– И что случилось потом?
– Ее начали травить одноклассники. Подробностей я не знаю, ведь к тому времени мы уже учились с сестрой в разных школах. Таня была отличницей. Начиналось все с мелочей: ее обзывали, зло над ней шутили, но потом травля становилась все более жестокой: сестру преследовали, угрожали изнасиловать. Не в силах больше выносить издевательства, она покончила с собой. – Руби вскинула руку ко рту, чтобы приглушить вскрик. – Я нашел ее. Таня взяла снотворные таблетки матери и наглоталась их. Сначала я подумал, что она спит, а потом…
Руби сжала губы, чтобы не расплакаться. Она представила себе, как юный Итан, тощий и долговязый, входит в комнату сестры, окликает ее, а через несколько секунд осознает ужасную правду, навсегда изменившую его жизнь.
Сердце сжалось от сочувствия.
– Мне так жаль, – прошептала Руби. – Даже не представляю, через что пришлось пройти тебе и твоей матери.
– Она погрузилась в отчаяние. Это были мрачные времена.
Итан помолчал, глядя на пламя в камине, а затем провел ладонью по лицу, словно пытаясь стереть воспоминания.
– Можно сменить тему разговора? Я вроде все рассказал.
– Конечно, – ответила Руби, надеясь, что Итан смог отвести душу, и желая теперь немного поднять ему настроение. – Как насчет пикника и настольных игр?
Удивленно взглянув на нее, Итан слабо улыбнулся:
– Не возражаю. – Когда они встали, он задержал ее руку в своей руке. – Спасибо за то, что выслушала.
Затем Итан обхватил лицо Руби ладонями и нежно поцеловал ее в губы. А ее сердце щемило от боли за него.
Когда рассвело, Итан тихонько выскользнул из постели, натянул джинсы и оглянулся на Руби, которая спала, положив руку под щеку. Отвернувшись, он сунул руки в рукава рубашки и направился к лестнице.
Итан ощущал тревогу и раздражение. Все-таки Руби сумела каким-то образом влезть к нему в душу.
Направляясь на кухню, он остановился в гостиной, охваченный воспоминаниями о вчерашнем вечере – о том, как они с Руби пили какао перед камином, болтали обо всем и ни о чем, смеялись и философствовали. А после они отправились в постель и… И там слова уже оказались им не нужны.
Тревога разрасталась в душе как снежный ком. Откровенничать с Руби было ошибкой. Ничего хорошего из этого не выйдет. Эмоциональная близость не для него.
– Итан?
Он повернулся и увидел Руби, стоящую на верхних ступенях лестницы. Как долго она там уже стоит и наблюдает за ним?
Он выдавил улыбку:
– Доброе утро! – И сердце застучало быстрее при виде растрепанных волос Руби и ее пижамы с рисунком из пингвинчиков.
Воцарилось неловкое молчание. Руби спустилась вниз. Итану, глядя на нее, захотелось подхватить ее и отнести обратно в спальню. Чтобы не поддаться соблазну, он засунул руки в карманы и, повернувшись спиной, спросил:
– Тебе кофе?
– Да, пожалуйста.
Итан прошагал на кухню мимо Руби, затаив дыхание и стараясь не коснуться ее. Случись это вчера, он бы весело поддразнил ее за пижаму с пингвинами, потом взял бы за руку и поцеловал в губы. Но сегодня он прошел мимо.
Руби стояла неподвижно, теребя прядь волос.
– Я… Я пойду переоденусь.
Минувшие два дня она была сама собой и он тоже.
Но теперь пришло время вернуться к прежним отношениям, потому что быть собой оказалось слишком трудно, и теперь хотелось снова восстановить свой статус-кво одиночки.
Итан включил чайник и выложил на стол купленный вчера французский багет, клубничный джем и круассаны.
Услышав стук каблуков Руби по деревянному полу, он поднял глаза.
– Выглядит великолепно, – взглянув на еду, с преувеличенной живостью произнесла она.
Теперь ее волосы были гладко зачесаны и собраны в хвост, из которого не выбивалось ни одной пряди. Внезапно Итана пронзило осознание того, что ему больше никогда не удастся коснуться шелковых локонов Руби, запутаться в них пальцами…
Внезапно захотелось смести со стола приготовленный им завтрак, создающий фальшивое ощущение интимности. Близкие отношения между ним и Руби окончены. Чем скорее они покинут эту слащаво-сентиментальную обстановку, тем лучше.
Он решительно взял круассан, намазал его маслом и джемом, а затем взглянул на часы:
– Скоро нам уже уезжать. Я подумал, что до отъезда мы могли бы успеть сделать круг по окрестностям, взглянуть на места, подходящие для строительства отеля «Кавершем».
– Разумеется, – сухим, деловым тоном ответила Руби, сделала глоток кофе и отодвинула свою тарелку. – Я готова ехать.
Глава 14
Руби с гордостью оглядела банкетный зал «Замка Кавершем». Все выглядит просто великолепно: старинные дубовые столы расставлены огромным кругом, на потолке и стенах фрески, изображающие сцены из средневековой жизни.
Скоро это помещение наполнится шумом голосов трубадуров и целой сотни приглашенных знаменитостей. Здесь начнется самый настоящий средневековый пир.
Руби знала, что открытие пройдет успешно и покажет всем: с ней можно иметь дело. Это станет новой ступенью в ее карьере. Без сомнения, едва открывшись, ресторан будет пользоваться популярностью, столики будут заказываться на несколько месяцев вперед.
Работы будет невпроворот. Но может, она поможет избавиться от боли, пронзающей сердце каждый раз, когда рядом оказывается Итан? Руби скучала по нему – по тому человеку, которого успела немного узнать за те два дня, что они провели вместе.
Но тот Итан словно исчез. Теперь он снова превратился в ее босса, общающегося с ней в сухой, деловой манере.
Через два дня бал закончится. Начнется Новый год. Итан вернется к своим обычным заботам – ведь у него бизнес по всему миру. И тогда, наверное, удастся снова обрести здравомыслие.
Руби внезапно почувствовала, как кровь прилила к щекам, а шею начало легонько покалывать – верный признак того, что Итан поблизости.
– Выглядит хорошо, – произнес он, входя в зал. – Рафаэль уже едет сюда. И по дороге хочет просмотреть окончательно утвержденный список выставляемых на аукцион лотов.
Итан обратился к Руби почти равнодушным тоном, отчего ей захотелось пнуть его, но вместо этого она ответила так же бесстрастно:
– Конечно. Сейчас отправлю список на его электронную почту.
В этот момент сзади подошла Кора Брукс, пару дней назад нанятая администратором отеля «Замок Кавершем».
– Руби, думаю, ты должна на это взглянуть.
– Что случилось? Только не говори мне, что поставщики не привезли продукты. Или что Рафаэль Мартинес отказался вести аукцион.
На лице Коры промелькнуло какое-то неуловимое выражение, а затем она покачала головой:
