В тот вечер агенты наружного наблюдения донесли, что в блатхате собрались примерно семь парней с подружками. Готовятся к застолью. Максимова дала команду захватить всех. Визит милиционеров в форме был настолько неожиданным, что никто из присутствующих не оказал никакого сопротивления. Все прошло тихо и гладко. При обыске огнестрельного оружия найдено не было. В общей сложности удалось задержать свыше десяти человек. На следующий день начался допрос. Одна девушка показала, что среди ее дружков иногда появлялся некий молодой человек, не из воровского круга. И назвала его адрес.
Оперативники тотчас отправились туда и установили наблюдение. А потом и захватили молодого человека интеллигентной наружности. При допросе он назвал себя – Станислав Швабе. В Москве тех лет его фамилию хорошо знали. Он был сыном бывшего известного сыщика-полицейского Казимира Швабе, который после Октябрьской революции, прихватив с собой немалые ценности и кое-что из архивов, бежал за границу. Сынок не пожелал присоединиться к отцу, посчитав, что дома тоже можно жить неплохо. Правда, сам он, по его показаниям, нигде не работал, перебивался с воды на квас.
Максимова внимательно слушала показания арестованного, делала вид, что сочувствует ему и верит. «У нас есть данные, что вас не раз видели в “Национале” и пили вы там далеко не квас и воду. Говорите правду, у нас есть другие сведения», – не выдержав, сказала она.
Но Швабе неожиданно замолчал. Максимова его отпустила, предупредив, что только чистосердечное признание позволит уменьшить его срок пребывания в тюрьме. Швабе молчал несколько дней. А потом все же начал говорить. Рассказал, как он, интеллигент, был вынужден связаться с уголовной средой… Но он был для них чужак, белоручка. Тем не менее все же поучаствовал в двух-трех операциях, так появились деньги…
Максимова слушала и не прерывала. Она ждала сообщений от оперативников, которые исследовали нанятую Швабе квартиру. Через несколько дней они доложили, что обнаружили тайник, в котором хранились краденые шубы из мехового магазина на Большой Дмитровке. Приглашенные из магазина продавцы их опознали. Итак, Максимова получила главные улики. Оставалось добиться признания от самого Швабе.
Следует сказать, что тайник оперативники обнаружили не сразу. Первоначальный осмотр квартиры ничего не дал, но Максимова требовала провести более тщательный обыск. Один оперативник, осматривая грязные немытые окна, выходившие в глухой двор, поднялся на подоконник и заметил спускавшиеся вниз веревки. Окно тотчас раскрыли и потянули веревку. На подоконнике появился холщовый мешок. Когда его вскрыли, то обнаружили меховые шубы. За окнами висело несколько таких мешков.
Но Швабе упорствовал и своей вины не признавал. И даже когда Максимова прямо спросила его, не причастен ли он к ограблению мехового магазина на Большой Дмитровке, не он ли нанял Карпушу, Швабе отрицательно покачал головой. Тогда взялись за Карпушу, предъявили ему меха и рассказали, что Швабе во всем признался и все сваливает на него, на Карпушу. И тут началось… Карпуша стал рассказывать, как познакомился со Швабе. Как тот предложил ему дело, как ему пришлось рыть, копать и долбить землю, стены. А белоручка Швабе ждал наверху меха. Они запихивали шубы в мешки и таскали к Швабе на квартиру. Кражу они совершили, а вот с продажей возникли сложности…
В конце концов и Швабе вынужден был дать признательные показания. Он подробно рассказал, как исследовал магазин, его стены, потолок, пол, все фиксировал. Потом обследовал сам дом и вышел на котельную, откуда, по его подсчетам, можно было начать подкоп. Но это дело не принесло им ожидаемого блага. Реализовать украденные шубы в Москве оказалось сложно, уголовники сбивали цену, рассказывая, что ни один скупщик не возьмет их на реализацию, так как милиция подняла на ноги всю Москву, ищут грабителей. Кое-что они все же продали, поделили деньги. Карпуша решил повеселиться и отправился к знакомым сестрицам. И попался. Посадили обоих. О сроках отбывания наказания архивы молчат.
Человек, ограбивший президента США
В семье эмигрантов из Германии Джона и Матильды Панцарм, избравших для местожительства штат Миннесота рядом с Канадой, было шестеро детей. Самый младший, Карл, родился в 1891 году. Это был сущий разбойник. Его пытались исправить тяжелым физическим трудом на ферме, ему поручали пасти скот, но всякий труд ему был не по нраву. В 11 лет он обокрал дом соседа. Его жестоко избили. В 12 лет его отправили в исправительное заведение. Он не исправился, а возненавидел своих воспитателей и весь род людской. В 14 лет он, по его собственным признаниям, решил стать настоящим грабителем, поджигателем, насильником и убийцей.
Он не мог учиться ни в исправительном заведении, ни в обычной школе, постоянно конфликтовал с учителями. Особенно досаждал он классному руководителю, которого задумал уничтожить. И это было не шуточное намерение. Однажды он принес в класс револьвер. Оружие успели выбить из его рук, а самого Карла выгнали из школы. Его не привлекли к ответственности – подросток, что с него взять. А он не очень-то сожалел о потерянной школе, тайком забрал из дома свои вещи, сел в товарняк и… поехал по стране.
Деньги юноша добывал попрошайничеством и воровством. Грабил церкви и поджигал их. Его ловили, отправляли в тюрьму. Он сбегал. Поймать его было сложно, в то время каждый штат жил по своим законам и не вмешивался в дела другого. Он этим пользовался, нашкодив, постоянно перебирался из одного штата в другой. Крепкого, не по годам сильного парня привлекали к себе бродяги-воры, которые заставляли его красть. Они же мучили парня, насиловали. И он до такой степени ожесточился, что дал себе слова насиловать одних мужиков и убивать их.
В августе 1920 года, когда ему исполнилось 29 лет и за плечами был немалый опыт грабителя, насильника, поджигателя и убийцы, он прибыл на берег Атлантики, в небольшой портовый городок Нью-Хейвен, штат Коннектикут. Надо было где-то раздобыть денег. Карл стал подыскивать солидный домик. И нашел такой в самом престижном районе на Уитни-авеню. Трехэтажный, в викторианском стиле. Особняк миллионеров, подумал он. Пару дней следил, ждал, не появятся ли хозяева или слуги. Никого. Он предположил, что его владельцы отдыхали где-нибудь на солнечном берегу у океана.
Карл Панцарм
Темной ночью Карл приступил к делу, выдавил на первом этаже стекло и залез в дом. И сразу убедился, что попал туда, куда надо. Ценности были разбросаны по всем комнатам. Он собрал все в сумку, а кроме того, нашел револьвер 45-го калибра. А сколько денег? Их в этом доме, видимо, не считали. Некоторые хранились прямо в банковских пачках! И еще именные облигации. Карл поднес к глазам одну и чуть не вскрикнул от удивления – Уильям Говард Тафт.
Оказывается, он залез в дом 27-го президента США, который правил страной с 1909 по 1913 год и который, как говорили, скоро снова будет выдвигать свою кандидатуру. Но Карла обрадовал не только этот факт. Он ограбил человека, который в 1908 году занимал должность военного министра и которому он, Карл Панцарм, бывший военнослужащий, написал письмо с просьбой не удерживать его жалованье, накопленное им за время службы. Тафт не ответил…
