– Сейчас, капитан, – отвечал один матрос, – в минуту все будет готово.
– Убирайся ты к черту с твоим капитаном! – воскликнул Нанти. – Разве ты хочешь, чтобы меня повесили, когда нас возьмут? Живее!
– Теперь глоток на дорогу! – сказал Крекенторн, подставляя флягу Нанти.
– Ни капли! – отвечал Эворт. – У меня и без того кипит кровь, а тут придется, может быть, вступить в бой. Если я живу пьяницей, то, по крайней мере, хочу умереть трезвым. Сюда, старый Джеймсон, из этих грубиянов у тебя больше всех человеколюбия. Посади этого молодого человека на спокойную лошадь, и мы возьмем его между нами.
Файрфорд, лежавший на земле, глубоко вздохнул, когда его приподнимали, и спросил, куда его ведут.
– В одно место, где вам будет спокойно, как мышке в норке, – отвечал Нанти, – если мы прибудем туда благополучно. Прощайте, отец Крекенторн.
Навьюченные лошади пошли рысью. За каждой парой следовал вооруженный всадник, скрывая оружие под плащом: Эворт и старик Джеймсон замыкали шествие. Между ними ехал Аллан, которого они поддерживали в седле.
Они удалились от берега, но Файрфорд не мог определить направления. Сперва они следовали по песчаным холмам, переправлялись через несколько ручьев, наконец очутились на возделанной земле. Вскоре они въехали в кустарники, где узкая тропинка извивалась в лабиринте.
Аллан почувствовал себя хуже, так что с трудом сидел на лошади. Он начал просить у капитана, чтобы тот предоставил его собственной участи, покинув где-нибудь под плетнем или у стога сена.
В это время из авангарда, переходя от одного всадника к другому, пришло известие, что показалась дорога, ведущая в Файрлэди.
Эворт, оставив Аллана на попечение Джеймсона, поскакал вперед.
– Кто из вас знает дом? – спросил он.
– Сэм Скелтон, католик, – отвечал кто-то.
– Терпеть не могу католиков, но на этот раз мне приятно, что у меня есть хоть один. Сэм! Раз ты папист, ты должен знать Файрлэди и этих старых дев. Выезжай из рядов и ступай за мной. А ты, Коллет, веди отряд до Валисфорда, потом следуй по ручью до старой мельницы – там мельник Гудмон Грист укажет, где свалить груз. Но я полагаю, что нагоню вас, прежде чем вы доедете.
Пропустив караван, Нанти остался с Сэмом Скелтоном, поджидая арьергард. К величайшему облегчению Аллана, они поехали медленнее. Вскоре они свернули вправо и подъехали к воротам, украшенным в стиле XVII столетия. Лепнина обваливалась, и обломки видны были на земле. Большие столбы белели при лунном свете.
– Прежде не запирали этих ворот, – сказал Скелтон.
– Но теперь запирают, – отвечал грубый голос изнутри. – Кто вы и что вам надо в такое время?
– Нам надобно переговорить с мисс Артуре, – сказал Нанти, – мы хотим просить их оказать гостеприимство больному.
– Мисс Артуре не разговаривают ни с кем в подобный поздний час, и будет лучше, если вы отведете своего больного к доктору, – отвечал тот же грубый голос, – ибо клянусь вам, что вы не войдете сюда. Итак, следуйте своей дорогой.
– Как, Дик! – воскликнул Скелтон, – давно ли ты сделался привратником из садовников?
– А откуда ты знаешь, кто я?
– По голосу. Неужели ты позабыл Сэма Скелтона и трубочку, которую мы вставляли вместе с тобой в один бочонок?
– Нет, я не забыл тебя, но имею приказание не впускать никого сегодня в ворота. А потому…
– Мы вооружены, и ты не помешаешь нам войти! – воскликнул Нанти Эворт. – Послушай, негодяй, не выгоднее ли для тебя получить гинею за пропуск, нежели дождаться, пока мы, во-первых, разломаем ворота, а во-вторых, размозжим тебе голову? Ибо можешь быть уверен, что я не оставлю своего товарища умирать под открытым небом.
– Не знаю что и делать, но скажи мне, Скелтон, что за звери с вами?
– Это наши приятели Джек, Лаутер, старый Джепсон, Билл Лантрос и…
– Видишь ли, Скелтон, я думал, что это кавалеристы из Карлейля или Уистона, и поэтому боялся.
– А я думал, что ты умеешь отличать стук бочонков от стука сабель как ни один из камберлендских пьяниц.
– В таком случае нечего терять время.
– Ступай же скорее к своим дамам и скажи, что капитан «Дженни Прыгуньи» имеет надобность их видеть.
Дик отправился и после продолжительного отсутствия возвратился сказать, что идет сама мисс Артуре.
Нанти проклинал эту подозрительность; наконец появилась одна из хозяек в сопровождении служанки с фонарем и начала смотреть сквозь решетку.
– Мне очень прискорбно, что я так поздно побеспокоил вас, – сказал Нанти, – но такой крайний случай…
– Пресвятая Богородица! – воскликнула она. – Зачем вы говорите так громко? Скажите мне – вы капитан «Святой Женевьевы»?
– Гм… да… Это имя дают моему бригу в Дюнкирхене, но на этих берегах его называют «Дженни Прыгуньей».
– Это вы привезли сюда отца Бонавентуру?
– Да, я привозил сюда этого черного зверя.
– Господи! Возможно ли, чтобы святые доверяли благочестивых людей заботам еретика!
– Что до этого, мисс Артуре, то они так не сделали бы, если бы могли найти какого-нибудь контрабандиста из папистов, который знал бы здешние берега подобно мне. Кроме того, я верен своим правилам и всегда забочусь о грузе, будь это водка, будь это живое или мертвое тело. У ваших католиков, напротив, есть проклятые капюшоны, – извините, сударыня, – которые иногда достаточно велики, чтобы скрыть два лица. Однако вот очень больной молодой человек; у него есть письмо от лэрда Максвела к Лэрду Озер, как его называют на берегах Солвея, и каждая минута, которую мы здесь теряем, есть гвоздь, заколачиваемый в его гроб.
– Пресвятая Богородица! Что же делать? Я думаю, что нам надобно его принять на свой страх. Дик, помогите этим людям перенести больного в дом, а вы, Сельби, поместите его в комнату в конце большой галереи. Вы еретик, капитан, но, полагаю, заслуживаете моего доверия: я знаю, что вам доверялись; но если обманете…
– О, нет. Ну, мистер Файрфорд, ободритесь. Здесь позаботятся о вас. Постарайтесь идти.
Аллан, отдохнувший немного, сказал, что может добраться до дома с помощью одного только садовника.
– Ну, Дик, давай ему руку, – воскликнул Нанти. – Хорошо. Благодарю, – прибавил он, подавая тихонько обещанную гинею. – Итак, прощайте, мистер Файрфорд, прощайте, мисс Артуре, я и так уже долго здесь заболтался.
И, сев на лошадей, контрабандисты ускакали. Несмотря на конский топот, слышался, однако, громкий голос неустрашимого Нанти, напевавшего старинную балладу весьма игривого содержания.
– Пресвятая Богородица! – воскликнула мисс Серафина Артуре, когда ее слуха коснулись эти нечестивые звуки, – какие язычники эти еретики, и каким опасностям подвергаемся мы между ними! Что за ночь выдалась сегодня! Дик, помогите мне запереть решетку, а когда отведете молодого человека в дом, поспешите вернуться к воротам.
