В 1845 году По опубликовал рассказ, получивший название «Бес противоречия». В нем отразилась природа исключительно противоречивой натуры самого автора. Одержимый собственным «бесом», писатель на протяжении всей жизни совершал спонтанные и нелогичные поступки, неизбежно приводившие его к катастрофам. Так случилось и тогда, когда он, казалось бы, достиг вершины славы.
Погрузившийся в борьбу с недругами По почти утратил способность писать, а состояние его жены, прикованной к постели, тем временем ухудшалось день ото дня, и призрак нищеты снова маячил на пороге их дома. Тридцатого января 1847 года Вирджиния По скончалась. Эдгар едва пережил ее смерть и сам надолго слег.
Последние два года его жизни превратились в мучительный поединок выдающегося таланта, воли к жизни и физической деградации. Смерть писателя последовала 7 октября 1849 года и до сих пор окутана массой тайн, недомолвок и мифов. Доподлинно известно только то, что 3 октября Эдгар По, одетый в рваную и грязную одежду, был обнаружен практически в невменяемом состоянии на скамье близ избирательного участка четвертого округа в Балтиморе. Он не мог самостоятельно передвигаться и связно говорить, не мог вспомнить, как оказался в этом городе. Несмотря на усилия врачей, его состояние к шестому октября еще ухудшилось, и утром седьмого он скончался. Последними словами Эдгара Аллана По были: «Господи, помоги моей бедной душе!»
Надувательство как точная наука
пер. В. Михалюка
Гули-гули, кошки дули. Было твое, стало мое!
Со дня сотворения мира было два Иеремии. Один сочинил иеремиаду о ростовщичестве, и звали его Иеремия Бентам
[1]. Этим человеком премного восхищался мистер Джон Нил
[2], и в некотором смысле он был велик. Второй дал имя
[3] одной из важнейших точных наук и был великим человеком в прямом смысле, я бы даже сказал, в прямейшем из смыслов.
Что такое надувательство (либо абстрактная идея, которую означает глагол «надувать»), в общем-то, понятно каждому. Тем не менее довольно сложно дать определение факту, поступку или процессу надувательства как таковому. Можно получить более-менее удовлетворительное представление о данном понятии, определив не само надувательство, а человека как животное, которое занимается надувательством. Если бы до этого додумался Платон, он бы не стал жертвой шутки с ощипанной курицей.
Платону задали вполне справедливый вопрос: почему, если он определяет человека как «двуногое существо, лишенное перьев», ощипанная курица не является человеком? Впрочем, я не собираюсь сейчас искать ответы на подобные вопросы. Человек – существо, которое надувает, и нет ни одного другого животного, которое способно надувать. И с этим ничего не поделать даже целому курятнику отборных куриц.
Если говорить по существу, сама идея, принцип надувательства является характерной чертой того класса живых существ, которые носят сюртуки и панталоны. Сорока ворует, лиса плутует, хорек хитрит, а человек надувает. Ему на роду написано надувать. «Людской удел – страданья»
[4], – сказал поэт. Но это не так, людской удел – надувать. Таково его предназначение, его цель, его судьба. И именно поэтому, когда человек кого-то надувает, о нем говорят, что он «отпетый».
Надувательство, если рассматривать его в правильном свете, это структура, составными компонентами которой являются: мелкий масштаб, интерес, настойчивость, находчивость, смелость, бесстрастность, оригинальность, дерзость и веселость.
Мелкий масштаб. Надувала мелочен. Масштаб его действий незначителен. Дела его сводятся к наличным деньгам или чекам на предъявителя. Если он решается перейти к большему, и масштаб его действий увеличивается, такой человек сразу же утрачивает отличительные признаки и становится тем, кого мы называем «дельцом». Этот термин во всех отношениях совпадает с понятием надувательства за одним исключением – размах. Таким образом, надувалу можно рассматривать, как банкира in petto
[5], а его «финансовые операции» – как надувательство в Бробингнеге. Один соотносится с другим, как Гомер соотносится с «Флакком»
[6], как мастодонт соотносится с мышью, или хвост кометы соотносится с хвостиком свиньи.
Интерес. Надувала преследует собственные интересы. Он с презрением относится к надувательству ради надувательства. У него есть определенная цель: карман, как собственный, так и ваш. Он всегда корыстен и заботится только о Номере Первом. Ваш номер второй, и о себе вы должны позаботиться сами.
Настойчивость. Надувала настойчив. Его не так-то просто обескуражить. Даже если разоряются банки, это его ничуть не смущает, он продолжает упорно добиваться своих целей, и «Ut canis a corio nunquam absterrebitur»
[7], поэтому добычу свою он никогда не упустит.
Находчивость. Надувала находчив. В нем заложено большое конструктивное начало. Он полностью понимает, что происходит. Он изобретает и выдумывает. Если бы он не был Александром, он бы хотел быть Диогеном
[8]. Если бы он не был надувалой, он был бы изобретателем крысоловок или ловцом форели.
Смелость. Надувала смел. Это отважный человек. Он может начать войну в Африке, он берет приступом. Он не испугается кинжалов Фрея Херрена
[9]. Хорошим надувалой мог бы стать Дик Терпин
[10], будь у него чуть больше благоразумия, или Даниел О’Коннел
[11], не будь он таким подхалимом, или Карл Двенадцатый, будь у него побольше мозгов.
