«Вернись, пожалуйста! Ты же обещала взять нас в лес, чтобы набрать мха для подстилок! Ты обещала…»
— Лунница? — раздался с вершины холма испуганный крик Снеголапки. Завидев скорбную процессию, белоснежная ученица кубарем скатилась со склона и принялась лихорадочно вылизывать мокрую шерсть Лунницы.
— Она тяжело ранена? — выкрикивала она, не переставая работать языком. — Пышноус занимается с Безухом. Позвать его?
Синелапка безжизненно посмотрела на сестру.
— Она умерла, — еле слышно прошептала она.
— Нет! — отчаянный крик Снеголапки оборвался, превратившись в жалобный стон, и она рухнула на землю рядом с телом матери. Когда Острозвезд потащил Лунницу дальше по склону, Синелапка упала животом в слякоть и зарылась носом в белую шерсть сестры. — Она обещала, что никогда нас не оставит, — прорыдала Снеголапка.
— Все в порядке, — солгала Синелапка, пытаясь собрать последние остатки сил. — Теперь я позабочусь о тебе вместо нее.
Снеголапка в бешенстве посмотрела на нее:
— Не нужно обо мне заботиться! Ты мне не нужна! Мне нужна мама!
Вскочив, она бросилась вверх следом за Острозвездом.
Синелапка молча посмотрела ей вслед. Она знала, что все равно будет заботиться о сестре, хочет она этого или нет.
Синелапка увидела Вихрегона, тот скрылся за гребнем холма. Почему он не остановился? Неужели ему безразлично, что Лунница погибла? Синелапка ожидала, что сердце ее сейчас разорвется от этой новой боли, но с удивлением поняла, что ничего не чувствует. Ей не было дело до Вихрегона. Отныне она будет заботиться о Снеголапке и о своем племени и больше никогда не потеряет тех, кого любит — по крайней мере, так, как сегодня.
Встав с земли, Синелапка молча, зашагала следом за своими соплеменниками, и опустевшее сердце глухо стучало в ее груди.
Когда Грозовые коты, покинув пустошь, перешли границу возле Четырех деревьев, дождь прекратился. Стоило разгромленным воителям ступить под сень могучих дубов, как ветер стих и ветви застыли над кошачьими головами.
Что означала эта тишина? Был ли это знак, посланный Звездным племенем? Что предки хотели сказать своим молчанием? Возможно, они порицали своих детей и осуждали их за нападение на лагерь соседей? А может, они оплакивали Лунницу?
Запрокинув голову, Синелапка долго смотрела на тяжелые ветви, покрытые мокрой черной корой. Внезапно острый шип одиночества пронзил ее сердце. Сгорбившись, она поплелась дальше.
Пестролапка сильно хромала, однако повязка из паутины остановила кровотечение. Рябинка все еще опиралась на плечо Вихрегона, а тот твердо шагал рядом, ни на миг не сводя глаз с пестрой кошки. Змеезуб и Ветреница помогали Острозвезду тащить тело Лунницы. Пышноус молча, шагал рядом с Безухом, приглядывая за все еще пошатывавшимся воином.
Снеголапка плелась следом за ними, волоча по земле свой облепленный грязью хвост.
Синелапка хотела было догнать ее, но что она могла сказать сестре? Разве были на свете слова, которые могли бы утешить их горе? Шедший впереди Камнехвост остановился и обернулся. Глаза его были полны сочувствия. Он не сказал ни слова, но молча, дождался, пока Синелапка поравняется с ним, и пошел рядом, подбадривая ее своим молчаливым присутствием. Кровь все еще сочилась из раны на его плече. Должно быть, царапина была очень глубокой.
— Пышноус осмотрел твою рану? — спросила Синелапка, удивляясь тому, насколько твердо прозвучал ее голос.
— Ничего страшного. Я могу подождать до возвращения в лагерь.
Больше никто из них не произнес ни слова. В полной тишине они брели через лес обратно в лагерь.
Когда они добрались до входа, Смерч и Космач уже кружили вокруг своих раненых товарищей, шерсть у них стояла дыбом от тревоги. Выбежавшая из детской Горностайка с испуганным криком бросилась к Безуху и принялась обнюхивать его шерсть, ища следы ранений.
Гусохвост, позевывая, выбрался из папоротников.
— Ну, как все прошло? — спросил он и тут же в ужасе вытаращил глаза, когда Острозвезд положил перед ним мертвое тело Лунницы.
— Я не знаю, удалось ли ей перед смертью уничтожить их припасы, — прорычал он.
Гусохвост разинул рот, но не смог произнести ни слова.
— Ты убил ее! — Синелапка вздрогнула от громкого визга Ветреницы. Грозовая воительница подскочила к целителю и тяжелым ударом лапы опрокинула его на землю. Встав над распростертым Гусохвостом, Ветреница прошипела ему в морду:
— Доволен? На этот раз твои дурацкие предсказания принесли смерть одной из твоих соплеменниц!
— Прекрати! — крикнул Острозвезд.
Но Ветреница уже занесла лапу, выпустив острые когти.
Змеезуб и Пятнистый едва успели оттащить ее от потрясенного целителя. Им пришлось удерживать Ветреницу с двух сторон, пока Гусохвост, кряхтя, поднялся с земли и отряхнул свою косматую шерсть.
Зяблица, Шаркун и Сорняк выбежали из-под ветвей поваленного дерева.
— Вы потерпели поражение? — ахнула Зяблица. Казалось, она просто не могла поверить своим глазам.
— Нам пришлось отступить, — кивнул Острозвезд. — И еще… Лунница погибла.
Горестный вопль раздался из детской. Алосветик подбежала к телу Лунницы и, упав на землю рядом с ней, уткнулась носом в ее шерсть.
— Что случилось?
Репейник, Неженка и Розочка посеменили было следом за матерью, но резко остановились, увидев, что она плачет над мертвым телом.
Обернувшись к Синелапке, Неженка уставилась на нее круглыми от изумления глазами.
— Лунница… правда… умерла? — прошептала она.
Синелапка отвернулась. Слова застряли у нее в горле. Когда молчание стало невыносимым, она покосилась на Снеголапку, но ее сестра тоже смотрела в землю.
Камнехвост вышел вперед и сурово посмотрел на Гусохвоста:
— Ты не должен был посылать нас в эту битву!
— А при чем тут я? — невозмутимо ответил Гусохвост. — Я всего лишь истолковал знак, поданный Звездным племенем.
— Возможно, тебе стоит научиться предсказывать погоду, вместо того чтобы заниматься всяким вздором! — рявкнула Зяблица, вставая рядом с Камнехвостом. — Неужели Звездное племя послало бы такой ливень, если желало бы нам победы?
Сощурив глаза, Солнцесвет выразительно посмотрел на Вихрегона и Змеезуба, а потом медленно произнес:
— Мне показалось, что Гусохвоста больше интересовали желания соплеменников, чем воля Звездного племени.
Острозвезд решительно вышел из толпы и посмотрел на котов.
— Довольно! — прорычал он. — Гусохвост не виноват в том, что мы потерпели поражение. Все воины рискуют жизнями ради своего племени. Так учит Воинский закон. А теперь пусть целители займутся теми, кому нужна помощь. Наши споры не помогут раненым.
