В ответ на эту провокацию мы срочно опубликовали в наших газетах снимок одной такой «игрушки» с комментариями, что эта заминированная кукла изготовлена в Пакистане. Ее обнаружили на одной из улиц Кабула сотрудники царандоя
[7]. По нашей информации, игрушки со взрывчаткой привез в Афганистан некий Билли Стоун. Применить их он, правда, не успел. Наш спецназ при поддержке царандоя разгромил его группу в Панджшере, а сам Стоун куда-то пропал. Безусловно, одной фотографией завезенной им куклы мы никому ничего не докажем. А вот если бы твоя Джессика рассказала правду, откуда на самом деле поступают эти мины-игрушки, – это другое дело. Американской журналистке на Западе поверят больше, чем нам.
– Джессике – поверят, – уверенно сказал Илья.
– Вот и отлично. Неизвестно, правда, когда эта Джессика у нас опять объявится. Она же фрилансер – репортер на вольных хлебах. Один Аллах ведает, где ее сейчас черти носят. Да и на одной Джессике свет клином не сошелся. К тому же особым авторитетом в своей профессиональной среде, как ее коллеги, штатные репортеры из того же «Нью-Йорк Таймс», твоя Джессика не пользуется. Посему было бы неплохо нам наладить дружеские отношения и с другими иностранными журналистами, представляющими в Афганистане ведущие мировые СМИ. А поскольку наши западные коллеги предпочитают жить в отеле «Интерконтиненталь», для тебя в этом роскошном отеле забронирован одноместный номер. Ну, чтоб ты, как спецкор АПН, мог на равных общаться с этими акулами пера. Так что держи марку! – напутствовал его Иванов.
Новость, что он будет жить в самом престижном международном отеле Кабула, Илью не могла не порадовать. От виллы АПН до отеля «Интерконтиненталь» он добирался на редакционном «мерседесе» с водителем больше часа. На дорогах царил невообразимый хаос: мешанина из непрерывно гудящих клаксонами машин, в основном всякого старья со всех концов света, а еще военной техники, верблюдов, коров, двухколесных повозок, запряженных ишаками, и ни одного работающего светофора. Иногда встречались отчаянно машущие жезлами регулировщики в огромных белых перчатках с раструбами. Непонятно, зачем они были здесь поставлены, поскольку на их попытки регулировать движение никто не обращал внимания. Как понял Илья, правила дорожного движения здесь никто не соблюдает. Со слов водителя, здесь у кого машина больше и клаксон погромче, тот и прав.
– Местные водилы стараются держаться правой стороны, но если надо, то прут по встречной и поперечной. На первый взгляд, езда по Кабулу кажется броуновским движением, но никто ни с кем не сталкивается. В общем, восток дело тонкое, – философски заключил водитель АПН.
Просторный номер в отеле «Интерконтиненталь», в котором поселился Илья, действительно оказался роскошным. В Москве он и мечтать не мог о таком комфорте. Пока учился в МГУ, жил в студенческой общаге, а потом снимал комнату в коммуналке с общей кухней. Когда он освоился в своих новых апартаментах, его посетило ощущение какой-то приподнятости. Казалось, война где-то совсем далеко, и Илья умиротворенно подумал, что здесь ему должно хорошо работаться. Афганистан всегда был дружественной для СССР страной.
Отель «Интерконтиненталь» возвышался над городом, и Илья из окна своего номера мог разглядывать панораму Кабула, выстроенного в долине в окружении гор. Открывшаяся ему картина была безрадостной – сплошное нагромождение невысоких глинобитных строений и домиков, над которыми вознеслись купола множества мечетей, немного скрашивающих суровый городской пейзаж, а на окраине города за последними домами, приютившимися на склонах лысых холмов, уже начиналась пустыня.
