Мы ехали молча около часа и остановились у холмов. Там мы сошли. Принц Джехутихотеп отдал какой-то приказ на непонятном мне языке, и возница принес еды и бурдюк с водой. Я догадался, что ни тот ни другой не участвовали в битве, потому что колесница была забита оружием. Мы сели, и я так обрадовался воде, словно это было изысканнейшее блюдо из всех, какие мне когда-либо доводилось пробовать.
– Дорогой мой Пи! Мои шпионы донесли, что есть рота, которая называется «Слава Атона», и у меня не было никаких сомнений, что ею командуешь ты, но бой был таким кровавым, что я не надеялся увидеть тебя живым.
– Ты сражался за меня со своими же солдатами?
– Мне это ни к чему. Мой добрый Баалат сделал это за меня. – Он посмотрел на меня с некоторым превосходством. – Каждый должен делать то, чему его обучали. В моем случае – думать, что должны делать другие, и требовать исполнения своих приказов. Я скромнее тебя, друг мой, желающий охватить все.
– Как ты смог заметить меня среди стольких трупов, в сумятице боя? Последнее, что я помню, – это как оказался перед несколькими хеттами. Я должен был уже умереть.
Джех лукаво ухмыльнулся. Он дотронулся до головы. Сначала я не понял, но, подняв руку к тому же месту на своей голове, ощутил укол боли и сразу отдернул ее.
– Ты меня стукнул?
Джех расхохотался.
– Теперь мы квиты! Ты ведь запустил в меня камнем.
Я рассмеялся и разжал кулаки.
– Ты едва держался на ногах и находился там, где было больше хеттов, поэтому вряд ли узнал бы меня. Казалось, ты одержим демонами. – Он подмигнул мне. – Кровь пьянит сильнее вина.
– Спасибо тебе.
– Как я уже сказал, мы теперь квиты. Однажды ты меня спас.
– И что будем делать?
– Расстанемся, и каждый пойдет в свою сторону. Но сначала поешь. Ты выглядишь неважно.
Я засмеялся, вспомнив, что Джех не сражался. Я посмотрел на его одежду, почти чистую, лишь со следами крови, наверное, моей. Наверняка он испачкался, когда помогал мне забраться в колесницу. Джех понял мой взгляд и посерьезнел. Ему не понравилось, что я счел его трусом.
– Мой долг – не воевать. У каждого свои обязанности, – оправдывался он.
– Согласен. Что можешь сказать о сражении?
Его обычная язвительная усмешка исчезла.
– Хоремхеб очень хорошо подготовился. Хетты были… Мы были так уверены в успехе, что слепо бросались в атаку (несмотря на то что я взывал к здравому смыслу). Ваши четкие действия, а затем обходной маневр уравняли силы.
Я сгорал от любопытства.
– И?
– В этот раз слава досталась вам.
Я вздохнул с облегчением. Джех горько улыбнулся, но не позволил себе держаться как побежденный. Он тут же снова заулыбался и похлопал меня по плечу.
– Я очень удивился, встретив тебя на этой войне.
– Я бьюсь не за мой народ, а за мою царицу.
Джех смотрел на меня, не понимая.
– Ты заслуживаешь того, чтобы знать, – сказал я ему. – Но я говорю это тебе как большому другу, который не может за мной шпионить, хорошо? Нефертити жива.
– О! – Он понимающе усмехнулся.
– Жива и поправляется, но она в потайном месте. Воевать – это способ защитить ее.
Джех присвистнул, пожав плечами.
– Не понимаю, что тобой двигало, но восхищаюсь твоей храбростью. Я думал, ты хочешь стать фараоном.
– Что?..
– Мои осведомители утверждают, что Хоремхеб вел переговоры с Темными. – Он удивленно посмотрел на меня. – Он не рассказывал тебе о своих планах? О! Должно быть, он опасается тебя.
– Я в это не верю.
– Я вижу, ты не в курсе многих дел. А я-то собирался обменяться с тобой ценными сведениями.
– Как видишь, я не могу быть тебе полезен.
– Да, и очень жаль. Но я рад, что встретил тебя и что расквитался с тобой, отдал долг.
Я посмотрел на него, не скрывая озабоченности.
– Джех… Долго ли продлится мир?
Во взгляде его читалось, что он взвешивает, стоит ли делиться со мной сведениями, не получая ничего взамен, но затем он улыбнулся и заговорил:
– Нельзя предугадать, кто в конечном итоге выйдет победителем, ввиду того, что обе армии фактически разбиты и ни одна не может сражаться. Обе они возвратятся на свои земли зализывать раны. – Он с силой сжал мою руку. – Даю тебе бесплатный и весьма ценный совет: как можно быстрее переформируйте ваше войско, и сделайте это как следует. Вам очень повезло. То, что ты здесь видел, – это далеко не все войско хеттов, потому что в разгаре война с Митанни. Ты ведь знаешь, переговоры продолжаются очень долго, все так запутано, что они вообще могут длиться вечно, но и в любой момент могут закончиться соглашением и объединением против вас. Поверь мне, вам никогда не разбить объединенной армии. Разве что вам крупно, очень крупно повезет.
Он покачал головой, словно ему не нравились собственные пророчества. Я обдумывал его слова молча, пока искра света не проникла в мое изрядно потрепанное Ка.
– Ты уверен, что это бесплатный совет?
Джех удивленно вытаращил глаза, хотя и улыбался, предчувствуя, что я сделаю ему предложение, которого он не ждал.
– Ты уверен, что не хочешь, чтобы я послал тебя к военачальнику Хоремхебу для того, чтобы ты переговорил с ним? Думаю, он осыплет тебя золотом и прочим добром, если ты поспособствуешь тому, чтобы Хеттское царство и Митанни продолжали воевать между собой?
Улыбка Джеха, как обычно, была заразительной.
– Мне бы это не пришло в голову! Великолепная идея!
Я бросился на него, смеясь, как делал это, когда мы были детьми. Когда я повалил его на землю, он даже сделал знак своему охраннику, чтобы тот не вздумал снести мне голову. При виде охранника я помог Джеху подняться со всем уважением, хотя и продолжал смеяться.
– Ах ты хитрый лис! – весело сказал он. – Я все задаю себе вопрос, был ли ты когда-нибудь ребенком. Мне кажется, что ты с малолетства затевал всякие заговоры.
Но меня охватила печаль. Я перестал смеяться и посмотрел на землю. Джех все понял и торжественно посмотрел на меня.
– Моей первоочередной задачей было найти тебя, и я рад тому, что спас тебя, больше, чем чему бы то ни было сделанному мною за свою жизнь. Клянусь тебе нашей дружбой.
Я продолжил прерванный разговор, тревожась из‑за того, что в мое Ка так легко заглянуть и что я так наивен и ребячлив. Но из‑за ран и усталости я чувствовал себя уязвимым во всех отношениях.
– Но почему ты думаешь, что Хоремхеб не отсечет тебе голову, как только увидит? Он не очень-то жалует шпионов, – сказал я.
