«За период в Красной армии я всегда хотел получить военное образование, и потому несколько раз пытался поступить в академию. Мне никогда не отказывали, но поступление откладывали, говоря: “Поработайте еще год-два и тогда пойдете на учебу”.
Так было в 1938 году, когда я прибыл из командировки (Испания) и имел возможность быть зачисленным слушателем академии имени М. Фрунзе на льготных условиях, но был оставлен на работе в разведуправлении. Тогда же мне было обещано, что через два года я смогу пойти на учебу.
Работая в разведке фактически с 1933 года (включая командировку в Испанию), моя фактическая специальность, приобретенная опытом, – “разведчик”. Однако недостаточная теоретическая подготовка не дает мне возможности быть полноценным разведчиком, каковым я желаю стать.
По сему прошу Вас рассмотреть мой рапорт и, если вы найдете возможным, зачислить меня слушателем Высшей специальной школы (В.С.Ш.). При этом прошу учесть, что находясь часто в командировках (с 1937 г. Испания, Халхин-Гол, война с белофиннами и ряд других), я не имел возможности подготовиться к сдаче испытаний в высшее учебное заведение. Но заверяю Вас, что, упорно работая над собой, я буду в первых рядах слушателей.
Майор Патрахальцев».
На рапорте есть резолюция одного из руководителей военной разведки: «После командировки не возражаю». И дата 21 февраля 1941 года.
А через четыре месяца наступило 22 июня. И командировку Николаю Патрахальцеву выписала война на все четыре года, считай, до самой победы.
Так он и не осуществил свою давнюю мечту, не поступил в военную академию. После войны успел поучиться на высших академических курсах, да и то всего лишь восемь месяцев. И, судя по всему, остался недоволен, поскольку курсы эти мало что дали ему.
В рапорте на имя начальника управления ГРУ, где он просил перед очередной командировкой короткосрочный отпуск 10 суток, чтобы навестить родных, которых не видел три года, Патрахальцев сетовал: «На ВАКе в настоящее время я никакой подготовки не получаю, т. к. по моей стране преподавателей по языку, страноведению и вооруженным силам нет».
Но все это будет потом, после долгой, тяжелой, страшной войны.
А на третий день после ее начала руководитель военной разведки генерал Голиков своим приказом создаст оперативную группу, которую возглавит полковник Хаджи-Умар Мамсуров. Заместителем у него станет майор Николай Патрахальцев.
В нее войдут уже знакомые нам по Испании, финской войне майоры Николай Щелоков, Алексей Мельников, Александр Трусов, капитан Василий Троян.
Как воздух нужны были разведчики-диверсанты. Следовало срочно развертывать партизанское движение.
Откровенно говоря, развертывать его следовало значительно раньше. Так оно, в сущности, и было до 1937 года, когда Народный комиссариат внутренних дел раскрыл «предательскую, контрреволюционную военную организацию РКК».
Высшие военначальники были обвинены в том, что пытались подорвать мощь Красной армии и подготовить ее поражение в случае войны.
Следом за М. Тухачевским, И. Уборевичем, И. Якиром, В. Примаковым и другими были репрессированы тысячи командиров. Попали в эту мясорубку и кадровые разведчики-диверсанты. А поскольку мы теперь собирались воевать только на чужой территории и официальная система взглядов на ведение войны больше не допускала мысли о возможности прорыва противника на нашу территорию, то и партизанские действия не рассматривались как боевая задача Вооруженных сил.
Все партизанские отряды были расформированы, тайники с оружием, боеприпасами, продовольствием – ликвидированы. Слово «диверсант» стало чуть ли не ругательным и весьма опасным. Так теперь характеризовали только врагов.
Ничему не научил нас опыт финской войны.
А вот Великая Отечественная война с первых же часов показала, что военно-теоретические взгляды руководства СССР на роль и место вооруженной борьбы в тылу у врага не выдержали проверки практикой. Наши противники – немецко-фашистская армия – начали свои действия с нанесения диверсионных ударов.
В ночь с 21 на 22 июня 1941 года, тайно перейдя государственную границу Советского Союза, диверсионная группа полка «Бранденбург» во главе с лейтенантом Каттовицем вторглась на 20 километров в глубину нашей территории с задачей овладеть стратегическим мостом в селе Бобры и удержать его до подхода передовых танковых частей.
Диверсанты были одеты в форму солдат и офицеров Красной армии. Они уничтожили несколько советских пограничников и открыли путь другим группам «Бранденбурга».
Вскоре немецкие диверсанты напали на красноармейцев в районах Гродно, Голынок, Сувалок, Августово.
28 июня диверсанты-бранденбуржцы, опять же переодетые в советское военное обмундирование, захватили мост через Западную Двину в районе Даугавпилса. Они не дали нашим саперам взорвать мост и удерживали его до подхода своих войск.
В Главное разведывательное управление постоянно приходят сведения о дерзких действиях групп немецких диверсантов в тылу советских войск.
…Колонну отходящих войск догоняет мотоциклист-красноармеец. Естественно, он черен от дорожной пыли, в коляске у него раненый офицер. Они только что вырвались из лап фашистов. Офицер, превозмогая боль, рассказывает командиру, что оборона прорвана и что с минуты на минуту здесь будут немецкие танки.
Единственный шанс спастись – изменить маршрут движения и спешить в другом направлении. Маршрут меняется, и через некоторое время колонна попадает в хорошо подготовленную засаду.
На другом участке фронта – почти та же картина. Мотоциклисты догоняют колонну, выясняют маршрут движения, запас горючего в баках танков и автомашин, а остальное – дело техники. Рассчитан пункт привала, и туда наводятся фашистские самолеты.
Таких примеров множество – взорванные столбы телефонной связи, переведенные железнодорожные стрелки, сломанные семафоры, переставленные дорожные указатели.
В ГРУ хорошо понимали, кто за этим стоит. За этими «беспорядками» в тылу советских войск стояли немецкие диверсионные подразделения.
А нам предстояло, по сути, все начинать сначала.
Исполняющий должность начальника ГРУ генерал-майор танковых войск Панфилов в июле 1941 года напишет в приказе по военной разведке:
«На спецгруппу возлагаю:
– подготовку по подрывному, зажигательному, парашютному и стрелковому делу;
– комплектование, вооружение и снаряжение мелких диверсионо-партизанских групп, отрядов для разведывательных отделов штабов фронтов и оперативных отделов разведуправлений, снабжение их оружием и боеприпасами;
– вести насаждение организаторов-руководителей диверсионно-партизанских отрядов на территории, временно занятой противником, руководимых непосредственно разведуправлением Генштабом Красной армии».
