Наконец усталость взяла свое, и я заснул крепким сном. На рассвете, однако, меня кто-то сильно дернул за плечо.
– Вы спите крепко, – сказал хозяин громким голосом. – Лет через пять сон ваш будет гораздо легче, если только вы не успокоитесь тем сном, от которого нет пробуждения.
– Как! – воскликнул я, приподымаясь на постели, – вы знаете что-нибудь обо мне и о моих намерениях в свете?
– Ничего этого я не знаю, – отвечал он с принужденной улыбкой, – но вы вступаете в свет, будучи молоды, неопытны, исполнены надежд, и я предсказываю лишь то, что предсказал бы и другому на вашем месте. Но вставайте, вот ваше платье, кусок хлеба и чашка молока ожидают вас, если вы хотите позавтракать перед уходом, но во всяком случае поторопитесь.
– Сперва я попрошу позволения пробыть несколько минут в одиночестве.
– А! Надобно помолиться! – сказал он и вышел из комнаты.
Вскоре я нашел его в комнате, где вчера ужинали. Мне предложили скудный завтрак.
Пока я удовлетворял аппетит, хозяин прохаживался взад и вперед, и мерные шаги его совершенно походили на те, какие слышал я ночью. Когда я перестал есть и начал смотреть на него пристально, он заметил это и сказал с нетерпением:
– Если вы окончили завтрак, то я ожидаю вас, чтобы указать вам дорогу.
Мы вышли вместе, не встретив никого, так что я даже не мог сделать маленького подарка прислуге.
Д. Л
Письмо IV. Аллан Файрфорд к Дарси Летимеру
Если бы у меня было больше свободного времени, я поговорил бы подробнее относительно твоего последнего письма, но теперь ограничусь лишь тем, что может дать тебе повод понастроить воздушных замков, и хотя я не слишком большой сторонник этого рода построек, однако должен признаться, что сам готов фантазировать.
С некоторых пор отец часто берет меня с собой, когда отправляется в суд или к адвокатам, без сомнения, желая познакомить меня с практической стороной дела.
Сегодня, например, он водил меня к своему адвокату – консультанту Гроссбиту – и представил как будущего юриста.
Пока отец совещался о деле, я заметил, что один пожилой господин пристально смотрел на моего отца и, казалось, ожидал окончания консультации, чтобы заговорить с ним. Одет он был хотя и богато, однако чрезвычайно по-старомодному.
Когда мой отец окончил разговор, незнакомец подошел к нему и сказал:
– Здравствуйте, мистер Файрфорд! Давно уже мы не видались.
Отец мой, как тебе известно, чрезвычайно вежлив, а потому, поклонившись, стал кашлять и со смущением отвечал, что хотя черты и кажутся ему знакомы, но, вероятно, продолжительная разлука была причиной того, что он забыл его имя.
– Как! Вы забыли Герриса Берренсворка?
Отец мой поклонился еще ниже, но выражение его лица показалось мне уже не столь приветливым, как сначала, когда он не знал имени этого господина.
– Надеюсь, что вы в добром здравии, мистер Берренсворк? – сказал он наконец.
– Так здоров, достойнейший мистер Файрфорд, что нарочно пришел сюда возобновить знакомство с несколькими старинными приятелями, а в особенности с вами. Я живу там же, где и прежде. Вы должны отобедать сегодня со мной у Патерсона. Это недалеко от вашей новой квартиры и в самом людном квартале. Мне нужно переговорить с вами по делу.
Отец мой извинялся почтительно и с некоторым смущением, отговариваясь каким-то важным обстоятельством.
– В таком случае я приду обедать к вам, – сказал Берренсворк, – несколько минут после обеда достаточно для моего дела.
Ты знаешь, как неохотно отец приглашает к обеду незнакомых, и можешь судить, насколько принужденной была его улыбка, когда он проговорил:
– В три часа мы будем иметь честь ожидать вас в Броунс-сквере.
Берренсворк заметил это и сказал почти презрительно:
– Я избавляю вас от своего общества до трех часов, мистер Файрфорд.
Когда мы вышли на улицу, я спросил у отца – кто такой этот старик.
– Несчастный человек.
– Я, однако, никогда не думал, чтобы человек, одетый так богато, нуждался в обеде.
– Кто тебе говорит об этом? Что касается до состояния, то он его имеет.
– Значит, его поведение…
– Если мы захотим исправиться от собственных недостатков, Аллан, то нам будет довольно наших дел и не вмешиваясь в дела других.
После этого трудно было продолжать расспросы, но, собравшись с духом, я заметил, что старик показался мне человеком высшего круга и хорошей фамилии.
– Без сомнения, потому что он представитель старинного дома Геррис из Берренсворка.
– Что ж, он и до сих пор владеет Берренсворком?
– Нет, да и отец его уже пользовался только титулом. Имение было конфисковано во времена Герберта Герриса за то, что он следовал за своим родственником Дервентуотером в Престонском деле в 1715 году. Но они продолжают титуловаться Берренсворками, надеясь, конечно, возобновить свои претензии в будущем, во времена, более благоприятные для якобитов и папистов. Но во всяком случае необходимо угостить его обедом, на который он напросился. Поэтому ступай, брат, скорее домой и скажи Ханне, кухарке Эппс и Джеймсу Уилкинсону, чтобы они постарались, а ты приготовь бутылку или две моего лучшего вина. Вот тебе ключ от погреба. Вино стоит в пятой перегородке. Но ты не оставляй ключ в замке, ибо тебе известна слабость бедняги Джеймса, хотя это честнейший человек.
Я отправился, все приготовления были сделаны, час обеда настал, и Геррис Берренсворк был верен своему слову.
Гость мне показался неприятным и неблаговоспитанным; некоторые его выпады против религии и против короля, очевидно, действовали на моего отца, но делать было нечего, ибо не мог же он у себя в доме дурно обойтись с гостем. Я внутренне волновался. Вероятно, отец заметил это, вынув часы, он сказал мне:
– Уже половина пятого, Аллан, тебе пора заниматься, и мистер Берренсворк извинит тебя.
Лорд небрежно кивнул головой. У меня не было никакого предлога оставаться, но, уходя из комнаты, я явственно слышал, как этот господин произнес имя Летимера. Я было остановился, однако суровый взгляд отца заставил меня удалиться, а когда через час меня позвали вниз пить чай, гость уже уехал.
Я не вытерпел и начал порицать поведение Берренсворка.
Захватив большую щепотку табака, отец отвечал мне, что должен был по прежним отношениям принять Берренсворка, но потому не оборвал его, что он глуп, как пробка.
– Кстати! – прибавил он, – мне нужен адрес Дарси Летимера, ибо может случиться так, что я напишу ему несколько строчек. Конечно, я не могу поручиться, что сделаю это непременно, однако на всякий случай дай мне адрес.
Конечно, я исполнил его желание и, следовательно, если ты получил письмо, то, конечно, знаешь то, что мне неизвестно, а если не получил, то я исполнил обязанность друга и уведомил тебя о том, что между моим отцом и этим лордом происходило нечто касающееся тебя.
