На следующий день, 8 ноября, к обер-полицмейстеру Лужину обратился титулярный советник Сухово-Кобылин. Он заявил, что пропала его содержанка, француженка Луиза Симон-Деманш, 31 года, являвшаяся временной московской купчихой. Утром 8 ноября он, как обычно, направился в Брюсов переулок, где в доме графа Гудовича снимал для Луизы дом, но слуги сказали ему, что вечером 7 ноября около 10 часов она вышла из дома и не вернулась. Слуги не знали, куда и зачем ушла их госпожа. Он же 7-го вечером находился в гостях в доме губернского секретаря, князя Нарышкина, что расположен на Тверской улице, напротив Английского клуба. Поздно вечером он вернулся к себе домой на Страстной бульвар и лег спать.
На Лужина этот рассказ произвел неприятное впечатление. Он знал, что в свое время Сухово-Кобылин служил у московского генерал-губернатора Закревского и ушел от него. Богатый и своевольный господин на службе зарекомендовал себя заносчивым человеком. В Москве говорили, что он имел любовницу, француженку и одновременно крутил роман с замужней княгиней Надеждой Нарышкиной. Лужин также знал, что крепостные Сухово-Кобылина жаловались на француженку, которая била слуг, девок драла за волосы. Крепостные не раз обращались в канцелярию генерал-губернатора и рассказывали неприглядные истории. Таким образом, после знакомства с докладом пристава Ильинского Лужин уже знал, кто была убитая и кого можно подозревать в преступлении – либо француженку убили дворовые по договоренности с Сухово-Кобылиным, за что он мог им заплатить, или же сами крепостные забили ненавистную француженку, вывезли тело за город и бросили у Ваганьковского кладбища. Необходимо было допросить всех подозреваемых.
На первом допросе крепостные твердили, что ничего не знают, ничего не ведают: хозяйка ушла вечером, в известность никого не поставила, это дело господское, крепостных оно не касается. Тогда Лужин пригласил Сухово-Кобылина. На все вопросы титулярный советник ответил четко и ясно, рассказал, что у него не было ни малейшего повода к убийству своей любовницы. Правда, Луиза ревновала его, но это обычное явление. Он не знает, кто мог желать смерти его Луизе.
А.В. Сухово-Кобылин. Художник В.А. Тропинин
Следствие зашло в тупик. Тогда на слуг надавили. После нескольких часов допроса с применением жестких методов, они признались в убийстве своей хозяйки, сказали, что не выдержали ее притеснений, ругательств и побоев. В отсутствие хозяина 7 ноября они задушили ее подушкой, били утюгом, резали ножом. Потом вывезли тело за город и бросили у кладбища.
Казалось бы, преступники в содеянном сознались. У Сухово-Кобылина стопроцентное алиби. Но дело вдруг застопорилось. Слуги неожиданно стали говорить, что признательные показания они дали под давлением, что их вынудили совершить оговор. Тогда Лужин решил взяться за Сухово-Кобылина. Его посадили, допрашивали, выясняли все детали его взаимоотношений с француженкой. Он рассказал, как познакомился с девушкой в Париже, как пригласил в Москву, как снял для нее дом, как учил торговать вином…
Этот процесс в общей сложности длился семь лет. За это время Сухово-Кобылин, находясь в камере, написал пьесу «Свадьба Кречинского», ставшую литературным событием в Москве, его крепостных выпороли и отправили на каторгу. Но доказать виновность кого-либо в убийстве француженки так и не смогли. Больше держать под стражей Сухово-Кобылина было нельзя. Из Петербурга раздавались грозные окрики, сам император Николай I следил за процессом, требовал отыскать убийц.
Расследование закончилось ничем. Уже после смерти Николая I Сенат на своем заседании 21 июля 1856 года вынес вердикт: Сухово-Кобылин к убийству француженки Симон-Деманш не причастен, его дворовые также не изобличены в убийстве Деманш. 3 декабря 1857 года этот приговор был утвержден Александром II. На том дело закрыли.
В России с успехом шла пьеса Сухово-Кобылина «Свадьба Кречинского», позже он написал еще две – «Дело» и «Смерть Тарелкина», правда, при жизни автора их не поставили. Почему? Возможно, потому, что за автором тянулся темный шлейф. Находились видные личности, которые открыто говорили о причастности Сухово-Кобылина к убийству. К их числу относился и Лев Толстой. Сухово-Кобылин соорудил на Немецком кладбище для своей любовницы красивый склеп и уехал во Францию. Больше в Россию он не вернулся.
Похождения реального Хлестакова
Известно, что именно Александр Сергеевич Пушкин посоветовал Гоголю написать пьесу о похождениях русского авантюриста, дурившего целый губернский город своими вымышленными рассказами о высоких связях в Петербурге. У Гоголя получилась веселая сатирическая пьеса «Ревизор» с главным героем Хлестаковым. Пушкин, делая такое предложение Гоголю, основывался на реальных фактах, а прототип Хлестакова – Роман Михайлович Медокс (1795–1859) – за разные махинации в самом начале своей «головокружительной карьеры» оказался в Шлиссельбургской крепости.
Шлиссельбургская крепость. Художник П.П. Свиньин
Его отец, Михаил (Майкл) Григорьевич Медокс, выходец из Англии, был строителем и учредителем Большого Петровского театра в Москве на улице Петровка (в 1805 году здание сгорело) и многие годы оставался его директором. В таком качестве его принимали в богатых домах, приглашала к себе императрица. Он любил показывать разные фокусы вроде тех, что в Москве и Петербурге в свое время устраивал граф Калиостро. Правда, Михаил Григорьевич не был обманщиком. Он создавал оригинальные игрушки, интересные механизмы, в том числе часы. Некоторые считали его фантазером, другие чудаком. Сын Роман перещеголял отца, оказался еще большим «чудаком».
Будучи с детства знаком с закулисной жизнью столиц, «театральный» ребенок любил выступать перед гостями. Он наряжался, изображал из себя героев-проказников и настолько увлекался, что не хотел расставаться с понравившейся ему ролью. О нем говорили: «Одаренный малец, с хорошей памятью, но ужасно своевольный». Таких в то время называли «инфант террибл» (ужасный ребенок). Отец не хотел видеть сына на сцене, ему казалось, что он больше кривляка, чем артист, и отправил его на воинскую службу.
Среди сослуживцев Роман выделялся хорошим образованием, манерами, но любил, рассказывая о себе, прихвастнуть. Офицеры хвастунов терпеть не могли, а этот был еще и заносчив. Ему оставалось одно – покинуть армию. Но куда податься, отец не хотел его видеть. И Роман решил жить по-своему. Он забрал с собой всю полковую кассу и был таков.
Шел 1812 год. Наполеон наступал на Россию, самыми почетными людьми в обществе становились защитники Отечества, офицеры. Роман заказал у портного красивую форму гвардейского поручика и в ней отправился на Кавказ. Он ехал не просто для ознакомления с красотами южного края, при нем были фальшивые бумаги с государственным гербом, в которых говорилось, что ему, поручику Соковнину, доверена важнейшая тайная миссия – организовать на Кавказе отряды горцев для борьбы с войсками Наполеона!
