На работе дым стоял коромыслом: приехали партнеры из Швеции. Никита весь день был занят, он участвовал в переговорах, а вечером должен был сводить гостей в ресторан. Он так закрутился, что совсем забыл о своей гостье. Только в девять вечера, когда они уже заказали кофе и обменивались вежливыми, ничего не значащими фразами, Настя позвонила. Он извинился и вышел из-за стола.
– Ты где?
– Я? Еще на работе. А ты?
– Вообще-то у тебя под дверью.
– Что же ты раньше не позвонила?
– Зачем? Ты же сказал, когда заканчиваешь.
– Прости. Я буду через… полчаса. Можешь зайти к моей соседке в тридцать четвертую.
– Вот еще! Ладно, я подожду.
Никита мчался по ночным улицам. Его губы сами собой растягивались в улыбку. Она ждет его! Она ждет!
Но в парадном Насти не было. Не было ее и во дворе, куда он, дойдя до двери своей квартиры, снова спустился. Он прошелся по двору и снова поднялся наверх. Прежде чем зайти к себе, он позвонил Лилии Петровне.
– Ага, вот и Никита! – вместо приветствия воскликнула она. – Ну, что я говорила? – крикнула она в глубину квартиры.
Из комнаты показалась Настя. Она была в той же юбке от костюма и в маечке, а жакет держала в руках. Волосы она снова распустила, и они свободно рассыпались по плечам.
– Здравствуйте, Лилия Петровна, – заулыбался Никита, у которого словно гора с плеч свалилась. – Спасибо вам огромное!
– Да не за что. Смотрю, сидит твоя красавица под дверью. Ну как же я могла ее там оставить?
– Спасибо, спасибо…
В квартире Настя сразу отправилась в душ, а Никита тем временем переоделся: снял новый костюм, который надел сегодня из-за шведов, и облачился в спортивные штаны и футболку. Ему нужно было просмотреть пару писем, на которые надо было ответить сегодня, и он сразу же включил компьютер. Он еще работал, когда Настя вышла из ванной и молча начала расстилать постель.
– Как дела? – спросил он, не поворачиваясь, но стараясь побыстрее закончить.
– Нормально, – ответила Настя, и по скрипу он понял, что она ложится. – Если бы ты вернулся раньше, я бы успела уехать к знакомой. Но они уже легли спать. Там грудной ребенок.
– Я тебя не гоню. Можешь оставаться сколько надо. Сама видишь, во сколько я прихожу. Совсем забыл про этих шведов. Пришлось еще вести их ужинать. – Он отправил последнее письмо, выключил компьютер и повернулся к ней. – Паспорт заказала?
– Пока нет. Но договорилась.
– А визу?
– Визу сделают. Только деньги нужны.
– Сколько?
– Какая разница? – недовольно ответила она.
– А у тебя есть где взять? – стараясь не заводиться, спросил Никита.
Нахалка какая! Могла бы быть хоть немного любезнее, раз находится в его доме.
– Не беспокойся, найду, – отрезала она и отвернулась к стене.
Никите стало стыдно. Если он дал кров девушке, это вовсе не означает, что она обязана отчитываться перед ним.
– Настя! – позвал он. – Может, чаю выпьем?
– Я не хочу. Меня твоя соседка накормила.
Никита тоже не хотел есть после ресторана, но он рассчитывал поговорить с ней.
– Ну, тогда просто посиди со мной, – еще раз попытался он.
– Я устала, спать хочу. – Она повернулась к нему и приподнялась на локте. – Я нашла, где подработать, и могу от тебя съехать. Вот только жилье подыщу.
– Ты же собиралась уезжать!
– Я и уеду. Но только через две недели. Пришлось попроситься на мою старую работу. Там как раз девочка заболела, так что меня взяли на подмену.
– А что за работа?
– Неважно. Главное, что деньги каждый день платят. Так что я смогу и с тобой рассчитаться, и билет купить.
– Ты мне ничего не должна.
– Как хочешь. Это я для ясности. – Она легла на спину и положила руки поверх одеяла.
– Ты можешь эти две недели пожить у меня, – вырвалось у него.
– Вряд ли это хорошая идея.
– Почему?
– Ну, хотя бы потому, что у тебя всего одна кровать и только одно одеяло.
– Я могу завтра купить второе одеяло и спать на полу. Если ты меня боишься.
– Я не боюсь. И ты мне не мешаешь. Просто я не хочу, чтобы ты снова меня не так понял.
– Если тебя беспокоит только это, оставайся смело. Я не собираюсь требовать таким образом плату за гостеприимство.
– Спасибо, – впервые за весь вечер слабо улыбнулась она. – Но тебе неудобно, я же вижу. Может, завтра у меня еще не получится, но на днях я точно освобожу тебя от своего присутствия.
– Я же сказал: ты мне совершенно не мешаешь. Я целыми днями на работе. А на две недели тебе никто квартиру не сдаст. Разве только посуточно. А это очень дорого.
– Хорошо, раз ты так настаиваешь, – снова улыбнулась Настя, и эта улыбка сразу осветила ее лицо, – я останусь. Только тебе придется дать мне ключи от квартиры.
– Пожалуйста. – Он вскочил и принес из кухни дубликат ключей. – Держи.
– Спасибо. Это чтобы тебя не будить. Я буду приходить поздно.
– Как скажешь, – улыбнулся он в ответ, радуясь их возникшему взаимопониманию, не обратив на ее последние слова никакого внимания.
Она действительно приходила очень поздно, вернее сказать, очень рано. А когда уходил он, она еще спала. За четыре дня он ни разу не видел ее бодрствующей. Пока его не было, она убирала в квартире, иногда что-то готовила, очень простое: отварную вермишель с сосисками или гречку с яичницей. Еду он находил вечером на плите. Днем он звонил ей то по домашнему телефону, то на мобильный. Он уже знал, что она работает в ночном ресторане, едет туда к восьми вечера, а к пяти утра возвращается домой. Чтобы такая девушка работала, обслуживая завсегдатаев ночных клубов? Неужели там столько платят, что можно за две недели заработать на билет и проживание в чужой стране хотя бы на первое время? Порой его охватывала ревнивая тревога. Хотелось поговорить с ней об этом, но не по телефону же! Он был счастлив уже тем, что каждое утро, проснувшись, видел рядом ее лицо – такое милое, чистое и сонное, что ему всегда хотелось его поцеловать. Но он не позволял себе этого. Только несколько минут лежал, наслаждаясь ее близостью, ее запахом, касаясь пальцами ее волос, рассыпанных по подушке. Эта непонятная девушка – то холодная, то резкая, но такая нежная и беззащитная – вызывала в его душе неизведанные до сих пор чувства…
В субботу он спал долго. Настя, как всегда, вернулась под утро, и он, уже проснувшись, еще какое-то время лежал, не желая ее будить. К двенадцати она наконец открыла глаза и, сладко потянувшись, повернулась к нему:
– Привет.
