– Напасть за напастью у нас. То Всемирный потоп, то потоп поменьше. Так дело дальше пойдет, скоро страшно жить будет. Засыпаешь и не знаешь, проснешься с утра или нет.
– Меня Всемирный потоп куда меньше напряг. Он хотя бы заранее спланирован был, и мы об этом знали. И в общем, одобряли его необходимость. Надо же было как-то быстро уничтожить лишние виды живых существ, от которых нам никакой пользы, либо тех, кто изначально был обречен на вымирание из-за ошибки генетиков при их выведении. Как еще это было сделать? Мы к тому потопу хотя бы готовились тщательно, чтобы сохранить то, что нам могло быть полезно на долгие эпохи. А с Атлантидой бах, и неожиданно в одну ночь. До сих пор в себя не приду…
Внезапно рассуждения братьев о напастях было прервано. К Шизлу приближались двое его слуг и под руки тащили к нему третьего зачуханного перепуганного мужчину странного вида. Бросив его к ногам Шизла, один из слуг сказал:
– Великий Шизл! Вот та собака, которая посмела тебя расстроить!
Зачуханный мужчина со страха разрыдался в голос и, ползая между Тотом и Шизлом, обнял Шизла за ноги и начал в голос причитать:
– Прости меня, Великий Шизл! Не вырывай мне сердце! Я же ни в чем не виноват! Я тебе все объясню. Когда мне от тебя поступил сигнал, что мне надо прийти, я не пошел, потому что насморк у меня… и горло болит. Не смогу я петь. Какой от меня толк сейчас? Вот я и решил, что идти не обязательно. Я ж не думал, что ты вдруг срочно строить что-то решил и никак нельзя отложить на недельку. Ты же сам говорил, кто понял жизнь, тот не спешит. А потом вдруг эти два амбала ко мне завалились, скрутили меня и потащили. Сказали, что ты мне сердце вырвешь за неявку. Я им говорил, мол, насморк у меня и горло болит. А они все тащат меня и тащат. И все твердят, что ты мое поганое сердце вырвешь и наизнанку вывернешь. А я же ни в чем не виноват! Не вырывай мне сердце, Великий Шизл!
Тот не мог не улыбнуться от увиденного. И отметил про себя, что не так уж был не прав Хиз, когда говорил, что Шизл с успехом занимается ничегонеделанием. Брат его был явно оконфужен показательным выступлением непонятного мужичка, стоял и явно пытался подобрать нужные слова, чтобы представить ситуацию не в таком невыгодном для себя свете. Но Тот не дал ему опомниться, спросил первым:
– Ну и как часто ты тут сердца вырываешь у этих несчастных людишек? Они вон тебя даже Великим величают, а ты с ними так жестоко. Ты, кстати, титул-то этот за виртуозное вырывание сердец тут получил? Больше-то не за что, я смотрю…
Шизл не знал, куда деться от смущения. Но в глубине души он был рад, что перед ним сейчас стоит его брат, а не Хиз, например.
– Да ни одного пока не вырвал, Тот. Даже не знаю толком, где у этих существ сердце находится и есть ли оно вообще. Я что, виноват разве, что на них ничего, кроме угроз зверской расправы, не действует? Причем непременно, чтобы маячащая впереди расправа была с мясом и кровищей. Иначе не подействует. Думаешь, мне легко с ними тут? С ними с ума можно сойти от смеси их тупости и хитрости. Врут, как черти. При этом в курсе все до единого, что я всегда знаю правду по их мыслям. Но все равно врут. Вот реально, Тот, звери лучше и удобнее. А эти почти такие же примитивные и тупые, как зверюшки, но считают себя хитрыми и умными. Насморки у них до кучи еще. Я не знаю, как и зачем их наши генетики создавали. Но в процессе создания Энки точно что-то курил… и, похоже, не табак…
Хоть Шизл только что и говорил о людской тупости, непонятный мужчина как-то слишком быстро для тупицы сообразил, что Тот был более важной фигурой, чем его брат. Он резко перестал валяться в ногах у Шизла, развернулся на четвереньках к Тоту и, обнимая уже ноги Хранителя Кристаллов, заголосил с тем же рвением, прервав беседу братьев:
– Величайший Тот!!! Защити меня от несправедливого гнева! Ты же видишь, что меня обвиняют напрасно. А я же ни в чем не виноват! У меня насморк, и я все равно не смог бы петь на нужной частоте. Ты же величайший, ты сможешь меня понять и защитить!
