Книга Балтийцы (сборник), страница 52. Автор книги Александр Зернин, Леонид Павлов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Балтийцы (сборник)»

Cтраница 52

Выйдя на мостик, Палов осмотрелся. «Север» дымил из своей горластой трубы, готовя силы для скорого похода. На корме, на юте, находилось возвышение, аккуратно закрытое закрепленными брезентами. Заметя взгляд мичмана, унтер-офицер доложил:

– Упокойника погрузили, вашбродь. В трюм не приказано спускать для скорости сгружения, – обстоятельно пояснил он.

Поднявшийся на мостик старший помощник спросил, нет ли дополнительных приказаний из штаба. Если нет, то он думает сейчас дать ужин команде, прекратить сообщение с берегом и с темнотой сняться. Уже зная по опыту щепетильность и обидчивость этих старых служак коммерческого флота, попавших по мобилизации в непривычную им обстановку военно-морской службы, Палов повторил распоряжение штаба и подчеркнул, что в управление кораблем он не вмешивается. Решили выходить в море сейчас же после ужина.

Ужинали в мрачной и неуютной кают-компании. Разговор поддерживали старший помощник и молодой веселый третий помощник. Три механика и второй помощник хранили гробовое молчание и поразили Палова своим чудовищным аппетитом. На столе ни вина, ни водки не было, но ясно ощущался крепкий запах спирта. Лица были непроницаемы. Кто-то крепко «приложился» перед ужином в каюте, а может быть, и все, по обычаю. Кормили сытно, ели много. Это был своеобразный мир. С юных лет тяжелый труд, не легко достающийся, но обильный хлеб. Море – все: начало и конец, море кормит, без моря прозябание, без моря нет жизни. Пустой, без груза, «Север» долго отрывался от стенки мола, к которой прижимал его ветер. Когда, наконец, вышли из бухты и прошли минные заграждения, ночной мрак лег на море, на горный массив берега, свежий ветер трепал, как вязаную шаль, густой дым, валивший клубами из трубы, а мелкая и сердитая волна часто била в борт, отдаваясь глухим и неприятным шумом в пустых трюмах корабля. Без огней, молчаливо, темной массой, слившись с обступившим ночным мраком, потянулся «Север» вдоль Кавказских берегов.

Палову не спалось. На мостике было холодно, неуютно, как-то одиноко и тоскливо. Абсолютная темнота поглотила небо, море, и трудно было поверить, что еще так недавно был день, ярко светило солнце, и в его лучах ласкались друг к другу море и голубое небо. На вахте стоял второй, молчаливый, помощник. У штурвала рулевой внимательно следил за движением картушки компаса, а на крыльях мостика сигнальщики напрягали свои зоркие глаза. Палов вошел в штурманскую рубку. Там было тепло, и небольшая лампочка горела над столом с разложенными картами. Вестовой уже приготовил постель на диване. Сел, долго курил, лениво старался что-то вспомнить, казалось, нужное и важное, но ровный, спокойный стук машины, легкое, едва заметное покачивание корабля убаюкивали, вызывали сладкое бездумье и желание покоя. Дверь отворилась, и вошел третий помощник, а с ним ворвалась струя холода и в рубку заглянула ночь.

– Не спите, не помешаю? – потирая руки, спросил он. – Мне скоро на вахту, внизу скука, все заползли по своим норам, думаю – пойду посижу у вас.

Палов обрадовался собеседнику. Молодой, веселый, жизнерадостный, он резко отличался от остальной угрюмой компании своих сослуживцев. Уроженец Херсона, с природным юмором южанина, он, в нескольких характерных чертах, обрисовал своих соплавателей. Особенно запомнился и насмешил Палова рассказ о втором помощнике, в тот момент находившемся на мостике, на вахте:

– Захар Захарыч у нас милейший человек, но только, когда свободен от службы, молчит или спит у себя в каюте. А дело свое знает превосходно. Особенно искус умеет распределять грузы при погрузке и так удиферентует корабль, что капитан не нарадуется. А закончит свои дела, и опять замолчит. Но вот начал он как-то чихать, да так чихать, что всем надоел. Вижу, что мучается человек. Вспомнил я, как меня мамаша лечила в детстве от насморка, и говорю ему: купите вы, Захар Захарыч, гусиное сало, растопите в ложке да и намажьте густо нос на ночь – все как рукой снимет. Он и послушался. Купил гусиное сало, намазал нос и лег спать. А под утро все мы проснулись от страшного крика и как оголтелые выскочили из своих кают в кают-компанию, а там стоит в одном белье Захар Захарыч и кричит не своим голосом: «Ой, лишеньки, ратуйте… нема носа..!»

