Не разуваясь и не оборачиваясь, он отправился на кухню. Там взял ближайший табурет, отодвинул к плите и сел, скрестив на груди руки.
Первым на кухню влетел Кемнеби. Выражение его лица не обещало никакого понимания. Если бы не наследие Дике, страха за мать Клеомен бы на этом лице не прочел. Ахом был более открытым мальчишкой и более рассудительным.
– Покажите еще раз печать.
– Вы Нефер. Верно? – продолжил Ахом после того, как гость повторно продемонстрировал запястье.
Черт недоуменно нахмурился.
– Обычно она так вас обозначает. – Черные глаза котенка с любопытством изучали Клеомена.
Кемнеби презрительно фыркнул.
– Я ее маниту совсем не ловлю, только если мы вдвоем, и то с трудом. С ней все хорошо. Она говорит, что там ненадолго. Это не так?
– Если говорит, значит, так. Мне нужно с нашим шефом связаться. Но для начала будет неплохо спросить у нее разрешения.
– Ха! – победно воскликнул Кемнеби. – Он ее боится!
– Помоги, – тихо обратился Ахом к брату и замер.
Мосвен прикрыла глаза, слушая сына. Ее маленький маневр должен был остаться не замеченным для наблюдателей вне стен кабинета на фоне рычания лугару о документации на бумаге и попыток Маруси расшифровать послание.
Она попросила Ахома открыть глаза и действительно увидела Клеомена. В груди привычно потеплело от внимательного серьезного взгляда черта. Если бы не сложившаяся ситуация, могла бы подумать, что он нарочно к ее детям пришел.
«Кто чужого пустил?» – сердито обратилась она к сыновьям. «Я», – ответили оба одновременно. «Пусть говорит».
Выслушав короткий доклад, Мос записала его на бумаге и осторожно передала Лику. Тот в свою очередь под видом разгадывания каракулей Лои отдал распоряжения единственному своему свободному сотруднику.
В смежном помещении Мурад привстал в кресле, вглядываясь в склонившиеся над столом головы кошки и ее руководителя.
– О чем они говорят?
– Молчат, – пожал плечами Люсьен.
– Они что-то рисуют.
– Они постоянно что-то рисуют. Четвертый свободный в команде – не такая уж и мечта. Наши аналитики уже множество совпадений выдали с неплохой вероятностью.
– У нее задача не неплохую вероятность отыскать, а единственно верное решение. И она одна, а аналитиков штат в десять созданий. Сравнил.
– На то она и четвертый, – не согласился Люсьен.
– Что с остальной группой Эйдолона?
– Аниото в шкуре леопарда круги нарезает по кабинету, скалится. Зверобой в машинки играет. Русалка ревет.
– Чего ревет? – рассеянно пробормотал Мурад.
– Документальные картины про людей смотрит.
– Второго черта поймали?
– Нет.
Див встал со своего места и подошел вплотную к прозрачной стене.
– Не нравится мне их диалог. Кто котят ведет? Свяжись, пусть доложат.
– Минуту назад часовой отчет получил. Клеомен к ним не приближался.
– Да! – неожиданно воскликнула Козлова. – Нашла!
Она голосом развернула куб, внутри которого блуждающей линией выстроилось готовое трехмерное изображение очаровательного уютного ландшафта. Склон горы, речка, небольшой водопад и лес.
– Все дело в силе нажима, в…
– Маруся, потом! – одернул ее Лик. Естественно, от того, чтобы разочарованно сморщить свой веснушчатый нос, она не удержалась. Губу нижнюю тоже надула, но только на мгновение.
– Это реальный ландшафт? – Лои вышел из-за коробок и с любопытством рассматривал трехмерную модель. – Иномирный точно, если по деревьям судить.
– Знаешь, где это? – обратился Лик к Русе.
Она отрицательно покачала головой.
– Ищи.
– Шеф, мне домой надо! У меня младший ногу повредил. Они врача вызвали. – Кошка умоляюще взглянула на Ликурга.
Он нахмурился:
– Иди.
– Есть! – С места Мосвен сорвалась так, словно над ней змий кружил.
– Задери их всех! – выругался Мурад, подбегая к проходу. – Люсьен, найди ей хвост мигом.
Кошка закрыла дверь за медиком, обернулась и хмуро уставилась на детей. Ахом глаз сразу на нее не поднимал на всякий случай. Кемнеби поначалу взялся авторитет матери оспорить, но быстро сдался, последовав примеру брата.
– Где он? – зло процедила Мосвен.
Котята одновременно расступились и указали на кладовую рядом с кухней. Почти сразу же оттуда вышел черт.
– Ты!..
Клеомен вздрогнул. Она была в ярости и совсем не походила на ту Мос, с которой он имел дело на работе. Конечно, секретом не было, что за пределами Интерпола она истинная любимица Сешат
[33]. Но знать – одно, а видеть так близко собственными глазами – другое. Тем более видеть сверкающую оболочку ее второго я. Всегда сдержанная, холодная, рассудительная, серьезная Мосвен изменилась. Прозрачный белый леопард взирал бездонными черными глазами, скалился и шипел. А под ним исподлобья на Клеомена все теми же черными глазами смотрела маленькая, хрупкая и разъяренная женщина.
– Я тебе говорил, он ее не боится, – прошептал едва слышно Ахом и тут же в качестве ответа от брата получил удар в плечо.
Про удар Клеомен догадался по звуку, поскольку взгляд отвести не мог. И дело было не столько в неотразимости прекрасной кошки, сколько в той опасной игре, которую она затеяла. Сам Клеомен никогда бы не решился подойти к ней ближе, чем она позволит. И тем более никогда не решился бы сделать это так, как принято у хищников. Вот только сейчас Мосвен сама в порыве ярости заставила его вступить в схватку.
Леопард окончательно накрыл ее, она обернулась и ступила на четыре лапы. Клеомен осторожно, медленно, не отводя взгляда от ее глаз, присел. В ответ она прижала уши и зарычала. Кемнеби вторил матери.
Внимательно прислушиваясь к обоим котятам, черт уперся одной рукой в пол и все так же медленно подвинулся ближе к Мосвен. Она была готова к броску, это легко читалось в ее взгляде. Клеомен в мгновение позволил проявиться хвосту и рогам. От его ладони по полу побежала дорожка ярко-синего пламени, обогнула кошку, заключив ее в кольцо.
Бросок со стороны Кемнеби остановил Ахом.
– Мы работать будем? – Клеомен постарался спросить холодно и равнодушно.
Мосвен словно ушатом ледяной воды окатило. Рычание прекратилось. В темных глазах ярость уступила место недоумению. Она зашипела.
– Я понял. Ты недовольна. – Теперь черт сыграл раздражение. – Так что насчет работы?