Тот был несколько ошарашен поведением мужчины, а когда он после сказанного еще и кинулся целовать ноги Тота, последний в ужасе отскочил от ползающего в ногах, как от чумы. Хранитель Кристаллов до этого работал только с более развитыми цивилизациями и фактически первый раз смог увидеть человека в действии. А когда мужчина кинулся к Тоту повторно, пытаясь по новой начать целовать ему ноги, Тот заорал на него больше от испуга, а не от злости:
– Ну-ка встань быстро!!! Ты что, не знаешь, что ни перед кем нельзя вставать на колени? Если встал на колени, то встанешь с них уже другим человеком. И то же самое произойдет с тем, кто на колени поставит… хоть физически, хоть морально. Я тебя на колени не ставил. Я что, по-твоему, должен быть виноват в том, что ты сам в ноги кидаешься, чтобы умолять?
Мужчина, неспешно поднимающийся с колен, таращился на Тота с первозданно удивленным непонимающим видом, поэтому Тот сразу же понял, что расточал свое красноречие в никуда. Шизл это заметил и вмешался в беседу:
– Тот, это слишком сложно для него. Тут тебе не Атлантида. Поэтому завязывай давай умничать. Ты не с атлантом общаешься. Бессмысленно топить космос… дров все равно не хватит.
Впервые в жизни Тот почувствовал, что его младший брат в чем-то лучше разбирается, чем он сам. И здесь была явно территория Шизла. Тот понял, что ему еще долго придется тут привыкать. Он мало чего боялся, но им сейчас всерьез овладели опасения, а сможет ли он вообще привыкнуть к примитивности и невежеству? В то же время Хранитель Кристаллов понимал, что другого пути у него нет, так как Хиз прикрыл теперь все проекты с высокоразвитыми цивилизациями. Тот больше, чем кто бы то ни было на Земле, знал, что мыслить нужно только в позитивном ключе, если хочешь получать желаемое. Но даже это не удержало его от того, чтобы моментально не свалиться в депрессию и черный пессимизм. Особенно после того, как Тот вспомнил, сколько ему еще на Земле сидеть. А теперь он еще и понял, с кем ему светит сидеть все это нескончаемое время. Тот был от природы впечатлительным и тонко чувствующим. Поэтому зачуханному человечку удалось поразить его воображение до глубины души. Увидеть такое Тот действительно не ожидал, хоть и раньше понимал, что люди куда менее развиты, чем высокоразвитые существа, с которыми он привык работать.
– Шизл, кто это вообще? Как его зовут? – спросил Тот, показывая на поднявшегося человека.
– Это что-то типа моего ученика. Строить мне помогает… Эй, как тебя зовут? Я что-то подзабыл, – спросил Шизл у мужчины.
– Джехути. Мое имя Джехути, Великий Шизл.
– Какое-то длинное и неудобное у тебя имя. Захочешь, не запомнишь.
– Но ведь это ты меня так назвал, Великий Шизл, не виноват я, – снова испугавшись, залепетал Джехути, но тут в беседу вмешался Тот.
– Интересно, Шизл. А почему ты даже не помнишь имя того, с кем ты вроде как не покладая рук строительством должен заниматься? Видимо, вы тут настолько «часто» строите, что ты даже имя его забываешь. Я, как только пришел сюда, сразу же понял, как вы тут на самом деле мало пирамидами заняты. Все же Хиз прав был, когда сегодня утверждал, что ты тут филонишь и ничего не делаешь. Не забывай, что скоро совещание. И огребешь ты там от Хиза, похоже, по самое не могу.
