послал «за молоком» – им понравилось, что я умею играть («Вы умеете!» – «Я еще не то умею!»), потом состоялось собрание.
Всегда чувствую прикосновение Антона Семеновича: возможны вспышки гнева, возвышенного, правового гнева человека-воспитателя. Надо, чтобы педагог мог воспитать в себе вибрирующие качества, чтобы не заводь, а вода проточная, бурливая и, как всякая вода, преодолевающая пороги, прохладная.
12 раз я менял детские учреждения: 1930 (Ленинград), затем Винница (колония рецидивистов), Барыбино (1937–1941), детдом в Сокольниках, Урал – Челябинск, Грузия, Полтава, Клеменовский детдом и др. Ни разу не принял ни одного здорового коллектива, и нигде одинаково не начинал. В детдоме № 66 (Ленинград) начал с быка (см. книгу Ф. Вигдоровой). В Барыбино детдом на 600 человек: математика Давыдова ребята раздели в школе и выгнали в таком виде… Мальчики били девочек и вместе – воспитателей. Директор раз в день проскакивал на лошади и его ухитрялись девчонки обливать сверху помоями.
М.Ф. Шверник и Оленина: «С чего начнете!»
А черт знает с чего! Вы же разваливали, и то не знаете. Везли меня шестого – предыдущие отказывались.
– Ну как, нравится?
– Очень нравится!
Решили, что я ненормальный.
Требование: всем уехать и не появляться 30 суток, невзирая на слухи, даже если будут говорить, что я кого-нибудь убил или меня зарезали. Согласились. Директор забыл даже своих кур и кабанов. Выдержали, но ровно 30. На 31-й приехали: все в порядке.
Начало 20 мая. 200 человек на крышах после завтрака с перерывом на обед: карты, естественные отправления и т. п. Я походил – походил и предложил:
– Может быть, слезете, соберемся, потолкуем.
– Нет, нам и здесь хорошо!
Перед обедом – рельс. Говорю:
– Дорогие друзья, идя навстречу вашим пожеланиям, кормить вас будем на крыше!
И несем туда пищу. На другой день лишь один полез на крышу, а мы ему таскаем туда еду. Наконец:
– Не имеете права заставлять меня лазить на крышу.
– Голубчик! Да ведь ты сам полез.
М.И. Бузылев: об обвинениях Карабанова (Калабалина) в издевательствах над советскими детьми: спят со свиньями, лазают в окна, выворачивает руки – и разоблачение этих обвинений.
Надо умело развенчать лжегероя. Этим искусством Антон Семёнович владел в совершенстве.
Конечно, нельзя предусмотреть всех неожиданностей, но надо развивать умение найтись в неожиданной обстановке. Хороший учитель сам вызывает конфликт…
Страх первого урока не надо убивать. Можно и так:
– Ребята! Я сегодня в первый раз даю урок! Очень волнуюсь.
И какой-нибудь пацан скажет:
– Да вы ничего, мы вам поможем!
А бывает и так: завроно, сидя в моем кабинете, спрашивает:
– А где ваши дети!
– Здесь, – отвечаю.
– А почему они не кричат!
– Да ведь это люди, а не вороны.
Зашел Юра Павлов – бывший воришка.
– Я не ворую, сам не пойму, откуда у меня эта вещь.
Договорились:
– Я самый богатый, если захочешь стащить, воруй у меня.
– Неудобно, вы свой.
Плохой 5-й класс. У классного руководителя умерла мать. Ребята:
– Давайте один урок хорошо посидим.
– Два.
– А давайте целую неделю!
Екатерина Ивановна пришла после похорон в школу, всплакнула в ответ на запоздалые соболезнования учителей. Попудрилась и, как ни в чем не бывало, улыбаясь, вошла в класс.
