Мы втягиваем всех в работу организаторскую, и касты командиров появиться не может. Если взять командира коммуны имени Дзержинского, то увидите, что командиры имеют максимальный командирский стаж три месяца, то есть один командир уступает свое место другому. Причем я могу доказать, что с командирством не связаны никакие привилегии, и каждого командира может заменить в любую минуту другой. Бывало даже так, что на советах командиров, где мог присутствовать каждый желающий, голосовали не командиры, а любой представитель отряда. Твердый актив был, но он всегда сохранял тенденцию втянуть в себя всю массу.
Особую гибкость системе управления придавали сводные отряды по самообслуживанию и хозяйственным работам. Жизнь такого отряда измерялась временем выполненной работы, но само существование сводотрядов значило буквально поголовное участие в коман-дирстве всех воспитанников. Общественная значимость тренировки в управлении неоценима. Мало того, что командир не пользуется никакими привилегиями (только дежурный командир освобождался от обычных своих обязанностей), функции рабочего и организатора у него неделимы, но и спрос с руководителей особый.
В Клемёновском детском доме, кроме первичных отрядов, есть еще и группы, объединяющие несколько разновозрастных отрядов мальчиков и девочек. Придуман этот институт для более широкого упражнения детей в организаторской и общественной деятельности. Командиры отрядов и групп всегда стараются лучше других выполнить свою работу, потому что выступают с требованиями к воспитанникам. Если есть срочная и трудная работа, даже ночью будят командиров, и они выполняют ее.
Или такая интересная психология. Судят на общем собрании в коммуне новенького за воровство. И вдруг Алеша по прозвищу Робеспьер (он за любой проступок предлагал выгнать из коммуны) говорит:
– Чего его наказывать? Он еще сырой, он еще два раза украдет и больше не будет.
Так и вышло. А если командир опоздал на две минуты на совет командиров, ему дают два наряда (два часа работы). «Вопрос о наказании решается по-новому, потому что по-новому решается вопрос об ответственности. Тут ты сырой, у тебя нет социального опыта, а здесь ты командир, тебя 27 коммунаров ждали две минуты, ты сознательно нарушил интересы коллектива, которые коллектив поручил тебе охранять – ты будешь наказан», – объясняет A.C. Макаренко.
В постоянной смене руководства и подчинения, в требовательном уважении друг другу вырабатывается стиль мажорный, точный, дисциплина преодоления, борьбы, тон равенства и истинной гуманности. «Человека надо не лепить, а ковать» – таков был девиз коммунаров-дзержинцев.
Некоторые педагоги до сих пор «пожимают плечами»: не переборщил ли Макаренко, безусловно опираясь на коллектив? Ведь, в конечном счете, нам надо воспитать личность. Коллектив не цель, а всего лишь средство. Тут кроется хитрая диалектика. Для организатора воспитательного процесса коллектив и цель, особенно на первой стадии его развития, и средство – на втором этапе. Для самих же участников воспитательного процесса, то есть для ребят, он должен выступать как цель.
«Мы не хотели, чтобы каждая отдельная личность чувствовала себя объектом воспитания. Я исходил из тех соображений, что человек 12–15 лет живет, он живет, наслаждается жизнью, получает какую-то радость жизни, у него есть какие-то жизненные впечатления. Для нас он объект воспитания, а для себя он живой человек, и убеждать его в том, что тыне человек, а только будущий человек, что ты явление педагогическое, а не жизненное, было бы мне невыгодно» (A.C. Макаренко. Соч., т. 5, с. 166).
Макаренко считал, что лучший способ прикосновения к личности – через первичный коллектив. Инструментовка его достаточно разнообразна, некоторые приемы стоит показать.
Кто-то написал девочке в тетрадке обидные слова. Директор вызывает командира группы:
– Выясните, кто это сделал.
Командир выясняет. Грубияну велено написать извинительное письмо всем девочкам.
Один мальчик за найденную им авторучку товарища вымогал у него деньги. Немедленно собирается группа вместе с педагогом. Идет откровенный и взволнованный разговор о чести и честности. Вымогатель сначала держится вызывающе, потом лицо покрывается красными пятнами, он низко опускает голову.
Девочка не возвратилась вовремя в детдом из отпуска на летние каникулы. Совет командиров постановляет:
– Ввиду того, что Надя И. не уважает порядков коллектива, поручить второму отряду разъяснить ей значение дисциплины. Отряд на зимние каникулы оставить без отпуска.
Потом девочка ходила и умоляла, чтобы ее наказали как угодно, только пусть не расплачиваются товарищи. С того времени ребята возвращаются из отпуска точно в срок.
Очень хорошо использовалось в коммуне «авансирование» личности через отряд. Коллектив занял первое место в соревновании за неделю. Он награждается походом в театр. В отряде есть один лентяй, он тоже идет, но чувствует себя неловко: понимает, что не заслужил. Затем старается подтянуться. Воздействие «личности» живого и сложного социального организма, высокоразвитого коллектива на человеческую личность разносторонне и эффективно, хотя, конечно, не исключается и прямое воздействие воспитателя.
Получается любопытная картина: над ребятами фактически нет довлеющей, «специально воспитывающей» силы, они обтесываются в общем движении, стираются индивидуалистические (не индивидуальные, а именно индивидуалистические) замашки. Найдена мера свободы и дисциплины – получается истинный коллективизм и расцвет всех возможностей личности.
Поистине личность, являющаяся лишь объектом воспитания, часто страдает пассивностью, вялостью, стертостью душевных нарезок. Личность, выступающая в роли субъекта воспитания, разворачивается свободней: она ярче, определеннее, самостоятельней. Даже знания усваиваются не в пример быстрее и легче, и подход к предмету изучения – активный, творческий. Особый нажим не требуется, а если и нужен, то на выручку и тут приходит сильно действующий коллективный нажим.
У Макаренко в коммуне, где точность и быстрота были законом жизни, самообслуживание занимало полчаса, ребята учились в полной десятилетке, работали по 4 часа в день на заводе ФЕДов, были первоклассными спортсменами, любителями искусства и отдыхали превосходно.
Благовоспитанность, принципиальность, честность, мужество, организаторское умение в работе вырабатываются в общем порядке. Зато педагогу остается время для индивидуальной ювелирной обработки личности, для более глубокого проникновения в ее сущность. Воспитатель может сделать открытие, сделанное в свое время Антоном Семеновичем, что «…наиболее опасным элементом в моей работе является не тот, который обращает на себя внимание, а тот, кто от меня прячется». Не пройдут мимо его внимания и такие распространенные типы характеров, как «тихони», «иисусики», накопители, приспособленцы, шляпы, разини, кокеты, приживалы, мизантропы, мечтатели, зубрилы… Именно эти характеры вырастают в людей вредоносных, а вовсе не шалуны и дезорганизаторы.
Стоит, например, подумать о таких тонкостях, как определенные грани активности и торможения в индивидуальности (почему дети обязательно должны кричать и бегать по школе, надо научить их сдерживать себя, внушить привычку к действию целесообразному), шлифовка деталей тона и стиля в коллективе (атрибуты, традиции, игра), выработка ориентировки (связные ищут кого-то по поручению).
