– В шайке лэрда! – воскликнул я с удивлением. – Неужели это вы говорите о человеке, у которого я ночевал сегодня? Мне кажется, вы называли его лэрдом. Неужели он предводитель шайки?
– Я не хотел сказать именно «шайки», – отвечал квакер, который, по-видимому, зашел дальше, чем намеревался, – я должен был сказать, его компании, его партии.
Он спохватился и немедленно переменил разговор, обратив мое внимание на красоты природы. Вскоре мы вступили в аллею, обсаженную деревьями и цветущими кустарниками, и очутились перед низким, неправильной постройки домом, который, однако, содержался в порядке.
Он ввел меня в комнату, весьма просто меблированную, но отличавшуюся необыкновенной чистотой, которая у квакеров превосходит всякое воображение. Одна стена ее, почти стеклянная, выходила в большую оранжерею, а на другой стороне привлекал внимание огромный камин старинной постройки, и Джоши Геддс объяснил мне, что камин этот остался от прежнего замка, и собирался ознакомить меня с подробностями перестройки дома, но в это время вошла его сестра Рахиль. Это была особа приятной наружности, и хотя ей могло быть лет тридцать, однако она выглядела моложе. Украшения и все, что могло казаться данью моде, она заменила, по обычаю, изысканной опрятностью.
Мы уселись завтракать после довольно продолжительной молитвы Джоши, и ты можешь себе представить, что я не заставил долго себя упрашивать. Чай, шоколад, яйца, пирожные, не говоря уже о жареной рыбе, исчезали довольно быстро, что, по-видимому, весьма радовало моих хозяев.
– Этот молодой человек, – сказал квакер сестре, – ночевал сегодня у нашего соседа, называемого лэрдом. Мне очень жаль, что я не встретил его вчера вечером, ибо наш сосед не привык принимать гостей.
– Зато наш молодой друг больше будет ценить встреченное им при случае радушие.
Я не мог отказаться от приглашения добрых людей погостить у них день-другой.
– Я, – сказал квакер, – зайду сам в гостиницу, пришлю твоего слугу с вещами. В ожидании Рахиль покажет тебе сад и посоветует, как полезнее провести время до двух часов, а я до тех пор должен отлучиться из дома.
После этого Джоши Геддс вышел из дома. Рахиль тоже оставила меня одного, но через несколько минут возвратилась в мантилье, соломенной шляпке и перчатках, чтобы проводить меня в сад.
Сперва она повела меня на обширный птичник, разнообразные обитатели которого сбегались к ней при ее появлении.
Сад моего квакера можно назвать прекрасным, и о чистоте его распространяться нечего, если кто-нибудь хоть сколько-то знаком с этими сектантами. Спутница моя молчала, и, пройдя вдоль тенистой аллеи, я завел разговор о соседе, о котором мы говорили.
– Может быть, мы и заблуждаемся, но это человек нехороший и имеет большое влияние на многих моряков и рыбаков. Он известен у них под именем Лэрд Озер.
– Но не имеет ли он других доходов, кроме получаемых с этих песков?
– Не могу тебе сказать. Уверяют, что у него есть деньги, хотя он слывет простым рыбаком, и что он помогает бедным соседям, рассказывают, что это был знатный человек, попавшийся при неудачном восстании
[7], и что ему небезопасно называться настоящим именем. Иногда он уезжает на несколько недель и даже на несколько месяцев из своей брокенборнской хижины.
– Я думал, что правительство забыло и думать об этих мятежниках, ведь это было так давно.
– Это правда, но многие из них, поселившись здесь, занимаются контрабандой, а это нечестно.
– Жаль, что у вашего брата такие соседи, – сказал я, – тем более что я заметил, что у него с ним некоторые недоразумения.
– Где? Когда? В чем? – воскликнула мисс Геддс с живостью.
Я передал, как мог искуснее, разговор ее брата с Лэрдом Озер при утренней встрече.
– Ты меня пугаешь, – молвила она, – все это давно уже беспокоит меня. Брат мой имеет значительную долю в здешнем рыболовстве, и я боюсь, как бы лэрд не исполнил своей угрозы.
– Мистер Геддс может прибегнуть к покровительству законов. В Дамфрисе есть войска, которые окажут помощь в случае надобности.
– Друг Летимер, ты говоришь как человек, не отрешившийся от уз нечестия. Неужели для сохранения своих пеньковых сетей и даже небольшой прибыли мы решились бы прибегнуть к помощи солдат, рискуя пролитием крови?
– Я уважаю ваши принципы, мисс Геддс, но в таком случае брат ваш должен прийти с ним к какому-нибудь соглашению.
– Это было бы лучше всего, но не может же брат уступить явной несправедливости.
Из сада Рахиль провела меня в поле, возделанное так старательно, что походило скорее на огород. Меня больше всего поразило, что возле дорожки спокойно сидели со своими выводками куропатки и зайцы.
– Это любимцы моего брата, – сказала мисс Геддс, – они так привыкли к нему, что не обнаруживают ни малейшей боязни; а брат даже не водит сюда свою собаку.
После продолжительной прогулки мы возвратились домой, и Рахиль провела меня в библиотеку.
– Вот тебе товарищи провести время, – сказала она. – Хотя некоторые из наших братьев и утверждают, что всякий, кто не за нас – против нас, Джоши не разделяет этого убеждения. До свидания! За обедом увидимся.
Оставшись один, я действительно принялся за книги, однако они по своей сухости и односторонности не заняли меня.
P.S. Я и забыл поблагодарить тебя за известие. Но, любезный друг, какое же я могу вывести заключение, что какой-то лэрд, разговаривая с эдинбургским прокурором, упомянул мое имя? Я жду, однако, с нетерпением письма от твоего отца и ежедневно посылаю на почту.
Письмо VII. Аллан Файрфорд – Дарси Летимеру
Ну, наконец я могу рассказать и о своих приключениях. Они явились в образе клиентки, и прехорошенькой! Что ты на это скажешь, Дарси, поклонник женщин? Не лучше ли это охоты за лососем и всех широкополых шляп в мире?
Сегодня утром, возвратясь из университета, я заметил гримасу вроде улыбки на устах верного Джеймса Уилкинсона.
– Что случилось, Джеймс? – спросил я.
– Какая-то женщина вас спрашивала, мистер Аллан.
– Женщина?! – повторил я с удивлением.
– Такая хорошенькая девушка, какой давно я уже не видывал.
– Что ж, она сказала свое имя, оставила адрес?
– Нет, но спрашивала, когда можно вас застать, и я посоветовал зайти в полдень.
– Хорошо.
Это поразило меня немало; я должен признаться, что я переоделся насколько мог щеголевато. Около назначенного времени я начал ощущать беспокойство. Ровно в полдень Джеймс ввел ко мне незнакомку.
Эта была, по всему, дама знатная и очень скромная, судя по ее манерам. Костюм ее, без сомнения, был самой последней моды, но почти целиком прикрыт большим дорожным плащом зеленого цвета, с вышивками. Но что всего хуже, она вошла с капюшоном на голове. Я мог только видеть край румяных щечек, коралловые губки и круглый подбородок, все остальное скрывалось под капюшоном.
