В Москве тех времен не было также общественного транспорта, улицы освещались скудно, пролетка с извозчиком стоила очень дорого. И милиционерам приходилось топать на работу в район Лубянки, не жалея ног. По служебным делам они передвигались также пешим ходом. Мотор им выделяли только в исключительных случаях. Отечественные автомобили еще не выпускались, а зарубежные стоили очень дорого. К тому же в эксплуатации они были также дорогими – заправочных станций не было, запчастей тоже, налетчики же пользовались либо пролетками, либо автомобилями, отобранными у законных владельцев. Ситуация в городе была настолько сложной, что Всероссийская чрезвычайная комиссия новой власти неоднократно обращалась к населению с призывами оказывать всяческую поддержку ее деятельности, выходить на борьбу с бандитами, разбойниками, хулиганами и жульем.
А.Ф. Керенский объявил в марте 1917 г. общую амнистию
Банда Сабана представляла особую опасность. Вооруженные, дерзкие грабители не только забирали материальные ценности, но и убивали всех свидетелей: сторожей, караульных и просто прохожих. За два года своего существования банда Сабана совершила десятки вооруженных налетов и присвоила ценностей на несколько десятков миллионов рублей. К представителям правопорядка Сабан испытывал какую-то животную ненависть. Своим подельникам он откровенно говорил, что полицейские и милиционеры его заклятые враги. Он будет мстить им за годы, проведенные в тюрьме, за каторгу, за потерю собственности, за погоню за ним. Эти слова не были простым воровским бахвальством.
Самым громким преступлением мстителей Сабана явилось массовое убийство милиционеров, совершенное морозным днем 24 января 1919 года. По приказу главаря у «буржуев» были отобраны два крытых мотора. Под дулами пистолетов, которые вытащили подвыпившие жиганы, водители были вынуждены согласиться покатать их по Москве с ветерком. Они выпили и двигались вначале по Долгоруковской улице. На одном из перекрестков к ним подбежал милиционер, чтобы узнать, куда едет такое количество набившихся в машину людей. Над ним посмеялись и расстреляли на месте. Милиционер остался лежать на площади. Эта выходка так развеселила налетчиков, что они приказали водителю ехать дальше, с мотором они перестреляют теперь всех легавых Москвы. Для храбрости парни снова выпили и, никого не боясь, выставили стволы в окна и поехали по улицам Москвы.
Впереди показалась будка постового. Машины подъехали к ней. Жестами парни подозвали к себе милиционера. Тот подбежал. Его спросили, как проехать на Лесную улицу. Только милиционер собрался ответить, как прогремели выстрелы. Он упал, прохожие в страхе разбежались. Машины отправились на Лесную улицу. И там ситуация повторилась. Заметив на тротуаре милиционера, машины остановились. Бандиты криками позвали его к себе, стали расспрашивать, как проехать к Оружейному переулку. Едва милиционер начал им объяснить, как прогремели выстрелы. Сраженный несколькими пулями, милиционер замертво свалился. Раздались крики о помощи. Видевшие это убийство прохожие, спрятались в подворотнях. Сабан и его люди поехали к Оружейному переулку. И там снова разыгралась похожая трагедия, постового расстреляли после заданного ему вопроса.
В общей сложности в тот морозный день было убито 16 постовых милиционеров. Именно это событие породило в столице слухи один страшнее другого. Говорили, что в городе появились «черные мстители», которые разъезжают на крытых автомобилях и убивают всех подряд, милиционеров и прохожих. Дело дошло до того, что постовые милиционеры отказывались идти на дежурство. Только вдвоем или втроем. И некоторое время в разных районах столицы устраивались даже пикеты. На поиски бандитов были подняты лучшие силы Московского уголовного розыска. Те сумели выследить бандитов и ее главаря, но взять Сабана с первого раза не удалось: он умело отстреливался, ранил одного сыщика и проходными дворами ушел от преследования.
Сабан на время затаился в своих родных Хамовниках. Но долго без дела сидеть не мог, совершил налет на рабочий кооператив на Мясницкой улице, где ему удалось взять из кассы 400 тысяч рублей. Когда делили деньги, возникли трения между членами банды. Сабан, естественно, забрал себе большую часть, но другие члены банды были недовольны, им досталось меньше ожидаемого. Пришлось запланировать большое дело.
Наступила весна. Вечером 26 апреля, как сообщили «Вечерние известия Московского Совета» от 28 апреля 1919 года, один из сотрудников Московской чрезвычайной комиссии (МЧК) заметил проезжавшего мимо Большого театра на извозчике известного бандита по кличке Капитан – одного из ближайших помощников Сабана. Когда сотрудник МЧК попытался его задержать, бандит соскочил с извозчика, бросил бомбу и убежал. На поднятый шум к сотруднику на выручку поспешили милиционеры с других постов. Капитан скрылся в Большом театре. Тотчас все выходы из театра были перекрыты милицией. Началась поголовная проверка документов. В результате Капитана сумели схватить. Его препроводили в МЧК для допроса.
Это была большая потеря для Сабана. С Капитаном его связывало очень многое: и организация банды, и подбор ее членов, и подготовка налетов. Капитан был проверенным человеком, на него Сабан полагался, как на самого себя. И вдруг такой опытный малый допустил оплошность – появился в людном месте, где его узнали и затем схватили. А если он начнет давать показания…
Сабан решил на время скрыться из Москвы. Он отправился в небольшой городок Лебедянь Липецкой области, к родственникам, надеясь там отсиделся. Но родственники его не ждали. Трудно сказать, что произошло между Сабаном и его близкими. Возможно, его хотели выдать милиции, возможно, просили уехать, исчезнуть. Кровавый след, тянувшийся за ним из столицы, мог привести московских милиционеров в Лебедянь. В доме, где он остановился, серьезная ссора переросла в потасовку. Сабан, отличавшийся жестокостью, на этот раз превзошел самого себя. Он перерезал всех членов семьи своей родной сестры, состоявшей из восьми человек. Из дома доносились крики, шум. Сабана схватили соседи и вывели на улицу. Вскоре появились представители власти. Жители, свидетели кровавой расправы, настаивали на казни изувера прилюдно, в тот же час. И хотя милиция требовала отправить убийцу за решетку, разобраться в деле, разбушевавшийся народ от своего не отступал. Сопротивление милиции было сломлено. Сабана убили, его буквально растоптали.
Однако, несмотря на гибель вожака, банда в Москве не распалась. Ее возглавил бывший каторжник Павел Морозов, по кличке Паша Новодеревенский, он продолжил кровавое ремесло своего предшественника. Но продержался только год, до 1920-го. При дележе награбленного его убили свои же.
Дуло у виска вождя революции
Рожденный в 1890 году в семье повешенного сибирского каторжника Яков Кузнецов, больше известный по кличке Янька Кошелек, или Кошельков, состоял на учете в царской полиции с 1913 года. В дальнейшем он оказался «достойным продолжателем дела отца» – грабил, убивал, насиловал. Перебравшись в 1917 году в Москву, Яков организовал банду, в которую входило около 100 отпетых уголовников. Десятки нападений на банки, артели, магазины, склады, заводы. Забирали деньги, ценности. Но всероссийскую известность Кошелек приобрел в начале января 1919 года, когда остановил «мотор» и ограбил сидевших в нем богато одетых «буржуев». Это были председатель Совета Народных Комиссаров В.И. Ленин, его сестра Мария Ильинична, телохранитель и шофер.
