Не выпуская из пасти кролика, Синегривка бросилась к ближайшему дереву и стала взбираться на него, как белка. Ей казалось, что у нее сейчас отломится шея под тяжестью кролика.
Страшные челюсти лязгнули прямо рядом с ней, и Синегривка едва успела отдернуть хвост. Собака бросилась к дереву, захлебываясь свирепым лаем. Глаза ее сверкали от возбуждения.
Синегривка полезла еще выше, с такой силой впиваясь в кору, что мелкая крошка дождем сыпалась на собаку, в ярости скребущую передними лапами по стволу. Синегривка затравленно огляделась, сердце у нее отчаянно колотилось от страха. Она немного успокоилась, заметив на ветке соседнего дерева бурый силуэт Зарянки.
— Остролапник! — громко позвал Змеезуб.
— Я здесь, — послышалось где-то над головой Синегривки, и она с облегчением перевела дух!
«Значит, наглый оруженосец тоже успел спастись от собаки!»
Змеезуб продолжил перекличку, и вскоре Синегривка услышала срывающийся голос Безуха:
— Здесь!
— Синегривка? — выкрикнул Змеезуб.
Синегривка еще крепче вцепилась зубами в кролика. Она не могла отозваться. Что ей теперь делать? Как спуститься? Мерзкая псина теперь ни за что не уберется от дерева — еще бы, разве она может упустить возможность слопать сразу и кошку, и кролика в придачу! Она уже чует запах свежей крови.
И тут послышался грозный оклик Двуногого. Собака застыла, потом раздраженно зарычала, но Двуногий крикнул еще раз. Тогда собака, скуля от отчаяния, поплелась прочь.
Тяжеленный кролик оттягивал ноющие челюсти Синегривки, но она дождалась, пока собака и Двуногий не уберутся подальше, и только после этого медленно спустилась по стволу. Неуклюже спрыгнув с дерева и больно ударившись когтями, она бросилась к подножию Змеиной горки.
— Синегривка!
Соплеменники бегали вокруг, испуганно окликая ее.
Синегривка швырнула кролика им под лапы.
— Простите, — пропыхтела она. — Не могла раньше отозваться.
— Вот это да! — ахнула Зарянка, во все глаза глядя на огромного кролика.
— Ты что, не слышала моего предупреждения? — возмутился Остролапник. — Я чуть глотку не сорвал от крика!
— Я все слышала! — огрызнулась Синегривка, не желая признавать, что не придала значения его предостережению. — Но что я могла сделать? У меня пасть была занята кроликом.
Безух подбежал к ближайшему дереву и, разбросав листву, вытащил из-под корней воробья. Змеезуб снова взобрался на Змеиную горку и вернулся с землеройкой, заботливо спрятанной между валунами.
— Где моя мышь? — грозно спросила Синегривка у Остролапника. Сердце у нее постепенно перестало колотиться, как бешеное, да и лапы больше не дрожали.
«Самое время напомнить котам, кто сегодня главный!»
— Не волнуйся, цела твоя мышь, — проворчал Остролапник, сердито сверкнув глазами. Он раскопал когтями мягкую землю и молча бросил мышь под лапы Синегривке.
— Отлично, — похвалила его она. — Мне кажется, добычи уже достаточно.
— Возвращаемся в лагерь? — спросила Зарянка.
Синегривка кивнула. Подобрав своего кролика, она первой направилась в сторону оврага.
Когда она проходила мимо Остролапника, тот недовольно процедил:
— Зачем было ставить меня в дозор, если никто не слушает моих предупреждений?
— Неправда, как только ты закричал, я сразу же забрался на дерево, — возразил Безух.
— Перестань ворчать, — одернул оруженосца Змеезуб. — Мы все целы и невредимы, это самое главное.
— И добычу сберегли, — добавила Зарянка.
Когда они добрались до оврага, у Синегривки страшно разболелась шея. Она изо всех сил старалась не тащить кролика по земле, но чем ближе они подходили к оврагу, тем тяжелее становилось Синегривке нести его. Скорее бы бросить этого кролика в кучу с добычей! Когда коты подошли к краю склона, Остролапник, сорвавшись с места, бросился вниз. Синегривка побежала за ним, с трудом удерживая в пасти раскачивающегося кролика.
— Слышите? — Остролапник остановился так резко, что Синегривка едва в него не врезалась.
— Что? — пробурчала она, не разжимая зубов.
Синегривка увидела, как Остролапник насторожил уши.
— Я что-то слышу.
Остальные охотники сгрудились позади Синегривки.
— Я тоже, — прошептала Зарянка.
Синегривка обернулась, а Змеезуб приоткрыл пасть, чтобы втянуть воздух.
— Собака! — прорычал он. — Она возвращается!
Безух затравленно завертел головой.
— Н-н-наверное, она учуяла кролика!
За спиной у котов послышался гулкий топот тяжелых лап, сминавших листья и с треском ломавших ветки. Собака мчалась прямо на них!
— Она ни в коем случае не должна обнаружить наш лагерь! — закричал Змеезуб.
Синегривка представила, как разъяренная собака врывается в палатки. Котята Пестролапой точно не переживут этого кошмара…
Она быстро бросила на землю кролика и сказала:
— Я сейчас отнесу его на вершину и брошу там. Если повезет, это ее остановит.
— Отличный план, — одобрил Змеезуб. — Безух, беги в лагерь, предупреди племя. Пусть воители охраняют вход на случай, если она осмелится сунуться туда.
Когда Безух умчался прочь, Синегривка подняла кролика и поволокла его на склон, всей душой надеясь, что жирная дичь отвлечет собаку от котов.
— Нееет! — взревел Остролапник. В его голосе было столько ярости, что Синегривка замерла на месте. — Это мы поймали кролика! Нам он и достанется, — сорвавшись с места, оруженосец вихрем промчался мимо Синегривки и скрылся на вершине.
— Остролапник! — бросился за ним следом Змеезуб.
Синегривка устало бросила кролика под лапы Зарянке.
— Если собака спустится, брось ей кролика. Надеюсь, это ее задержит. — С этими словами она, перепрыгивая через камни, побежала вдогонку за Змеезубом.
Синегривка взбежала на вершину как раз в тот момент, когда собака выпрыгнула из кустов. Остролапник смело ринулся ей навстречу, выгнув спину дугой и распушив хвост. Когда собака бросилась на него, он с размаху полоснул ее когтями по морде и тут же нанес еще один удар, метя в глаза. Кровь брызнула на траву.
Воя от боли, собака отпрянула назад, скаля зубы. Но Остролапник не терял времени даром. Он развернулся, поднырнул врагу под живот и, опрокинувшись на спину, прошелся когтями по нежной коже. Собака заревела от боли, но Остролапник не испугался. Отбежав в сторону, он присел на задние лапы и замахал в воздухе окровавленными когтями. С безумной отвагой он принялся царапать когтями собачью морду, нанося удар за ударом до тех пор, пока собака не начала пятиться назад.
