Некоторое время господа офицеры смотрели на меня, как бараны на новые ворота.
– Извините, господин Османов, – сказал, наконец, полковник Петропольский, – но в русской армии с 1884 года отсутствует воинское звание майор. Кроме того, что это за такая «государственная безопасность»?
– Митрофан Михайлович, – улыбнувшись, сказал я, – Крым, конечно, сейчас глухая провинция, но телеграф действует, и вы, разумеется, уже слышали о событиях трех предыдущих месяцев, произошедших в Петрограде и его окрестностях. О разгроме германского десанта при острове Эзель, о добровольной передаче власти Керенским правительству большевиков, о подавлении мятежа Троцкого-Свердлова, а также о случившемся чуть позже разгроме германской восьмой армии под Ригой и последовавшим за ним Рижским миром. Вы наверняка гадали, как же все это могло произойти. Так вот, я имею честь вам сообщить, что большинство этих событий произошло не без нашей помощи. И теперь в Советской России есть и госбезопасность, и звание майора, и многое то, что вам еще предстоит увидеть.
– Вы, значит, из ЭТИХ… – полковник изменился в лице и переглянулся со своими спутниками, которые были удивлены и даже немного испуганы услышанным от меня.
– Гм, так вы… – полковник Достовалов пытался найти подходящие слова, чтобы выразить все бушевавшие в его душе чувства. – Значит, вы уже здесь? И что вам здесь надо?
– Да, мы из ЭТИХ, – ответил я, – вы правы, господин полковник. И хочу заметить, что мы в данный момент представляем единственное законное в России правительство.
– Но это же правительство большевиков, господин Османов, – возмущенно воскликнул полковник Достовалов, – Знали бы вы, что вытворяют в Севастополе люди, называющие себя большевиками?!
– Мы знаем, – ответил я полковнику, – и я не собираюсь с вами спорить. Нам уже «посчастливилось» лицезреть то, что вытворяли их подельники здесь, в Новоалексеевке, до тех самых пор, пока мы не пришли судю сутки назад и не положили конец этому безобразию, полностью истребив банду.
– Вы уничтожили своих? – полковник Достовалов даже не пытался скрыть свое удивление. – Простите, господин майор, но я в это не верю!
– Да какие они нам «свои», – ответил я. – Ничего отношения к подлинным большевикам эти бандиты, творящие безобразия в Севастополе, не имеют. А что касается их участи, то там, – я махнул рукой в сторону восточной окраины села, – в овраге сложены двести десять трупов этих душегубов… Их пока не закопали – все руки никак не дошли, так что, если есть желание, то милости прошу – поезжайте, посмотрите…
– Господин майор, – Достовалов, похоже, все еще не верил мне, – вы позволите нам удостовериться в правоте ваших слов?
– Разумеется, Евгений Исаакович, – сказал я, кивком головы указав нужное направление, – вы можете отправить туда кого-нибудь из ваших спутников. Пусть они полюбуются на это зрелище, а потом вам доложит.
Достовалов кивнул и подозвал к себе ротмистра Думбадзе.
– Ротмистр, – сказал он, – возьмите трех солдат и поезжайте туда, где, по словам господина майора, находятся трупы этих самых «большевичков-с». И обо всем увиденном вы доложите мне.
– Кстати, господин майор, – сказал Достовалов, когда Думбадзе с сопровождающими его всадниками скрылся из виду, – за всеми этими нашими увлекательными разговорами мы чуть не забыли о главном. Скажите, где мои солдаты и несчастный подпоручик Фейзулин?
– Почему несчастный, – искренне удивился я, – подпоручик жив, здоров, провел эту ночь в тепле на мягкой постели, накормлен завтраком и обедом. Что еще надо для полного счастья человеку, который еще несколько часов назад уже прощался с жизнью?
– Я хочу его видеть, – набычившись, сказал Достовалов, – если все обстоит именно так, как вы говорите… А пока, господа и товарищи, потрудитесь сдать оружие…
Я начал потихоньку закипать. Своим тупым штабным снобизмом полковник Достовалов меня, простите за каламбур, уже достал.
– Господин полковник, – с трудом сдерживая себя, сказал я, едва только сопровождающие парламентеров кайдеши начали скидывать с плеч свои карабины, – посмотрите себе на грудь. Видите красную точку в том месте, где у вас находится сердце? Мой снайпер всадит вам туда пулю, едва только ваши бойцы попытаются передернуть затвор. Поскольку разговора по-доброму у нас не выходит, то мне придется перейти к плану «Б»…
Кайдеши застыли, словно как по команде «замри» с карабинами в руках, а сам Достовалов, отдернув руку от рукояти нагана в уже расстегнутой кобуре, словно от раскаленного утюга.
Ох, не подвела меня моя «чуйка», когда я собирался навстречу полковнику. Подозревал я, что дело может пойти совсем не так гладко, как хотелось бы. Теперь подстраховка сработала. Включенная на передачу рация в моем нагрудном кармане, кроме всей нашей содержательной беседы, передала всем тем, кто меня слушал, кодовые слова: «Вариант Б».
И тут понеслось… Во дворе второго от околицы дома, за высоким забором взревели дизеля БТРов, до этого почти неслышно ворковавшие на холостых оборотах. На станции свистнул паровоз, выпустил облако пара и, толкая впереди себя блиндированную платформу с пулеметами, выкатился на открытое место. А на пристанционной площади начали прыгать в седла казаки.
– Положить на землю оружие и сделать три шага назад, – скомандовал я растерявшимся солдатам, выпучив глаза наблюдавших за тем, как из распахнутых ворот на улицу выруливают один за другим два огромных восьмиколесных чудовища, совсем не похожих на местные броневики.
Кайдеши, стоявшие кучкой на пригорке, заволновались. Они не знали – то ли им броситься на выручку своего полкового командира, то ли спасаться бегством от броневиков.
Все случилось так быстро, что оставшиеся при эскадроне младшие офицеры: поручик Лесеневич и корнет Георгий Думбадзе растерялись в отсутствие своего командира. А по железной дороге выходила на боевую позицию толкаемая паровозом блиндированная платформа с пулеметами, а за БТРами по улице уже мчались тачанки, за которыми мчалась казачья лава.
– Господин полковник, – сказал я растерянному и бледному Петропольскому, у которого казак Мальков ловко вытащил из его кобуры наган, – пока еще есть время, немедленно пошлите к своим людям ординарца и прикажите им сложить оружие. Даю вам слово офицера, что в этом случае ни вы, ни ваши люди не пострадают.
Полковник Петропольский бросил злобный взгляд на Достовалова, а потом испытующе посмотрел на меня. И, наконец, он принял решение.
– Мурад, – скомандовал он, – слышал, что сказал господин майор? Исполняй немедленно. Аллюр три креста!
Невысокий смуглый крепыш молнией взлетел на каурого ладного коня и галопом рванул к своим товарищам. Время еще было, но немного. БТРы вывернули из узости улицы и прибавили ход, готовые открыть огонь при малейшей попытке агрессии или бегства. Заранее было решено, что кайдеши уйдут отсюда моими союзниками или не уйдут совсем. В противном случае шанс захватить Чонгарский мост в неповрежденном состоянии становился нулевым. И это при том, что в объезд к Перекопу по железной дороге от Новоалексеевки было примерно пятьсот верст.
