Аддикты действуют так, как если бы любое напряжение грозило им тяжелой травмой. Напряжение воспринимается ими как предвестник явной угрозы существованию, так же как младенцем воспринимается чувство голода. Поэтому их основной целью становится избегание напряжения и боли, а не достижение удовольствия. В связи с плохой переносимостью трудностей повседневной жизни, постоянными упреками окружающих и самоупреками у аддиктивных личностей формируется комплекс неполноценности.
Тревожный аддикт может компенсировать свое чувство неполноценности гиперсоциальностью, в частности трудоголизмом. Частой защитой от чувства неполноценности у аддиктов служит гиперкомпенсация в виде завышенной самооценки с чувством превосходства над окружающими. Аддикт противопоставляет толпе обывателей свою романтическую жизнь, свободную от обязательств, а значит, и от обвинений. Некоторые аддикты посвящают свою жизнь карьере, обогащению, борьбе за власть.
Основные мотивации аддиктивных расстройств:
• противотревожная;
• подчиненная влиянию других;
• эйфоризирующая;
• активирующая (часто для сексуальной гиперстимуляции);
• демонстративная, компенсирующая комплекс неполноценности.
Аддиктивные личности, не получив в раннем детстве доступа к эмпатичной (эмоционально чуткой и теплой) матери, помещают свой материнский идеал вовне и отгораживают его, чтобы идеальная мать была внешней, но легкодоступной, как пища. В результате идолопоклоннического переноса все доброе приписывается только идеализированной матери, поэтому ее любовь необходимо получить любой ценой. Однако пользоваться любовью – значит нарушить материнские границы, а это переживается как преступление Прометея, заслуживающее мучительного наказания, которое хуже смерти (на плечах наших алкоголиков выколото «Не забуду мать родную» и «Нет в жизни счастья»). Выходом становится обращение от идеальной матери к материальным предметам и веществам, так как они заслуживают большего доверия и в результате становятся аддиктивными объектами. Они приносят удовлетворение и наказание, временное забвение в смертельных объятьях и возрождение.
В формировании наркотической зависимости отмечают роль бессознательных страхов и желаний матери, которые тормозят формирование способности младенца быть одному. В результате у него вырабатывается наркотическая зависимость от ее присутствия и ее функций по уходу за ним, формируются созависимые отношения. У алкоголиков, наркоманов, в том числе курильщиков, переходные объекты детства замещаются психоактивными веществами. При эротической зависимости или созависимости роль переходных объектов играют другие люди.
Поведение аддиктов мотивируется следующими иррациональными представлениями. Взрослому человеку совершенно необходимо, чтобы его любили или одобряли все значимые люди в его окружении. Чтобы считать себя достойным, надо соответствовать высоким требованиям и преуспевать во всех отношениях. Некоторые люди плохие, и их надо сурово наказывать. Когда что-то не получается, это катастрофа. Если не везет, то от человека практически ничего не зависит. Если человеку что-то угрожает, надо постоянно думать о том, как это случится. Легче избегать трудностей и ответственности за себя, чем справляться с этим. Надо полагаться на сильного человека и зависеть от него. Текущая жизнь в основном определяется прошлыми воздействиями. Нужно очень сопереживать другим людям. Если не найти идеального решения проблемы, все погибнет.
Аддикт страдает от внутренней дисгармонии, дискомфорта и фрагментации или из-за неспособности думать хорошо о себе, а следовательно – и о других. Еще больше мучений аддикту доставляют психологические защиты, с помощью которых он пытается скрыть свою уязвимость, но которые оказываются для него разрушительными. За спасительную помощь этих патологических защит приходится платить чувством изоляции, обеднением эмоциональной сферы и неустойчивостью взаимоотношений с людьми.
Основными психологическими защитами поврежденного и уязвимого Эго аддикта являются:
• примитивная идеализация объекта зависимости;
• фантазии инкорпорации – поглощения объекта отверстием тела (ртом, глазами, вагиной);
• интроекция – замена отношений с внешним объектом отношениями с его интроектом;
• всемогущество – преувеличение собственной силы, бравада;
• девальвация – презрительное обесценивание чего-то важного;
• проекция – приписывание другому собственных эмоционально значимых мотиваций;
• проективная идентификация – проекция своих чувств и мотиваций на объект зависимости, над которым аддикт затем пытается установить контроль с помощью идентификации;
• расщепление – разделение себя и объекта (объектов) на хороших и плохих;
• отрицание – игнорирование важных аспектов реальности;
• контрфобия – удовольствие от опасной деятельности, бравада;
• псевдонезависимость – бессознательная демонстрация независимости от объектов аддикции;
• экстернализация – перенос внутреннего конфликта вовне и отыгрывание его компульсивным или импульсивным действием;
• рационализация – сознательное обоснование своего поведения приемлемыми мотивами вместо скрытых неприемлемых.
У аддикта наблюдается страстное стремление к человеку, заслуживающему, на его взгляд, доверия. Занимая центральное место в жизни аддикта, объект аддикции идеализируется с ожиданием, что тот никогда не разочаруется в аддикте, даже если злоупотребить его доверием. Воображение аддикта заполняется фантазиями, в которых он предвкушает каннибальское поглощение объекта аддикции или оргастическое слияние с ним. Благодаря интроекции аддикт заменяет отношения с внешним объектом отношениями с его интроектом, чтобы тотально и безраздельно контролировать объект зависимости. Используя его магическую силу, аддикт приобретает всемогущество. Обладая интроектом, аддикт может позволить себе презрительно обесценить объект аддикции, чтобы не испытывать зависти к его силе и не бояться поглощения объектом.
С помощью проективной идентификации аддикт помещает свои чувства и мотивации в объект зависимости, над которым затем пытается установить контроль с помощью идентификации. Под воздействием проекции человек перекладывает на объект аддикции собственные импульсы и аффекты. В результате проективной идентификации человек может приписать объекту аддикции собственную враждебность и затем со страхом ожидать какого-то вреда, а свою агрессию считать реакцией на это.
Дихотомическое разделение мотиваций, интроектов и объектов на жизненно необходимые и смертельно опасные приводит к расщеплению. Чтобы сохранить контроль над внутренним и внешним миром, расщепленное сознание прибегает к отрицанию, игнорируя наличие аддикции и ее опасность. Невыносимый страх перед этой опасностью удается блокировать с помощью контрфобии в форме удовольствия от опасной деятельности, бравады. Появляется чувство азарта с эйфорией от переживания своего бесстрашия, обеспеченной выбросом внутреннего наркотика – эндоморфина. Избежать чувства унизительной зависимости помогает псевдонезависимость – бессознательная демонстрация независимости от объекта аддикции. Внутренний конфликт отыгрывается вовне навязчивым или импульсивным действием. Рационализация помогает оправдать свое поведение приемлемыми мотивами вместо признания скрытых неприемлемых.