Сами видим – нет носа, одна кровь запекшаяся. Ну а потом все выяснилось. Намазал Захар Захарыч нос да и заснул, как всегда, крепко. А крыс у нас на корабле превеликое множество. Гусиное сало для крыс то лакомство. Вот и принялись они за нос Захар Захарыча. Сначала сало подчистили, а потом и кожу начали грызть. Кожа-то просаленная, вкусная. Погрызли, кончили и ушли. А Захар Захарыч все спит. Ну а когда утром проснулся, встал и посмотрел в зеркало, тут-то на него и напал страх. Нема носа! Спрашивали мы его, как же это он ночью не почувствовал, что крысы его грызут? Говорит – действительно, чувствовал, что что-то «пече», а что «пече» – во сне разобрать не мог. Теперь шрамы заросли, но все же немного видно. Однако насморк прошел.

Взглянув на часы, помощник заторопился, пора сменять Захар Захарыча. «Север» стал заметно качаться, все больше и больше, и, когда вышли из рубки, налетел теплый сильный ветер. Ночь была непроницаема, темна, и вдруг за кормой, на юге, ослепительно сверкнула далеко у горизонта зеленая молния, осветив силуэт «Севера» и неспокойное, с белыми гребешками, море.

– Кажется, будет трепка, – подымаясь на мостик пробурчал старший помощник.

Он не ошибся. Шторм догонял и сильными порывами ветра забегал с кормы, как бы выискивая слабое место для нанесения своего сокрушительного удара. Горизонт горел непрерывным огнем молний, но раскаты грома тонули в просторе моря и заглушались ревом нарастающей бури. Вызванная наверх команда лихорадочно работала, закрепляя по-штормовому все предметы на палубе, закрывала брезентами люки, задраивала иллюминаторы. Становилось все теплее. Было неприятно и трудно дышать. Росло напряжение в ожидании приближающегося разряда. Внезапно наступила особенная, продолжительная темнота, а затем ослепительный, зеленый, фосфорический свет залил весь горизонт, небо, покрытое спускающимися вниз тучами, и море со взметнувшимися, обезумевшими в своей слепой ярости валами. В этом грозном хаосе маленьким, беспомощным и обреченным казался «Север» с людьми-букашками, вцепившимися в поручни мостика. Под могучим обрушившимся ударом «Север» весь задрожал и почти остановился. Казалось, страх и растерянность охватили старый корабль. Огромная, вздыбившаяся волна подхватила его корму и со страшной силой начала вдавливать в пропасть, образовавшуюся у него под носом. Застонав всеми скреплениями, «Север» выдержал испытание, взмыл полубаком давящую массу воды светящимся каскадом, разбросал ее по сторонам и вдруг начал валиться на правый борт под новым ударом ветра. Упав, он пытался приподняться, но новый, быстрый удар, прижал его к воде. И тогда наступили те секунды, которые кажутся вечностью. Одна молниеносная мысль у всех: «Не встанет… – конец…»

Но, старик, встал. Медленно, проделывая какое-то сложнейшее винтообразное движение, покорное непреложным законам механики, «Север» выпрямился, рванулся вперед и, как бы очнувшись, устыдившись своей минутной слабости, собрал все свои силы и принял бой.

Курс немного изменили, подставив корму волне. Падая в пропасти между волнами, он описывал то носом, то кормой сложнейшие кривые, дрожал всем корпусом, скрипел, стонал, но упрямо двигался вперед, отбиваясь от соединенной атаки ветра и моря. А потом хлынул ливень. Будто кто-то, возмущенный дерзостью маленьких, ничтожных людей, решил покончить с ними, с их жалкой ладьей и затопить их в потоке своей извечной грозной стихийной ярости. Дождь разрядил напряжение. Освещаемые огнем молнии, с попутным штормом, уходили все дальше и дальше в призрачную бесконечность. На корме, около гроба, закрытого брезентами, появились люди. Видно было, как с трудом приспособляясь к качке, цепляясь босыми ногами за ускользающую палубу, по которой переливались потоки теплой воды, они возились, как муравьи, вновь закрепляя гроб с его молчаливым пассажиром. На мостик поднялся боцман и что-то тихо доложил младшему помощнику. Тот покачал головой. Через пару минут он подошел к Палову.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация