Вторая колонна попала в засаду и была вынуждена отойти.
Немцы продолжали свою карательную операцию, и партизаны несли серьезные потери. В окружении оказалось пять отрядов из бригады «Чекист». Это серьезно сказалось на боеспособности бригады. Требовалась срочная помощь – оружием, боеприпасами. В ходе боев была потеряна радиосвязь со штабом партизанского движения.
И вновь командир вызвал к себе Павла Голицына.
– Задача очень важная. Без помощи штаба выжить, а тем более бороться, нам будет трудно. Ты ведь и сам видишь, – сказал Голицыну комбриг. – На тебя, Паша, надежда, надо идти…
Надо, так надо. Действовали по прежней, отработанной схеме. Павлу в помощницы в этот раз дали партизанку Валю Воробьеву. Они, по легенде, были опять братом и сестрой, жителями деревни Заборье. С разрешения бургомистра шли к родственникам в Витебск.
Бригада двинулась в Лепельские леса, а Павел с Валей – в обратную сторону, к фронту.
Теперь дорога была иной, чем в прошлый раз. Многие деревни, села немцы сожгли дотла, проселочные дороги безлюдны, пустынны. Люди боялись карателей. Любой человек на дороге мог вызвать подозрение. Поэтому чаще шли лесными тропинками, перелесками, спали по очереди, чтобы не быть застигнутыми врасплох.
Вышли к Западной Двине. Переправились на лодке с каким-то случайно попавшимся крестьянином. Железную дорогу Витебск – Полоцк решили переходить ночью.
Однако ночью чуть не угодили в лапы к немцам. А дело обстояло так. Едва перемахнув железнодорожное полотно, услышали шум приближающегося поезда, и вдруг… взрыв. Вот такое совпадение. Судя по всему, местные партизаны совершили диверсию. И сразу же автоматные очереди, лай собак. Павел и Валя бросились в лес. Уйти удалось чудом.
В деревне Лосвидо нарвались на полицаев. Пришлось показать разрешение бургомистра. Поверили. Отпустили.
Еще через несколько дней Голицын со своей спутницей вышли в расположение знакомого уже отряда Шмырева, а там с проводником – через линию фронта.
И на этот раз Голицыну и Вале Воробьевой повезло. Армейская машина, на которой они добирались в Торопец, в штаб партизанского движения, застряла на дороге, перекрыла проезд. Павел выглянул из кузова, увидел легковой «ЗИС-101» и вылезающего из него секретаря ЦК Компартии Белоруссии Бориса Эйдинова.
Он соскочил с машины и подбежал к Эйдинову. Тот узнал Голицына, приветливо улыбнулся:
– А…а, «чекисты». Что случилось у вас? Связи нет…
Павел рассказал обо всем – о карателях, о тяжелых боях, о большой просьбе командования бригады помочь.
Эйдинов обещал помощь. Валентину он забрал с собой, а Павла доставили в Бологое, посадили на поезд. В Москве из штаба партизанского движения его отвезли в госпиталь, сделали операцию на ноге. При переходе он поранил ногу, поднялась температура.
Недели через две он выписался из госпиталя, вновь побывал в штабе у Эйдинова.
Назад Голицын возвратился уже на самолете, который доставил партизанам оружие, боеприпасы, взрывчатку.
Так начальник разведки бригады Павел Голицын дважды ходил за линию фронта с важными сообщениями. И оба раза – удачно.
Осенью 1942 года он был награжден орденом Красного Знамени. Награду ему вручили в Кремле.
«Я не был в окружении»
Как-то при встрече Павел Агафонович Голицын рассказал мне интересный случай. Уже после войны, в 70-е годы, он вместе с сослуживцем генералом Максимовым, будучи в командировке в Минске, навестил своего бывшего комбрига Герасима Кирпича.
Посидели, поговорили, вспомнили старое, войну, партизан. И тут генерал Максимов имел неосторожность спросить у Кирпича: как, мол, вы попали в окружение?
Кирпич нахмурился и отрезал: «Я никогда не был в окружении. Это немцы были у нас в настоящем окружении».
И ведь, откровенно говоря, прав комбриг Кирпич. В 1942-м, особенно в 1943 году, партизаны Белоруссии устроили немцам нелегкую жизнь. Они нигде и никогда не чувствовали себя в безопасности.
В мае 1943 года бойцы бригады «Чекист» разгромили гарнизон Ельковщина. Многие полицаи были захвачены в плен.
В центре деревни комбриг Кирпич собрал местных жителей, выстроил пленных полицаев и произнес речь о том, как Красная армия громит фашистов. И тут же приказал отпустить полицаев. Но большинство из них уже не вернулись к немцам – кто остался у партизан, кто скрывался.
Известие о разгроме гарнизона, помиловании полицаев прокатилось по всему району. Вскоре многие полицаи бросили службу у фашистов.
В июне отряд немцев и полицаев из Друцка попал в засаду. Несколько полицаев было убито, остальные бежали.
Разведгруппа обезоружила полицейский гарнизон, размещавшийся на станции Лотва. Партизаны установили связь с начальником гарнизона, и когда разведчики проникли на территорию, он первым сдал оружие, приказав это сделать подчиненным.
Эта же разведгруппа через несколько дней на той же станции пустила под откос вражеский эшелон.
В августе партизаны-подрывники в немецкой форме пробрались на территорию бензохранилища г. Орши и взорвали его. Сгорело 7 двухсоттонных емкостей с горючим, погибло 17 и ранено 13 гитлеровцев.
В сентябре партизаны, располагавшиеся в Кличевском, Быховском, Шкловском и других районах, совершили налеты на 11 вражеских гарнизонов. Гарнизоны были разгромлены.
В этом же месяце бойцы бригады «Чекист» успешно провели операцию, которую можно считать классической. Эта операция вошла в учебники по ведению партизанской войны и, право же, стоит того, чтобы о ней рассказать подробнее.
В местечке Прыгань располагался достаточно большой и боеспособный немецкий гарнизон. Он контролировал дорогу Круглое – Белыничи и переправы через реку Друть. Немцы и полицаи из этого гарнизона доставили немало хлопот партизанам – они действовали агрессивно, часто устраивали облавы, засады в местах партизанских переправ через реку Друть. Партизаны несли потери.
Немцы хорошо продумали оборону и укрепили гарнизон. Он размещался на территории бывшей школы, которая была обнесена забором из бревен. По углам – установлены дзоты. Впереди забора – колючая проволока. На вышке – круглосуточный пост. Между зданиями гарнизона прорыты ходы сообщения.
Однако и этого фашистам оказалось мало. За околицей деревни всегда выставлялись сторожевые посты, патрули. Даже местные жители без специального пропуска не могли покидать деревню, а также в нее входить.
Словом, крепость Измаил времен Великой Отечественной войны, да и только. Комбриг Кирпич не претендовал на лавры Суворова, но гарнизон Прыгань решил разгромить.
Долго и упорно трудились партизанские разведчики. Комбриг и начальник штаба хотели знать все в подробностях – расположение зданий, систему обороны, охраны, количество личного состава, вооружение, связь. Вплоть до характеристики командира гарнизона обер-лейтенанта Ганса Мюллера и его заместителей.