Отоспавшись после длительного перелета, Илья решил прогуляться по городу, когда солнце уже стояло в зените. В путеводителе он прочитал, что сердцем Кабула является торговая площадь на проспекте Майванд, где сосредоточены все основные базары города. Илья поехал туда из отеля на кабульском такси – юркой бело-желтой «Тойоте» с правым рулем. Водитель-таджик, неплохо говоривший по-русски, охотно показал ему все достопримечательности города, встретившиеся им по дороге. Кабул был городом контрастов: фешенебельные отели, мечети и дворцы соседствуют с убогими глиняными лачугами; два типовых советских квартала, застроенных пятиэтажными «хрущевками», а в стороне тихий, чистый квартал роскошных вилл.
Расплатившись с разговорчивым таксистом чеками Внешпосылторга – эта эрзац-валюта была у афганцев самым популярным платежным средством, – Илья очутился в лабиринте узких улочек и переулков, на которых все чем-то торговали, что-то вязали, ковали, чистили. Повсюду были большие контейнеры, разнообразные лавки с продуктами, витал запах специй. Бесконечные ряды магазинов – дуканов и лотков, заваленных всевозможными товарами, – вызывали удивление. Дефицитные в Союзе японские магнитофоны, стереосистемы, кассеты с поп-музыкой, фирменные джинсы и кроссовки, ковры, дубленки здесь можно было купить в любом дукане совершенно свободно без давки и очередей.
На выданный ему в бюро АПН аванс, правда, особо не разгуляешься. Илья прикинул, что двухкассетный стереофонический магнитофон «SHARP» – мечта меломана – будет стоить ему две зарплаты в чеках Внешпосылторга. Дабы не уходить из магазина с пустыми руками, он взял на пробу консервированную датскую ветчину в жестяной банке и три банки шипучего голландского лимонада «SiSi», которые ему положили в красивый пластиковый пакет. На выходе из магазина его вдруг окликнул женский голос, показавшийся ему до боли знакомым. Илья изумленно оглянулся и обомлел:
– Настя?! Ты? Не может быть!
– Узнал! Узнал! – обрадованно воскликнула она. – А я тебя не сразу признала. Мы же виделись с тобой один-единственный раз! Ты был тогда еще безусым мальчишкой, а сейчас повзрослел, раздался в плечах, возмужал, – радостно щебетала Настя, прямо светившаяся от счастья.
– Настя, поверить не могу, что это ты, – взяв ее ладони в свои руки, взволнованно произнес Илья. – Я же тебя искал потом по всей Москве и, можно сказать, благодаря тебе поступил на журфак МГУ. Сейчас я спецкор АПН в Афганистане. Но ты как здесь оказалась?
Настя рассказала, что после окончания мединститута работала хирургом-травматологом. В декабре прошлого года ее, как лейтенанта запаса медицинской службы, вызвали в военкомат и предложили ей как несемейной поехать на стажировку по военной травме в Афганистан. Настя, конечно же, согласилась. И вот она уже здесь третий месяц работает оперирующим хирургом-травматологом в медроте Кандагарской мотострелковой бригады. В Кабул же она прилетела вчера ночью – сопровождала в кабульский госпиталь тяжелораненого бойца с черепно-мозговой травмой, и завтра должна улететь обратно.
Из ее сбивчивого рассказа Илья уяснил главное – Настя не замужем и у них есть целая ночь впереди. Все остальное для него не имело значения. По ее сияющим глазам он понял, что она думает о том же, что и он. Бывают моменты, когда слова не нужны. Когда рядом тот самый, без которого ты не можешь жить и дышать. Встретиться здесь, в далекой стране, – это было знаком судьбы. С молчаливого согласия Насти Илья поймал такси, и они поехали в отель «Интерконтиненталь». Закрывшись в его уютном номере с двуспальной кроватью, они начали с того, на чем оборвалось их первое романтическое свидание у моря, – с проникновенного поцелуя, от которого у Насти, как и десять лет назад, закружилась голова.
