Для республиканцев сражение за Мадрид имело огромное значение. В сущности, это было сражение за сохранение республики. Все понимали, что падение столицы подорвет веру в возможность победы над фашистами и их пособниками. К Мадриду с надеждой обращал свои взоры весь испанский народ.
В декабре 1937 года республиканские войска провели крупную военную операцию за г. Теруэль, грозившую расчленить мятежные силы.
Франко был вынужден перебросить дополнительные войска под Теруэль. Он снял их из-под Мадрида. В боях за Теруэль и мне пришлось выполнить важное боевое задание, за что я был награжден орденом Боевого Красного Знамени».
Остается только добавить, что в личном деле Николая Кирилловича Патрахальцева за этот период сделана запись: «1937–1938 г.г. Испания. Советник 14 корпуса. Подготовка диверсионных актов».
Что это был за 14-й корпус? Вот как о нем рассказывал в одном интервью известный диверсант Илья Старинов: «В Испании было множество партизанских отрядов. Руководили ими два ведомства – ОГПУ и ГРУ. И каждый руководил, как мог. И, наконец, нашему отряду, которым командовал Доминго Унгрия, у которого я был советником и инструктором, удалось под Кордовой пустить под откос поезд со штабом итальянской авиационной дивизии и уничтожить и командира и штаб.
Это вызвало фурор, известие дошло до республиканского Генерального штаба. И Генеральный штаб впервые утвердил батальон специального назначения. Причем в этом батальоне был установлен полуторный оклад, летный паек. Без лимита отпускался бензин.
Батальону была поставлена задача вместе с другими подразделениями перерезать пути сообщения между южной армией противника и мадридской группировкой, вывести из строя железнодорожные и шоссейные пути вдоль реки Тахо.
Нам удалось это сделать при помощи массовых установок мин замедленного действия, а также подрыва моста через реку Аликанте».
Позже батальон «вырос» в корпус, в котором насчитывалось около 3000 человек. Он получил наименование 14-го корпуса. Диверсанты совершили сотни диверсионных актов и засад.
После поражения республиканцев бойцы корпуса захватили корабль и переправились в Алжир, а оттуда в Советский Союз. Другая часть перешла испано-французскую границу и была интернирована. А когда французское правительство решило передать их фалангистам, бойцы бежали из лагеря и укрылись в горах. Они стали основой будущих партизанских бригад. Именно диверсанты 14-го испанского корпуса повесили дуче. Освобождали от фашистов Марсель и Париж. Позже четверо бойцов корпуса вместе с Фиделем Кастро высадились на Плайя Хирон.
Большинство из них были учениками Ильи Старинова, Хаджи Мамсурова, Николая Патрахальцева.
Энергичный смелый командир
Из зарубежной командировки Патрахальцев возвратился с отменной характеристикой. «Показал хорошие качества разведчика – смелость, инициативность, умение ориентироваться в сложных условиях. Преданный офицер, прекрасно знающий свое дело.
Лично участвовал во многих операциях и боях, хороший организатор».
С орденом Боевого Красного Знамени, с такой характеристикой, боевым опытом, Николай, разумеется, не мог возвратиться в свой «сапмасквзвод» в Одессу. Он нужен был Москве, в Разведуправлении, которое к лету 1938 года сильно поредело после сталинских чисток.
Илья Григорьевич Старинов, вернувшийся из Испании на год раньше Патрахальцева, рассказывал мне, что на родине почувствовал себя, как в пустыне. Взяли одного друга, другого, у третьего не выдержало сердце… Звонил на квартиры знакомых, сослуживцев – всюду отвечали чужие голоса.
Патрахальцев помоложе Старинова, до Испании в столице, в Разведуправлении не служил, многого не знал. Но и он, придя летом 1938 года в центральный аппарат, увидел, что нет уже командарма 2-го ранга Берзина, героя Испании, арестован его последователь на посту начальника военной разведки комкор Урицкий. Следом за ним в подвалах Лубянки оказался врио начальника Разведупра комдив Никонов, потом старший майор госбезопасности Гендин. Комбрига Орлова арестовали уже при нем.
Так это только самые старшие начальники. А сколько арестовано тех, что рангом пониже, но настоящих мэтров разведки. Кое-кого он знал, о ком-то просто слышал. Комдив Стигга руководил агентурной разведкой в Европе, полковник Константин Звонарев был начальником восьмого отдела. Он читал его книгу «Агентурная разведка России». Полковые комиссары Эдуард Озолин, начальник отделения, нелегалы Вольдемар Груздуп, Ян Тылтынь, полковник Рудольф Кирхенштейн, комбриг Владимир Горев-Высокогорец, военный советник в Испании.
Никого из них уже нет в Разведуправлении. Заместитель у комдива Ивана Проскурова – майор. А уж что говорить о начальниках отделов и их заместителях – сплошные майоры, а то и капитаны.
Приказом НКО Патрахальцев сразу был назначен заместителем начальника отдела «А». Иными словами – подразделения, которое занималось разведывательно-диверсионными делами.
Долго засиживаться в Москве не пришлось. Уже на следующий год разгорелись бои у реки Халхин-Гол. В августе 1939 года он выезжает туда, возвращается в октябре, а в ноябре – вновь на фронт. Теперь уже на советско-финский. Работает в оперативной группе Северо-Западного фронта.
Чем занимается Николай Патрахальцев на финской войне? Об этом можно судить из документов той поры. В спецархиве сохранился весьма интересный приказ заместителя наркома обороны СССР, начальника военной разведки комдива Проскурова, отданный лично капитану Патрахальцеву в декабре 1939 года.
Этот приказ раскрывает не только суть работы Патрахальцева, но и подчеркивает важность его деятельности, коли утверждает его сам заместитель наркома.
В нем Патрахальцеву предписывается «выехать в Ленинград для оказания помощи разведотделу Ленинградского военного округа».
А далее задача конкретизируется. «Подготовить роту авиадисантной бригады в тактическом и техническом отношении для диверсионной работы, сформировать из состава роты самостоятельно действующие группы. Помочь разведотделу ЛенВО в правильном использовании групп и постановки им боевых задач, а также в материальном обеспечении групп для выполнении спецзадач».
Однако капитану Патрахальцеву пришлось заниматься не только подготовкой диверсантов, но и «проводить вербовку финнов на территории, занятой нашими частями, с целью заброски их в тыл врага, как в одиночку, так и в большом количестве с разовыми спецзаданиями».
Особо, на чем настаивал начальник военной разведки: «Завербовать 4–5 финнов, наиболее подготовленных, подходящих для нас, обеспечить их переброску обратно на сторону белофиннов с задачей обосноваться, обеспечить себя документами, и в последующем перейти в Швецию или Данию под видом беженцев.
В Стокгольме и Копенгагене дать им постоянные явки».
В конце комдив Проскуров приказывал «своевременно доносить о ходе дел».
